Выхожу из машины, нервно прохаживаясь по тротуару в ожидании девушки, и когда слышу, как открывается подъездная дверь, ныряю в салон за цветами, а обернувшись, замираю.
Впадаю в ступор и не в силах даже вздохнуть. Все слова пропадают, а мысли улетучиваются, когда я вижу ее. Такую нежную и невероятно легкую, совершенно миниатюрную в этом розовом платье с развевающимся подолом до колен. А там совершенно запретная территория, ее длинные и стройные ножки в босоножках. Черт!
Оттягиваю ворот белой рубашки-поло, так как в этот момент, кажется, меня воспоминания о ее горячем теле задушат, а организм вообще уже бунтует, загораясь с пол-оборота. Это будет тяжелый вечер.
— Кхм… — слышу тихое покашливание и мысленно отвешиваю себе подзатыльник, приказывая поднять взгляд. Встречаюсь с ее смущенной улыбкой и выдаю абсолютную глупость:
— Кажется, я угадал с цветами, — зачем-то говорю и смотрю в ее глаза, яркие, зеленые, переливающиеся на солнце.
— Да… кажется, — делает шаг ко мне Варя, а с меня наконец-то спадает оцепенение, и я не могу удержаться. В пару шагов преодолеваю расстояние между нами и, обхватив рукой за тонкую талию, притягиваю к себе, заставляя сделать шаг, едва касаясь в поцелуе ее горячих губ. Совершенно невесомо, словно краду ее тяжелый вздох. От одной только мысли, что она со мной, рядом, я готов улыбаться от счастья, как дурак.
— Я соскучился, — говорю то, что настойчиво крутится на языке. — Больше так надолго тебя не отпущу, — щечки девушки моментально краснеют, и она смущенно прячет взгляд, переводя его на букет в моей руке. — Это тебе.
— Спасибо, они прекрасны, — принимает охапку роз Варя, утыкаясь носиком в пышные бархатные бутоны. — Ну, так что за загадочное место, куда ты меня повезешь? — хитро улыбается девушка, — мне стоит бояться?
— Ну, если только совсем немного, — подмигиваю и открываю даме дверь, дожидаясь, пока она сядет. А потом и сам занимаю место за рулем и выезжаю со двора.
— Как прошла твоя неделя? — нарушаю повисшее в салоне молчание и ловлю Варину ладошку, зажимая в своей. Мне кажется, если я не буду ее касаться, ощущать рядом, то просто сойду с ума. Тянет с непреодолимой силой, тем более, сейчас, когда она так близко и до меня доносится уже знакомый аромат ее духов.
— Долго, — улыбается она. — Жила в ожидании выходных, — поворачивается, и всего на мгновение я ловлю ее взгляд, который говорит гораздо больше слов.
Переплетаю наши руки и, притягивая к себе ее тонкие пальчики, целую, совершенно потеряв весь свой запас красноречия. Не знаю, возможно ли испытывать еще больше чувств и привязаться еще сильнее к какому-то человеку в этой жизни, чем так, как я привязался к этой удивительной девушке, которая своим появлением перевернула нашу с Асей жизнь. Еще три года назад. Всего пара минут и один взгляд — и я пропал. Отталкивал от себя воспоминания, но совершенно точно потерялся в них.
И я, наверное, безумный счастливчик, что судьба позволила мне снова ее увидеть. Ту, которая не выходила из головы, кажется, никогда.
— А где Ася? — неожиданно спрашивает Варя обеспокоенно. — Я думала, она поедет с нами.
— Нет, Ася у бабушки, и заберу я ее только завтра. Сегодня только наш с тобой день.
Кажется, я слышу волнительный вздох Вари, но не хочу, чтобы она думала, будто у меня есть какие то грязные намерения. Для меня хотя бы просто чувствовать ее рядом. Уже и этого будет достаточно, хоть я и рискую взорваться от кипящего внутри желания.
До центра полетов доезжаем достаточно быстро, и когда паркуюсь на своем привычном месте, Варя удивленно крутит головой, отчего ее длинные распущенные локоны невероятно соблазнительно колышутся, и приходится сжать руки в кулаки, чтобы, не дай бог, не начать их распускать.
— Авиашкола? — читает девушка вывеску над главным входом, выходя из машины и вопросительно поглядывая на меня. — Мы зачем…
— Тебе же было интересно узнать, как моя работа выглядит изнутри, — беру ее за руку и тяну за собой. — Здесь учебный центр по подготовке и переподготовке специалистов из авиационной отрасли, — говорю и слышу за спиной удивленное “ого”.
— И… и как? Нас пустят?
— Конечно. Более того, — оборачиваюсь почти у дверей и приобнимаю растерянную Варю за плечи, — мы еще и полетаем…
Нет, я, когда планировал это свидание, ожидал, что девушке понравится. Но я не ожидал такого, почти что детского восторга и радости.
Инструктор Витя, у которого я и сам проходил переподготовку, согласился все нашей “гостье” объяснить и показать, устроив полное погружение в мою профессию. Провел по основным учебным классам, в том числе и показал, где проходят свою подготовку бортпроводники. Когда мы оказались в модели самолета в натуральную величину и зашли в точь-в-точь воспроизведенный борт аэробуса, кажется, еще больше округлиться эти невероятные глаза не могли. Но потом мы оказались в кабине пилота, на том самом авиатренажере с симуляцией реального полета…
— Нет, нет, нет, нет! — качает головой Варя и упирается каблучками в пол, — я же… разобьюсь, — так искренне и испуганно выдает, поглядывая на экраны у меня за спиной.
— Варь, это не реальный самолет, выдохни, — смеюсь, не в силах сдержаться.
— Выглядит очень даже реально, — качает головой девушка и пытается прошмыгнуть мимо меня на выход, но я ее опережаю, закрывая дверь и захватывая в кольцо рук, разворачивая к себе спиной и оттесняя к креслам.
— У меня случится паника, — щурит свои потрясающие глазки, оглядываясь на меня через плечо, — ты же не хочешь успокаивать мою истерику?
— Я рядом. Тебе понравится, уверяю, — целую в висок упрямицу и усаживаю на место первого пилота.
Варя опасливо крутит головой, рассматривая уже до мельчайших деталей знакомые мне приборные панели с кучами датчиков и кнопок. Несмело проводит ладошкой по сайдстику, а я понимаю, что, похоже, теперь без лишних мыслей летать больше не смогу. Слишком ярко ее руки на “джойстике” залипли в моем мозгу.
— А где штурвал? — слышу удивленное. — Я… думала, тут есть что-то вроде руля… ну, знаешь такие выражения, как «сесть за штурвал» и прочее… — тараторит Варя.
— На современных пассажирских лайнерах, в большинстве своем, штурвалы заменили боковые ручки управления или, по-другому, сайдстик, — накрываю ее ладонь, лежащую на джойстике по левую руку от сиденья, чуть сжимая тонкие пальчики. — Этот джойстик позволяет изменять крен и тангаж судна. Так что… штурвалы убрали, а крылатые фразы остались… — улыбаюсь и замолкаю, ощущая ее каждой клеточкой, каждым миллиметром и медленно сходя с ума от близости и уединения в замкнутом пространстве.
Нет, однозначно, спокойные полеты мне теперь не светят.
— Так… кхм… — отгоняю мысли прочь и, устраиваясь в соседнем кресле второго пилота, протягиваю девушке наушники.
— Я ведь совершенно не знаю, что делать, — смотрит на меня растерянно.
