Женя подождал, пока он поравняется с баками и выпрыгнул из укрытия.
- Оборзели совсем! - непривычно сердито рявкнул Артур Абрамович и принялся совать Евгению мятую купюру. - На вот! Бери и уходи!
Женя вцепился в него, чувствуя, что ноги вот-вот подогнутся.
- П-помоги...
- Пусти! - дёрнулся Шрай. - Нету больше!
-П-помоги мне...
Последнее, что Евгений видел - ошалевший взгляд чёрных глаз. Последнее, что слышал - удивлённое "Женя?". Слабость обрушилась многотонным прессом, и он повалился на асфальт, хранивший тепло догорающего дня.
* * *
- Да! - голос носатого хлыща звенел в ушах. Причём в правом громче, чем в левом. Или наоборот? - У меня. Без сознания. Да. До утра не вижу смысла. Наряд? Какой наряд? Ах, охрана... Хорошо. Жду в девять.
К возвращению носатого Женя сумел-таки принять вертикальное положение. Артур разместил его в гостиной, на диване. Душевно так разместил: раздел, накрыл пледом, под голову подушку положил.
Приятно, хотя и странно. По сути, они даже не друзья. Хотя... Евгений точно знал, что все врачи дают какую-то особую клятву. Гиппо... Гиппопотама... или что-то в этом роде. И должны помогать...
К хлыщу он пошёл не сразу. Сначала, ясное дело, рванул туда, где обрёл нежданное счастье - в угрюмую высотку на отшибе. Добраться туда оказалось непросто, особенно, учитывая, что держали Евгения в Богом забытой клинике одного из бесчисленных городов-спутников. Но Женя смог. Смог-то он смог, да всё без толку: Лена не открыла. Хотя он стучал, звонил и звал её битый час. Не оказалось дома и рыжего соседа...
Зато к вечеру у многоэтажки припарковался тонированный чёрный бумер, и бритоголовые ребята, которых он привёз, как-то сразу Жене не понравились. Особенно не радовали пистолеты, к которым братки флегматично прикручивали глушители... Удивительно, что шакалы Джона Сергеевича не опередили его. Неужели не догадались сразу, что это первое место, куда он рванёт? А может, попросту не думали, что у него силёнок хватит сюда добраться? Скорей, второе...
Так, или иначе, Евгений наблюдал за их приездом из заброшенного котлована, который странным образом напомнил ему окоп. Когда преследователи уехали несолоно хлебавши, он покинул укрытие и отправился на другой конец города. К Артуру.
- Держи. - Доктор протянул стакан с горячей мутно-жёлтой жижей. Жижа приятно пахла лимончиком.
- Это... что?
- Жаропонижающее. - Носатый бесцеремонно накрыл его лоб ладонью. - Мда... Хоть чайник кипяти. Пей и ложись.
Женя хмуро глянул на него.
- Пей, я сказал! - чёрные брови грозно сошлись над переносицей. - Если не собьём хотя бы до тридцати восьми, госпитализирую к херам, и даже армия спецназа меня не остановит! Понял?
- Понял. - Евгений сделал глоток, и сморщился: по горлу как лезвием черканули. - Можно я Лене позвоню?
Артур на мгновение изменился в лице, но быстро вернул самообладание.
- Утром, - сказал он. - Всё утром. Звонки, разговоры... А пока спи. Проснёшься - капельницу поставим. Как раз ребята привезут.
- К-капельницу? - выдавил Женя. Как же он устал от всего этого дерьма! То пилюли, то уколы. Теперь вот капельница. Хорошо хоть, не клизма... - Зачем?
Доктор помрачнел.
- Затем, что тебя целенаправленно и злонамеренно сажали на иглу.
=53. Старший сержант Евгений Тихонов
Женя смухордился, когда катетер впился в вену и сердито покосился на капельницу.
- Терпи. - Артур похлопал его по плечу. - Надо вывести из организма всю пакость. Иначе никак.
- Лена знает, что я здесь?
И опять вместо ответа дурацкий взгляд. Носатый уставился куда-то непонятно куда, неуклюже попятился и чуть не сшиб бандуру с физраствором.
Да что за херня?
- Она знает? - повторил Евгений, хмурясь. - Ты звонил ей? Сказал?
- Она... - начал хлыщ, но его тираду прервал звонок в дверь.
Показалось, будто Абрамович облегчённо вздохнул.
- Лежи смирно, - сказал он. - Сейчас вернусь.
Вернулся он и вправду скоро. Только не один.
- Здарoво, герой, - хрипло приветствовал дядя Коля. В захламлённой гостиной он смотрелся нелепо. Как слон в посудной лавке. Большой, плечистый, хмурый. Выглядел он уставшим и напоминал грустного медведя.
Следом за ним в комнату ввалился долговязый сосед с восьмого. Женя не сразу узнал его. Причёсанный, гладковыбритый, одетый в джинсы и футболку вместо китайского абибаса, рыжий меньше всего походил на ровного пацанчика с далёкого района.
- Рад, что ты жив, братишка.
Он наклонился и дружески потрепал Евгения по плечу.
"Вот ведь чёрт", - подумал Женя и обругал себя за невнимательность. От соседа за милю веяло службой: выправка, походка, цепкий взгляд... А на мощной бицухе, полускрытая рукавом, синела татуха: парашют, орёл и надпись: "Никто, кроме нас" [1]. Раньше ВДВшная наколка пряталась под одеждой, и Евгений отчего-то очень обрадовался, увидев её теперь. Однако что сказать рыжему так и не придумал. Вместо этого спросил:
- А Лена где?
Рыжий смутился. Бросил быстрый взгляд на Артура. Тот повесил грандиозный нос и понурил плечи.
Дядя Коля тихо, но крепко выматерился.
- Где она? - повторил Женя, ощущая, как вместе с физраствором по венам разливается страх.
- Её похитили, - сухо и коротко сообщил Николай Степанович.
Евгений заморгал: перед глазами в пляс пустились алые точки. Он шумно втянул воздух и резко выдохнул. Вцепился в подлокотник дивана так, что пальцы побелели.
Похитили.
Лену.
Похитили.
Из-за него.
Он ушёл, а её похитили. Похитили и, может быть...
- Нет... - прошептал Евгений, отказываясь верить ушам.
- Да, - рубанул странный тип.
- А помягче нельзя было? - встрял Артур.
- Помягче жену трахать будешь, - заявил дядя Коля и, отстранив прифигевшего психиатра, протянул чёрно-белый снимок.
- Знакoм? - спросил без лишних предисловий.
- Это Джон, - кивнул Женя. От одного вида широченной улыбки на загорелом лице передёрнуло. - Ещё он называет себя Иваном Сергеевичем Седовкиным.
- А ещё Жаном Сенье, Деяном Богданoвичем и ... - дядя Коля волком глянул на Артура, - доктором Джонатаном Седвиком.
Носатый хлыщ вспыхнул, но промолчал, а вот странный родственник продолжил:
- Последняя ипостась позволяла ему особенно эффективно следить за тобой через этого вот... - он указал на поникшего Шрая, - потомственного полудурка.
