Не успела я даже платок старушке подать, как она вдруг улыбнулась морщинистым ртом, задорно рассмеялась и развернула слипшуюся конфету.
Перед тем как съесть её самой, она стукнула себя по лбу и сначала предложила мне.
— Будешь, солнышко?
Убью тебя, Немо, сеньора Вентурини чокнутая. От неё не то что завещание нельзя составлять, ей явно нужен уход и постоянный присмотр.
— А давай я на тебя перепишу свою ферму. Ты вона какая хорошенькая, — ласково предложила бабуля, и я окончательно растерялась.
— Я на минутку, хорошо? — извинилась я, сгребла реестр, печать и вышла к Немо.
Глазам своим не верила, в конторе все было как раньше, по воздуху летали документы, люди шутили и улыбались, а мой Мастер помогал всем и каждому, консультировал, составлял документы, был вежлив и внимателен.
— Пссс, — позвала его. — Сеньор Тровато, можно вас?
По его хитрому лицу поняла, что он прекрасно знал, что старушка не в себе.
— Проверяешь меня, да? — процедила сквозь зубы.
— Нет. Просто хотел, чтобы ты её немного отвлекла, пока за ней не придёт её сын. Поболтай с ней, сделай вид, что составляешь завещание на трёх её коз, давай, Юри. Отличная тренировка, считай, это тебе практическое занятие от твоего Маэстро.
Вот и вся моя помощь, отвлекать выжившую из ума бабулю! Но на сердце стало заметно теплее от слов Немо. Он снова мой Мастер!
Вернулась в кабинет, где старушка воровато запихивала в себя уже пятую по счёту конфету судя по раскиданным на полу фантикам.
— Ты так долго ходила, деточка, что я всё съела без тебя, — извинилась она и показала пустые морщинистые ладони.
Я же с серьёзным видом принялась опрашивать о её имуществе и записывала всё слово в слово, надеясь, что сын сеньоры Вентурини придёт быстрее, чем у его матери закончатся козы.
— Помню Горацио ещё мальчиком. Так странно, что он ушёл раньше меня. А ведь воровал яблоки у меня в саду, паршивец этакий.
Она по-доброму потрясла кулаком и грустно улыбнулась.
— Хороший он был. Стащит два плохеньких яблочка, но соберёт мне ведро и оставит у порога. Юстиция все видит, не выбирает тех, что с червивой сердцевиной. Ты же не бросишь Немо, как бросила Горацио его возлюбленная?
У меня даже рука дрогнула на третьей козе, и я прочертила длинную линию на бумаге.
— У сеньора Торрагроссы была возлюбленная?
— Была. Её то он яблочками и угощал. Или она его? Не помню уже. С ней же и целовался за моим сараем, — она скрипуче рассмеялась. — Ах, как Немо похож на ту девчонку. Глаза, что шторм в бушующем море. Была бы я молода, ох. Ох.
— Сеньора Вентурини. Как звали ту девушку?! — моё сердце неистово заколотилось, я даже с места поднялась и нависла над внезапно оробевшей старушкой, которую сюда привела сама Юстиция.
— А? — только и спросила женщина, хлопая влажными глазами. — Где это я? Что вы тут делаете. Где мои козы. Микеле! Микеле, ты где?
Она начала истошно кричать и раскачиваться на стуле, а я попыталась взять её за плечи и успокоить. Вот только сделала лишь хуже. Сеньора Вентурини оттолкнула меня, продолжая звать какого-то Микеле и сотрясать руками.
На шум прибежал Немо и мужчина лет шестидесяти, он посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
— Микеле?! — взмолилась женщина.
— Мама, я же просил не выходить из дома.
Старушке потребовалось немало усилий, чтобы узнать собственного сына.
— Какой ты старый, Микеле? Я же, только вчера же…Я же меняла тебе пелёнки.
— Простите меня, сеньор Тровато, сеньора Нотариус. Не уследил. Опять матушка побрела в дом Торрагроссы, и чего её сюда так тянет последние дни.
А я начала догадываться. Её тяготит секрет, который она никак не может выразить. О боги, вот она ниточка, которой мне так не хватало.
— Сеньор Вентурини, могу я навестить вашу матушку на досуге, мы так чудно пообщались, — слишком горячо попросила я, что даже Немо уставился на меня с удивлением.
— Наверное… — замялся Микеле. — Если вы застанете её в хороший день.
Немо проводил их до дверей, а затем вернулся ко мне и недовольно скрестил руки на груди.
— Ты не обязана настолько переигрывать и быть любезной в таких случаях. Это смущает людей, Юри.
— Ты отчитываешь меня за доброту и участие? — сузила на него глаза и так же скрестила руки на груди, копируя его.
Он вскинул брови, а затем рассмеялся, словно не было между нами всех этих тайн и чёртовой недели разочарований.
— Ладно, но старушка чокнутая, и я не пущу тебя к ней одну.
— Теперь-то ты решил проявить ко мне заботу и внимание?
Мне показалось, или Немо сейчас выглядит чертовски оскорблённым.
— Я… — он подбирал слова и пытался быть вежливым, но я видела его метания и раздражение. — Я никогда тебя не бросал, Юри. С теми же крысами. Кто подсказал тебе про Луиджи, кто вызвал Флавио, чтобы стеречь твой сон, кто пригрозил горожа…
Он резко осёкся и прижал кулак ко рту. Выглядел он сейчас комично. Надутые щёки, сдвинутые к переносице брови.
— Договаривай!
— Позже. У нас работа!
Немо развернулся на каблуках и вернулся к клиентам, чтобы после принести мне на подпись новую охапку документов.
Управились мы уже глубокой ночью. Мой Мастер устало привалился к книжному шкафу и разминал затёкшие запястья. Но выглядел он довольным, словно всю жизнь мечтал снова здесь оказаться.
Я зачем-то протянула ему печать и прошептала:
— Попробуй, вдруг Юстиция передумает, и мы снова станем прежними?
Он грустно улыбнулся и сжал мои руки.
— Я корыстен, завистлив и никогда не поставлю чужие интересы превыше своих. Даже я это вижу, Юри, а уж Боги давно всё знают. Я не тот, кто очертя голову бросится с кулаками на членов мафии, дабы восстановить справедливость. Я это сделаю, только если тебе будет грозить опасность, понимаешь? Мне потребовалось время, чтобы осознать всё это. Я недостоин твоей печати.
— Ты и про мафию в курсе? — нервно хохотнула я.
— Я чуть с ума не сошёл, когда узнал. Единственный раз, когда я уснул на работе и не проследил за тобой. И именно в эту ночь тебе нужно было связаться с семьёй Коста.
Я промолчала о причине, по которой он выспался тогда, а ещё не стала говорить, что Витторио намекал на свидание.
Вместо этого я немного обиженно надула губки.
— Следил за мной? А зачем тогда говорил, что любишь Домину и собираешься жениться на ней?
— Одно другому не мешает, — начал дразнить меня Немо, и я бы точно стукнула его, если бы тут же не оказалась в его объятьях. — Мне нужно было время, нужно было послушать, что говорят люди. Когда я порвал с тобой, это всем дружно развязало языки. Столько грязи и сплетен полилось. Стало ясно, кто друг, а кто враг.
