А уж тем более агенты при исполнении!
Тихонов коснулся её мягко и с величайшей нежностью. Провёл пальцами по щеке, погладил волосы. А потом взял за руку. Сжал ладошку.
- Отец умер в день моего рождения, - прошептала она. - Я обещала, что он будет гордиться мной.
Женя тяжело вздохнул. Разомкнул губы, но так ничего и не выдавил. Помедлив секунду, он вдруг ухватил её и притянул к себе. Обнял. Противиться Ленара не стала.
Они так и пролежали, обнявшись, до самого утра, пока её не разбудил звонок шефа.
- Алло, - еле слышно прошептала Ленара, высвобождаясь из кольца сильных рук. Тихонов спал, как младенец, и дышал ровно и глубоко. Кошмары его явно больше не терзали. Сабитова на цыпочках вышла из спальни и осторожно прикрыла за собой дверь. - Слушаю.
Николай Степанович, как всегда, безо всяких приветствий взял быка за яйца.
- Генерал требует данные, - бросил он сухо. - К полудню.
"А больше он ничего к полудню не хочет?" - сердито подумала Сабитова, а вслух сказала:
- Слишком рано. Клиент не готов.
Котов на другом конце провода тихо матюгнулся.
- Времени рассусоливать нет. Ускоряй процесс. Срочно!
Ленара скрежетнула зубами и сжала кулак.
- Появились новые обстоятельства, которые требуют дополнительной разработки, - заявила она.
- Продолжай, - буркнул полковник. Энтузиазма в его голосе было ровно столько, сколько водопадов в пустыне. - Только конкретно и коротко: мне ещё бриться.
- Помните, в рапорте я указала, что Тихонов начал неосознанно говорить во сне? - начала Ленара. - Так вот, сегодня он повторял одно и то же имя, как заведённый. Просил какого-то Джона оставить его в покое.
- Джона? - шеф явно удивился.
- Так точно.
- Что ещё за Джон?
- Понятия не имею, - честно призналась Сабитова. - Но подозреваю, что эта информация как минимум должна вызвать интерес: пиндос [1] среди чеченских боевиков - это явно не к добру.
- Правильно подозреваешь, - мрачно изрёк Николай Степанович. - Но помни - вовлечь клиента в оборот надо в ближайшее время. Иначе вся операция накроется... кхм...
- Медным тазом? - учтиво подсказала Ленара.
- Да, - пробасил шеф. - Именно им.
1. Мальчика по имени Маугли, как известно, воспитали волки. С Ленарой хуже - её воспитали военные. Удивительным словом "пиндос" героиня обозначает всех граждан англоговорящих стран в целом, особо не вникая в детали.
=21. Старший сержант Евгений Тихонов
Когда он проснулся, её уже не было. Остался только запах: что-то такое нежное, цветочное... Женя улёгся на спину, подложил руки под голову и улыбнулся. Чёрт, как же давно он не улыбался! Евгений смежил веки и вздохнул. Удивительные ощущения...
Непонятная Лена пахла весной.
На правой стороне, которая ещё хранила тепло её тела, обнаружилась записка.
"Ушла за кефиром. Вернусь через час" и подпись: Л.
Лена...
Откуда же ты взялась? Почему я совсем тебя не помню?
Лена...
Захотелось произнести имя вслух, чтобы ощутить вибрацию каждого звука, но... не вышло.
Евгений поднялся и аккуратно застелил кровать. Взбил подушки, расправил простынь, чтобы складок не осталось, накрыл всё это дело плюшевым пледом. В общем, всё по уму организовал.
Возможно, он немой шизофреник, но точно не неряха.
Эта же здравая мысль привела его в ванную. Женя долго пытался вникнуть в стиралку, но, наверное, управление космическим шаттлом освоить проще, чем разобраться в заокеанской шайтанмашине.
Да ну в жопу!
Евгений взял тазик, отыскал среди мордорыльного хлама под раковиной кус хозяйственного мыла и занялся носками. После них настал черёд майки-алкашки и треников. Когда последние были основательно выжаты, Женя, тщательно взвесив все за и против, стянул трусы.
Вот. Так-то лучше.
Как говаривал комбат, в чистых трусах и служба легче, и перловка сытнее.
Обмотав бёдра полотенцем, он прихватил тазик с постирушками и прошлёпал на кухню. Требовалось отыскать пластмассовую тряхомудину, на которой сушат бельё. И куда только Лена запихнула эту непонятную хрень?
Тряхомудина обнаружилась на балконе.
Она стояла там, в разложенном состоянии, и блестела в лучах утреннего солнца...
Чёрт!
Евгений крепче вцепился в таз и впечатался в простенок. Шумно втянул в себя воздух. Зажмурился.
Вот же чёрт!
Надо выйти на балкон. Прямо в зону обстрела! Он превратит себя в живую мишень, и ради чего? Ради сраных носков!
Женя нахмурился и осмотрелся. Лучше уж развесить всё где-нибудь на стульях да батареях. Так все делают. Так мама делала, когда на улице мела метель или шёл дождь. Да и в армейке сушили, где придётся...
Соблазн сквозануть обратно в комнату, подальше от опасного балкона, неумолимо рос с каждой секундой, но...
Женя вспомнил, как рассматривал украдкой Луну через окошко, и безумно захотелось выйти. Выйти без страха. Глянуть вдаль, плюнуть вниз, вдохнуть весеннего тепла полной грудью...
А ведь совсем недавно от любой высоты он жаждал только одного: разбиться. Да так, чтобы потом не собрали...
Однако после минувшей ночи, когда он прижимал к себе настоящую живую женщину, совсем не хотелось чувствовать себя ни убогим, ни больным. Евгений твёрдо решил, что непременно начнёт все таблетки пить как положено, лишь бы скорее выздороветь.
Может, он даже когда-нибудь снова сможет говорить. Носатый хлыщ сказал, такое вполне возможно. Женя сам слышал. А ему очень... очень надо, чтобы голос вернулся. Ведь тогда он сумеет сказать Непонятной Лене "спасибо"...
Огроменное такое спасибо. От души.
Вот только... получится ли забыть того, кто эту самую душу искалечил?
Надо забыть. Надо забыть. Надо забыть! Надо!!!
Зелёные глаза с карими крапинками, сальный взгляд, потные ладони...
Унижение, стыд, боль...
От одного воспоминания по телу прокатилась дрожь, и Евгений закусил губу.
Неужели ему никогда не избавиться от липких щупалец страха? Неужели теперь он навсегда останется... останется...
Таким?
Ну уж нет!
Женя скрежетнул зубами. Решительно схватился за ручку и рванул на себя балконную дверь.
Он больше не хотел бояться. Не хотел и не мог.
Но... дверь не поддавалась. Вторая и третья попытка не увенчались успехом. Четвёртая тоже. Да и пятая...
