Наконец она решается на поцелуй, даря мне невесомое касание своих губ, но, словно распробовав, припадает изо всей силы, и я срываюсь. С каждым поцелуем проникая все глубже в ее ротик. Ощупывая, поглаживая, наслаждаясь ее податливостью. Ее ладошки не бездействуют, проникая под футболку, касаясь груди, живота и спускаясь к брюкам.
— Лиса… — шепчу, не в силах сдержаться.
Целую в то место, где пульсирует жилка, прохожу языкам по ключице, задираю ее футболку вверх и с ее помощью снимаю, откидывая на заднее сидение. Обхватываю зубами за вершинку груди через тонкую ткань лифчика, а сам руками уже тянусь к застежке. И с легким движением пальцев он спадает, открывая сумасшедше красивую картину моим глазам.
— Ты идеальная, — целую в ложбинку между грудями. — Моя девочка, — шепчу, добираясь с поцелуями до ее губ. Ловя на рваном выдохе.
Ее пальчики зарываются в мои волосы, вызывая дрожь. Сжимая и слегка оттягивая, вызывая рык наслаждения.
Хочу, сил нет. Ее. Всю и прямо сейчас!
Но вдруг девушка останавливается и слегка отстраняется, обхватывая ладошками мое лицо и заставляя посмотреть в глаза.
— Я сейчас глупость скажу, — щеки невероятно красные, губки приоткрыты и слегка припухли, грудь вздымается от тяжелого дыхания.
— Скажи, — хрипло отвечаю ей.
— Нам за Ромашкой в садик еще, — прикусывает губу Алиса, проверяя мою выдержку на стойкость. — Мы… успеем? — от этих слов я плыву. Пропадаю окончательно и отключаю мозг напрочь.
— Если ты хочешь, то успеем, — заглядываю в глаза любимой и жду ответа. С замиранием сердца жду ее…
— Я хочу тебя. Сейчас, — срывается с ее губ быстро и дергано.
Все. Нет больше у меня тормозов. Руководить теперь буду я.
Впиваюсь в любимые губы, с которых срывается стон наслаждения, когда я проникаю пальцами в ее шортики, отодвигая резинку трусиков и находя самое чувствительное местечко. Мокрая. Моя девочка.
— Ру-у-ус… — снова срывается с ее губ мое имя, так волнующе протяжно.
Приспускаю с себя брюки и с нее шортики. Лиса стоит надо мной на коленях.
— Все в твоих руках, малыш, — подбадриваю ее. — Хочу тебя до искр в глазах, — придаю ей уверенности.
И девушка, закрыв глаза, опускается на меня.
Кайф.
Черт, в глазах звезды. С губ срывается рык, пока она привыкает ко мне, немного ерзая и заставляя взвыть в голос. А потом… ее движения четкие, помогаю ей, подстраиваясь под ее темп, врываясь в нее все глубже. Алиса впивается пальчиками в мои плечи, откидывая голову назад. Сжимаю пальцы на ее попе, что есть силы вжимая при каждом движении в себя. Хочу ее до последней капли.
Идеальная, какая же она идеальная! Ее тихие стоны как бальзам на душу, и возбуждают в тысячи раз сильнее, так, что уже держусь из последних сил, желая довести ее до высшего наслаждения. Проникая пальцами к чувствительному бугорку, слегка сжав его, чувствую, как девушку начинает бить дрожь и стоны срываются на крик. Следую за ней в омут наслаждения, что окутал нас.
И Лиса устало прижимается ко мне, пытаясь отдышаться.
— Люблю, — целую в тонкую шею, сильнее сжимая в кольцо руки на ее талии.
— Нарываешься на комплименты? — усмехается куда-то мне в шею эта невероятная, дерзкая девушка.
— Было бы неплохо, — не показываю, что мне не хватает ее ответа.
— Но нам пора за дочкой, — целует в кончик носа, перебираясь на свое место, за руль, быстро приводя себя в порядок.
— Пора, — соглашаюсь с ней, натягивая на себя брюки.
Вот так прокатились. Похоже, Руслан, тебя использовали по прямому назначению.
Глава 54. Алиса
— Какая масына! — восхищенно сияют глазки Ромашки, когда выходим на улицу.
Малышка вырывается ладошки из наших с Русом и бежит вперед ближе к парковке. Разглядывать нашу новую красавицу.
— Я же говорила, — говорю, улыбаясь и, кажется, сияя до неприличия ярко, — Ромашке понравилось.
Руслан ничего не отвечает, только притягивает к себе, укладывая руку на плечи, и мимолетно целует в лоб. Он все еще крайне задумчив, но доволен. Вижу по глазам, которые смотрят на меня чуть ли не как на единственную женщину во всем мире. Столько чувств в его шоколадном взгляде, что хочется прыгать от радости, что это я. Я так на него влияю!
— Улыбайся так всегда, ладно? — шепчет мне на ушко соблазнительным низким голосом, разгоняя новые толпы мурашек и поднимая стаи бабочек в животе.
— Все в твоих руках, — возвращаю мужчине его же фразу и готова поклясться, что он чуть не запнулся, сбившись с шага.
— Я запомнил… — отвечает мне загадочно, открывая дверь.
Сюда-то, с горем пополам, я на своем новом Мини Купере нас довезла, а вот обратно заставила сесть за руль Руслана.
После… безумств где-то в кустах на трассе мы вернулись с Русом домой и практически бегом собирались за ребенком в сад. Щеки пылали всю обратную дорогу, а слабость в теле была такая, что я чудом довезла нас, по пути не угробив. Руки тряслись, а в голове свистел ветер.
Но самое, пожалуй, не укладывающееся в голове было: Лиса, ты изнасиловала Беркутова! Черт… и это было так горячо и нежно, что не верится в случившееся до сих пор.
— Мамоська, а давай масыну будут звать сонышко? — выдергивает из мыслей голосок Роберты.
— Солнышко? — оборачиваюсь к малышке, — почему солнышко?
— Патамушта она золтинькая и ялкая. И класивая.
— Может, лимончик? — посмеивается Руслан, сильнее сжимая мою ладошку, что от самого сада держит “в заложниках” на своей коленке. Это его потрясающее умение быть сосредоточенным, несмотря ни на что, заставляет завидовать в такие моменты. Я до сих пор слегка растеряна и сильно возбуждена. Тело точно требует продолжения.
— Неть, сонышко. Не любю лимонсик. Он невкусный.
— Ну, неть так неть, — подмигивает отец дочурке в зеркале, — значит, будет солнышко.
Из сада едем прямиком домой. Стоило бы, конечно, заехать в супермаркет, но я морально не готова гулять между стеллажей с умным видом. На сегодня еще на ужин продуктов достаточно, а вот завтра придется озаботиться, чем кормить семью.
Семью.
С ума сойти, Лиса.
Еще месяц назад я жила и не мечтала о таком. Плыла по течению, копалась в тачках, сидела на нудных лекциях. А сейчас? А сейчас я без пяти минуточек замужем за любимым человеком и мама маленького ангелочка. Как иногда все может быстро поменяться.
Дома каждый быстренько разбредается по своим делам. Ромашка с раскраской заваливается на ковер в гостиной, мучая новые фломастеры, а мы с Русом идем на кухню. По-быстрому соображаем ужин, то и дело ненароком переглядываясь, но предпочитая пока не ступать на опасную тропинку. Вот Ромашка уснет, и можно будет продолжить начатое днем.
