Сабитова глянула на него волком, но промолчала.
Вот ведь пафосный индюк!
- Слышала бородатый анекдот про зайца, который писал диссертацию?
- Нет.
- Ну... в общем, там смысл, что не важно, кто ты и какая у тебя тема, а важно, кто твой научный руководитель, - многозначительно заявил Артур и грустно вздохнул. - Шлегель бы легко меня защитил. А без него... Короче, мне пришлось срочно искать нового научного руководителя. И представляешь, повезло просто сказочно! На меня вышел очень известный американский психоаналитик и сам предложил сотрудничество!
- Обалдеть можно, - сказала Ленара и напряглась, словно струна. Американский, сука, психоаналитик. Сам вышел. Сам предложил сотрудничество...
Совпадение?
Она сжала зубы и изобразила улыбку. Улыбка вышла странной. Так мог бы улыбаться человек, которого разбил паралич. Но потомственный психиатр, видимо, ничего не заметил и, окрылённый её интересом, продолжил откровенничать.
- Да-да. Прямо чудо какое-то, - Шрай сиял, точно ёлочный шар. - Кстати, его очень заинтересовал случай Тихонова. Он мечтает провести с ним беседу лично.
- Ну надо же! - выдавила Сабитова, активно прокручивая в голове грядущий разговор с Котовым. Пальцы так и чесались схватить телефон. - И как же зовут твоего заокеанского коллегу?
- Седвик, - ответил Артур, поправляя очки. - Доктор Джонатан Седвик.
Джонатан...
Джон?...
=43. Старший лейтенант Ленара Сабитова
Котов хмуро глядел на неё. Пока она говорила, он не проронил ни слова, и, казалось, даже не дышал. Ленара хорошо знала наставника, поэтому старалась докладывать максимально сухо, без лишних эмоций, хотя на самом деле хотелось схватить Николая Степановича за лацканы, дёрнуть и проорать в самую харю: "Чего же ты ждёшь, крыса штабная?! Надо действовать! И действовать быстро!".
- ... именно поэтому считаю необходимым срочно принять меры в отношении так называемого доктора Седвика, - завершила она холодно. Рассчитывать на то, что бездушная речь обманет полковника, особо не приходилось: шеф не какой-то там потомственный психиатр. Он опытный, закалённый ещё совком, гэбист [1]. Насквозь всех видит, не хуже рентгена.
Однако, попытка не пытка...
- Что ж... - Котов поднялся и подошёл к окну. Однако на улицу, утопающую в зелени, не кинул даже мимолётного взгляда. Вооружившись графином, он полил Константина. - Жду от тебя подробного рапорта, старлей. Там и пропишешь все свои... кхм... подозрения.
Ленара и бровью не повела.
- Рапорт уже у вас на столе, Николай Степанович, - спокойно сказала она. - Вон в той синей папке справа. Да-да.
Полковник крякнул, плюхнулся в кресло и вытащил из полупрозрачного лазурного конверта скреплённые степлером листы.
Пробежался глазами. Скривил губы в змеиной ухмылке.
- Хитра.
- Стараюсь, товарищ полковник. - Сабитова встретилась с ним взглядом.
- И ты, видимо, хочешь, чтобы я показал это, - он небрежно бросил рапорт на кипу каких-то документов, - генералу?
- Льщу себя надеждой.
- Дура! - рявкнул Котов. При этом он поднялся и так жахнул по столу, что на пол полетели бумаги с круглыми синими печатями.
Ленара дёрнулась от неожиданности и с трудом сдержала порыв втянуть голову в плечи.
- Может, мне ещё рассказать ему, что ты трахнулась с клиентом и поплыла, как сучка в течке?
Сабитова сжала зубы, волю и кулаки. Главное - не показывать слабости. Иначе живьём сожрёт.
- Вы поставили задачу склонить сержанта к сотрудничеству, - Ленара старалась, чтобы голос звучал как можно твёрже. - Я её выполнила.
- Да, - кивнул шеф. - Выполнила. А потом полезла к клиенту в штаны чисто из альтруистических побуждений.
Короткие ногти больно впились в ладони.
- Скажи ещё, что хотела утешить бедолагу.
Сабитова понимала, что горько пожалеет о каждом сказанном слове, но...
- Какая вам вообще разница, с кем я сплю? - выпалила она, закипая, но продолжить тираду ей не позволили.
- Есть разница, - отрезал Николай Степанович, и мрачный взгляд его не сулил ничего хорошего. - Есть. А теперь заткнись и слушай. Сначала ты требуешь обеспечить мальчишку работой и жильём, и я иду тебе навстречу. Но сейчас...
Мобильник Котова разразился дребезжащей какофонией звуков. Полковник сердито глянул на дисплей, сбросил вызов и продолжил:
- Сейчас ты хочешь, чтобы Контора устроила охоту на ведьм по причине нескольких притянутых за уши совпадений.
- Но...
- Не "нокай", я не конь! - рявкнул шеф. - Наша задача - накрыть секретную базу Хазмата-Скотобоя. Всё! А ты собралась развернуть целую операцию по спасению контуженого полудурка. Да кому он тут сдался, твой Тихонов?
Ленара понурила голову.
- Мда-а... - протянул полковник. - Не ожидал от тебя... Вот от кого угодно ожидал, но только не от тебя. Так пoшло и непрофессионально втрескаться в объект... Ты разочаровала меня, Ленара. Очень разочаровала.
- Этот человек... Седвик... может быть опасен, - тихо сказала Сабитова и облизнула пересохшие губы. Пить хотелось неимоверно. В животе противно тянуло, к горлу подкатывала тошнота. - Очень опасен.
- Ну так сторожи своего контуженого героя как следует, - развёл руками Котов. - Глаз не спускай. Вспомни, наконец, что ты - агент, а не сопливая соска. Да и Степан у тебя в усилении останется до нашего отбытия.
- До... отбытия? - Ленара нахмурилась и непонимающе уставилась на шефа. - До какого отбытия?
По обветренным губам полковника снова скользнула змеиная полуулыбка.
- До отбытия на Кавказ, - заявил он, как ни в чём не бывало. - Через три дня вылетаем в Моздок [2], а уж оттуда двинем в горы. Разведка проанализировала показания Тихонова, и они затребовали парня, чтобы...
- Вы что, хотите, чтобы Женя вернулся в Чечню? - хрипло спросила Сабитова, отказываясь верить ушам.
- Это необходимо для успешного завершения операции, - кивнул полковник и сцепил пальцы в замок. - Тихонов отыщет базу, даже не сомневаюсь. На местности он сориентируется гораздо быстрее. Ну а ты... дырявь погоны под капитанские звёзды, пока генерал не передумал. Хотя, за выходки твои тебя бы лучше розгой отодрать, а не в звании повысить.
Последних двух фраз Ленара уже не слышала.
- Ему нельзя, - выпалила она. - Нельзя ему туда возвращаться!
- С чего бы? - Николай Степанович вытащил из ящика стола пачку Парламента. Сунул сигарету в рот.
- Он же... - Сабитова сглотнула, вспоминая еженощные Женины приступы. Крики, слёзы, мольбы... - Да он же...
