— Тогда это не такие уж и уважаемые эти горожане, раз у них столько тайн, — внезапно для себя изрекла я и с укором посмотрел на ближайшее надгробие с меткой.
Теперь умерший ещё в прошлом веке бывший ректор нашего университета виделся мне лжецом и мерзавцем.
Но мой друг смотрел без осуждения.
— Студентесса Юриана, мы храним не только свои, и чужие тайны, чтобы защитить близких. Иногда мы храним тайны по службе, как нотариусы или адвокаты. А иногда нам кажется, что наш собственный, возможно, безобидный со стороны секрет, ужасен и нелицеприятен. Миа Студентессе, у вас наверняка есть такой секрет.
Все вдруг засмеялись, а затем сквозь смех я услышала чьё-то гадкое гиканье.
— Есть у неё. Она втрескалась в вас Аспирант Тровато. Упс, а это и не секрет вовсе. Юри, метку на свою могилу можешь не ставить.
Щеки обдало жаром, а на кончиках пальцев заискрилась сила. Я оглядела толпу сокурсников в поисках этого шутника, и от злости и стыда не чуяла, как дрожит земля под моими ногами.
— Рипосо! — властно закричал Немо, и дрожь быстро улеглась, но не клокотание внутри меня, да и руки всё ещё покалывало. — Предлагаю обсудить запретительные метки уже в аудитории, пока мы с вами случайно не оживили армию мертвецов. Быстро в класс!
Конспектировала я тогда с особым рвением.
— Попытка взлома метки способным к призыву магом карается десятью годами тюрьмы и лишением всех титулов и фамилии, — неистово скрипело перо.
— В зависимости от силы нотариуса, наложившего метку, последствия для взломщика могут быть самыми разнообразными: от легкого обморока, до остановки сердца и потери магических способностей, — быстро зафиксировала новое предостережение.
— Взломщик навечно заклеймён печатью Падальщика, — закончил свою речь Немо.
— Юри, пара уже закончилась. Остановись, — встревоженно позвал мой друг, а я всё писала и писала одно и то же и не могла остановиться. — Декан Пеларатти, вот об этом я говорил. Что с ней?
— Вижу. Студентесса Ритци, позвольте.
Я ничего не ответила, лишь смотрела на кривые, расплывающиеся перед глазами строчки, а рука всё так же сжимала уже давно высохшее перо.
На моё шею опустился тяжелый амулет, и я вдруг вздохнула с облегчением.
— Что со мной было? — я несколько раз тяжело моргнула и отпихнула от себя листы, исписанные ужасными посланиями.
Это точно не лекция. Словно моей рукой управляли с того света и черкали послания в тетради.
— Такое бывает, — понимающе сказал декан. — У вас высокая восприимчивость к голосам мёртвых. Аспиранту Тровато не стоило вести студентов на кладбище, не посоветовавшись со мной. Однако такой дар весьма редок, Юститция словно за руку привела вас на мой факультет. Не хочешь перейти на уголовный процесс, с такими способностями ты бы могла стать следователем.
Я перевела взгляд на моего Немо. Пыталась по его лицу прочитать, что же мне выбрать: остаться здесь с ним, или…
— Не торопись, Юрианна, обдумай. Это важное решение.
— Нет. Спасибо, декан. Я на своём месте.
Что было бы, послушайся я Пеларатти? Я пошла бы работать в прокуратуру, а Немо стал нотариусом, и мы бы не поссорились. Или уже тогда всё было предрешено, задолго до нашей встречи.
Почему же нельзя спросить у Горацио? Все ответы там у него.
С досадой прижала ладонь к запретительной метке и тут же отдёрнула руку, глядя на сильный ожог и шипящие капли крови..
— Юри! — Немо рванул ко мне, но Алессандро быстро подхватил меня на руки.
— Весьма наглядно, Юрианна. Я ещё с ваших слов понял, что не стоит нарушать покой нотариуса, могли не демонстрировать.
— Ей нужен врач, — слышала я сквозь туман и ослепляющую боль.
— Я врач, — спокойно ответил герцог. — Отвезу сеньору в город и окажу помощь.
Мгновение и меня усадили на лошадь, другое — и крепкая рука прижала к себе.
— Держись, — велел наследник, но я вновь не повиновалась, а попросту провалилась в темноту.
Голоса много голосов. Глухие, взволнованные. Кто-то спорит прямо надо мной, а я не могу попросить их помолчать ни на миг. Ничего не могу. Просто отстранённо наблюдают, как прямо сейчас решают мою судьбу.
— Это нормальное состояние для оглушенной меткой, — отчётливо раздалось слева.
Повернула голову и увидела Горацио Торрагроссу, попивающего чай рядом с моей постелью. Он расслабленно сидел, закинув ногу на ногу, а когда пелена немного рассеялась, я поняла что нахожусь в своей же конторе. Вокруг меня снуют расплывчатые силуэты, и только почивший нотариус был словно живой.
— Я мертва?
Логично, метка прикончила меня, конец моим терзаниям по Маэстро. Что теперь будет с Септой?
— Нет, что ты, — быстро заверил мужчина и с удовольствием сделал глоток из своей отколотой кружки. — Как мне этого не хватало, Юри. Я сейчас про чай, не про работу. Спасибо за призыв.
Он подавил смешок.
— Я призвала вас? Как такое возможно? А как же метка? — сыпала я вопросами.
— Пьетро выполнил все в точности, как я велел. Метка позволила всего один призыв и для одного-единственного человека.
Я ткнула себя в грудь и с сомнением посмотрела на бывшего нотариуса, который тут же утвердительно кивнул.
— Вы не могли знать.
— Неисповедимы пути Юстиции. Иногда она является к нам в весьма пикантных обликах. Говорит загадками, и не скажешь, что строга и неумолима. Спрашивай, Юри. Я здесь по велению твоей души.
— Меня накажут за взлом метки? — я на миг оглядела смутные силуэты в комнате, кажется, среди них был кто-то в форме костебля.
— Возможно.
— Почему я?
— Юстиция так решила, — пожал плечами Горацио.
А то я не знала! Все только и твердят о каком-то божественном вмешательстве. А мне просто взять и смириться?
— Немо справился бы лучше. Почему вы не посоветовали его на должность нотариуса? Его опыт, годы работы с вами. Он хотел быть здесь! Не я!
— Немо, — мужчина выждал паузу, словно подбирая слова. — У него другая роль. Видят боги, я пытался его уберечь, но правда всегда сильнее.
— О чем вы? Какая у Немо роль?
— Это не мой секрет, Юри. Но архив теперь у тебя, у той, кому в нем нет никакой корыстной цели. Быть может, ты решишь эту сложную задачу и окажется сильнее меня? Ведь, ты любишь его?
Не нужно было притворяться дурочкой и переспрашивать “кого”? Конечно, мы говорили о Немо.
— Он идиот! — в сердцах сказала я, а Горацио рассмеялся.
— Любовь всех делает дурными, и он не исключение. Но тут вы уже сами разберётесь, я не буду лезть. Ты уж позаботься о нём, у Немо, кроме тебя, больше никого нет.
