— Забудь, слышишь, — рычу сквозь зубы, буквально увидев в его глазах, как рушится любимое детище дяди. — Я сделаю. Что тебе надо? Какие ты хочешь получить документы?!
— Мне нужен компромат на Беркутова.
— Что?
— Все, что может сыграть для него губительным образом. Взятки, липовые документы и прочее.
— Руслан не такой, как ты, он не играет так гадко, — машу головой, складывая руки на груди. — У него все в фирме прозрачно и чисто.
— Руслан, значит? В доверие, значит, втерлась? А вот это еще лучше… доступ к его дому имеешь?
— Ты рехнулся?! — взвизгиваю от ужаса, который, кажется, шевелит волосы на голове, — это перебор, ясно?
— Ясно. Как думаешь, сколько Павлу понадобится лет, чтобы восстановить гаражи и снова закупить сгоревшее оборудование? Год, два… десять?
Боже, и этот человек, и правда, мой отец? Беспринципный ублюдок! Других слов и эпитетов для него нет.
— Ты воруешь для меня у Беркутова документы, я…
— Нет! — слышу грозный рык за спиной и подпрыгиваю от неожиданности, слегка попятившись. — Она не будет красть для тебя никаких документов, Воротынцев. Оставь Лису в покое и не втягивай ее в то дерьмо, в котором варишься сам. — Делает шаг вперед дядя Паша, а мощные руки сжимаются в кулаки, что выглядит весьма и весьма устрашающе. Однако…
— А вот и дядя Паша, — как ни в чем не бывало и глазом не моргнув говорит отец, протягивая ладонь для рукопожатия, — что ж, давно не виделись шурин.
— Не тяни ко мне свои грязные руки, — бьет отца по руке дядя Паша и, схватив меня за локоть, отодвигает себе за спину. Мамин брат зол, таким я не видела его ни разу за всю жизнь. — Пошел вон!
— А не слишком ли ты зазнался, дружок? — искажает мерзкая гримаса лицо отца. — Напомнить, кто, — кивает головой, — помог в свое время подняться?
— Я тебе за ту помощь отдал все до копейки. Так что проваливай с моего сервиса и забудь, что у тебя вообще есть дочь.
Отец качает головой и цокает. Я, кажется, уже сжалась от страха дальше некуда и молюсь только, чтобы эти двое здоровых, взрослых, надеюсь, адекватных, по крайней мере, один точно, мужчин не сцепились и не начали махать кулаками. Обстановка накаляется до предела. Даже воздух между ними начинает искрить.
— Дядь, — тяну Пашу за руку, но он словно скала — не сдвинешь.
— Послушай сюда, Алексей Сергеевич. Ты рано или поздно доиграешься в большого бизнесмена. Сядешь, но Алису или мою сестру тянуть за собой не смей! Только на шаг приблизишься к девчонкам — никакие бодигарды не помогут. Закопаю, не найдут.
Отец молча ухмыляется, очевидно, сказать нечего.
— Садись в свою дорогую тачку и крути отсюда колесами, понял меня?
— Понял, — спустя секунды напряженного молчания говорит отец. — Только и ты не забывай, Мальцев, со мной лучше дружить, а не воевать.
Я перестала дышать, до боли впиваясь в руку дяди, который подается чуть вперед, готовый наброситься на бывшего мужа своей сестры.
— Не надо, — умоляю тихонько, и отец, бросая на меня недовольный взгляд, кидает:
— Угораздило же связаться с вашей дурацкой породой, — садится в машину и уезжает.
В какой момент моя жизнь стала похожа на боевик?
Глава 36. Алиса
После неприятного разговора в сервисе дядька строжайшим образом запрещает мне иметь хоть какую-то связь с отцом. Приходится клятвенно пообещать, что не буду влезать в его грязные игры, а потом полночи пялиться в потолок и прокручивать в голове все возможные варианты финала разборок между Русланом и Воротынцевым.
Как засыпаю, не помню. Помню только, что перед глазами возник образ печальной Ромашки и не менее убитый взгляд ее отца.
Утро начинается со звонка телефона. Не разлепляя глаз, нащупываю мобильный и отвечаю.
— Слушаю.
— Алиса, ты спишь?
— Марат Сергеевич? — от неожиданности даже подскакиваю на постели, поглядывая на часы. Неужели я забыла завести будильник и проспала?
— Не кричи так в трубку, Мальцева, я чуть чашку с кофе не уронил.
— Простите, — тушуюсь и чуть сбавляю громкость, — чем… обязана?
— Звоню сказать, что в восемь тридцать буду ждать тебя на том же месте, куда подвозил на неделе.
— Зачем?
— Благотворительностью решил заняться, Алиса. Не хочу, чтобы ты свои симпатичные платьишки мяла в общественном транспорте.
— У меня есть мотоцикл.
— Да? — удивленно переспрашивает мужчина, — ну, все равно. Восемь тридцать. Буду ждать, — безапелляционно заявляют мне и бросают трубку.
Наверное, еще минуту растерянно таращусь в стену, пока не начинает играть будильник, напоминая, что пора собираться.
Раз уж сегодня снова на машине, а не на мотоцикле, то отдаю предпочтение легкому кремовому платью и босоножкам на каблучке. Как бы темно и тяжело не было на душе, это не повод превратиться в серую мышь и кричать о своей депрессии со всех углов.
К месту встречи прихожу ровно минута в минуту и сажусь в знакомую серебристую Audi Левашова.
— Доброе у… — замолкаю, от удивления проглатывая слова.
— Доброе, Алиса. Это тебе, — ныряет мужчина на заднее сидение и тут же протягивает мне изумительно пахнущий букет… ромашек.
— Не стоило. Правда, — неуверенно тянусь и забираю это нежное великолепие, — но спасибо, мне приятно.
— Стоило, — подмигивает Марат Сергеевич и заводит авто. — Они отлично гармонируют с твоим сегодняшним платьем.
— Ну да, — улыбаюсь, а у самой на душе теперь в тысячи раз отвратительней. Другой букет, моих любимых эустом в другой вечер тоже неплохо сочетался с моим платьем. Только тогда еще и глаза сияли при взгляде на подарившего их мужчину, и сердце из груди выскакивало от волнения.
Жаль ромашки. Они могли бы достаться кому-то более их достойному.
— Алиса, я, в общем-то, почему сегодня настоял, чтобы подвести тебя, — наконец-то добирается до сути Левашов. — На работе сейчас снова начнется беготня, и минутки свободной не выкроить.
Молча киваю, дав понять, что слушаю.
— У меня есть к тебе предложение. Только прошу, не пойми превратно, — прикладывает руку к сердцу и улыбается водитель.
— Что за предложение? — мысленно я уже напряглась.
— Пикник. В субботу. Поедешь со мной?
— Э-э-э… что, простите?
— Вот об этом я и говорил. Честно, мы просто пожарим мясо и отлично проведем время в приятной компании на свежем воздухе. Ничего больше, клянусь.
— Нет.
— Алиса.
