Ноги слушаться не хотели, и Женя двигался как столетний старик. Он безропотно проследовал туда, куда велели, и замер в дверном проёме, чуть привалившись к косяку.
- Вот, - торжественно заявила непонятная Лена. - Как тебе? Нравится?
Пришлось поднапрячься и собрать остаток сил, чтобы оценить обстановку.
Кровать. Огромная. На такой запросто двое уместятся. Вся в подушках каких-то... Шкаф у стены. Письменный стол, стул. Окно большое...
Женя растерялся, потом смутился, а затем и вовсе запутался в эмоциях. Не привык он к такой роскоши. Два года срочной службы, следом ещё полтора по контракту. Плен, госпиталь... Он и не помнил, каково это, на нормальной кровати спать. А уж на такой здоровенной и подавно.
А вдруг это всё ловушка какая-то? Происки того чокнутого извращенца, с которым Скотобой вёл дела, и который...
который...
Которого надо забыть!
Женя сглотнул, силясь унять дрожь.
Так и есть. Так и есть... Так и есть!
Поиздеваться хотят, суки. Позабавиться. Мало им. Поганые ублюдки! Сволочи! Ждут теперь не дождутся, когда он расслабится и бдительность утратит. Женя знал, хорошо знал, как это работает. Стоит только поддаться ложной надежде, и сразу...
- Женя? - узкая ладошка легла на плечо. - Ты меня слышишь?
Нет. Не слышу. Не слышу и не верю! Отстань от меня! Оставь в покое! Исчезни уже, ты, проклятый коварный глюк!
Он шарахнулся в сторону, да не в ту. Врезался в стену. Чуть не упал.
- Ну, ты чего? - тонкие тёмные брови Вариной подруги удивлённо поползли вверх. - Мы дома, в безопасности. Скоро ужинать будем. А пока - раздевайся, располагайся и отдохни с дороги как следует.
Она не исчезла. Ласково похлопала его по спине и вышла. Дверь оставила чуть приоткрытой. Странно... Точно так же делал тот горбоносый доктор в госпитале. Зачем?
Мысль зацепилась за что-то, но тут же ускользнула. Внимание Жени привлекло окно. Хорошее такое окно. Большое. Без штор...
=7. Старший лейтенант Ленара Сабитова
- Да, да, всё в порядке. - Сабитова выпустила дым тонкой струйкой. - Доехали нормально. Что? Нет, без эксцессов. В комнате. Один. Разумеется. Хорошо, учту. Спасибо, Артур. До связи.
Она дала отбой и снова затянулась. Вдалеке мерцали огни, а над болотом стоял туман. Густой и непроглядный, как молоко. Мелкий дождь превратился в изморось. Холодало.
Ленара курила, смотрела в далёкую даль и думала.
Что, если она провалит задание?
Парень явно не в себе. Даже профи психиатр не смог наладить с ним нормального контакта.
Великолепный материал для диссертации...
Да уж!
"Какие, к чёрту, координаты, - сердито подумала Ленара, выбросила окурок и проводила долгим взглядом красный огонёк, летящий в темноту. - Да он собственную фамилию с первого раза не вспомнит!".
В голове мелькнула затейная мысль. Она уже мелькала неоднократно, но Сабитова снова, и снова, и снова гнала её прочь, как назойливую муху.
А вдруг Котов всё специально подстроил?
Он мог. Очень даже мог!
Ленара никогда не строила иллюзий.
Так уж вышло, что заслуги перед Конторой были важным, но далеко не определяющим фактором её карьерного роста. Увы и ах, это Россия, и без блата тут никак.
Давным-давно, в разгар Афганской, отец Ленары - лихой бесстрашный вэдэвэшник Назир Сабитов - спас жизнь боевому товарищу. Рискуя жизнью, он выволок раненого Котова из-под обстрела и дотащил до советской базы. Когда Ленаре стукнуло шестнадцать, отец умер, но перед смертью взял с Николая Степановича слово - заботиться о ней, как о собственной дочери.
Забота полковника оказалась весьма специфичной: он гонял Сабитову в хвост и в гриву, требовал куда больше, чем с остальных, спрашивал строже, а разносы устраивал такие, что хотелось немедленно бросить к чертям грёбаную службу и пойти кассиром в супермаркет.
В какой-то момент до Ленары дошло, что для Котова она не что иное, как нелепая обуза, избавиться от которой не позволяет лишь слово офицера, данное много лет назад.
"Он ждёт, что я сломаюсь, - рассуждала она, глядя, как молочные клубы ползут над болотом. - И уйду сама".
"Будешь варить кофе, и перекладывать бумаги с одного стола на другой до самой пенсии", - вспомнились слова полковника.
Ох, не исключено, что именно этого вы и добиваетесь, Николай Степанович! Иначе как объяснить, что...
Каждое новое задание - сложнее предыдущего.
Каждое новое задание - вызов её навыкам и нервам.
Каждое новое задание - риск потерять всё, к чему она так долго и упорно шла...
Он ждёт, что я сломаюсь...
Ленара одёрнула себя.
Ну и пусть ждёт. Главное, чтоб не мешал работать.
Она закрыла балконную дверь и поёжилась: как, однако, приятно заходить с холода на тепло. Эх, залечь бы сейчас в горячую ванну с книжечкой, а потом бахнуть ледяного кефиру!
Мечты, мечты...
Улыбнувшись своим мыслям, Сабитова проследовала в комнату, где расположился "подарочек", на ходу перевоплощаясь в "близкую Варину подругу".
- Женя... - пропела она и замерла на пороге.
Комната была пуста. Кровать нетронута. Окно закрыто.
Что за фигня? Куда девался несчастный полудурок?
- Женя?
Ответа не последовало, и Ленара нехило напряглась.
"У него опасная склонность к суициду, - предупреждал Артур. - За первые три недели в госпитале парень дважды пытался наложить на себя руки".
"Вот же чёрт!" - сердито подумала Сабитова. Если этот дефективный покончил с собой, ей проще всего тоже сунуть голову в петлю: за такой недогляд Котов на раз шею свернёт.
Подопечный повесился, пока агент курил на балконе. Колоссально!
- Же-ене-ечка...
Она прошла чуть вперёд и обнаружила пропажу.
Боец втиснулся между шкафом и стеной, притянул колени к груди и уснул, скукожившись.
Ну и дела...
И чем, интересно, ему двуспальная кровать не угодила?
- Женя... - тихо позвала она. Склонилась и легонько коснулась плеча. - Жень...
Он схватил её неожиданно, резко и крепко. Притянул к себе. Заломил руку. Впечатал в пол лицом вниз и улёгся сверху, прижимая всем телом.
Ну ничего себе заявы!
Чего-чего, а такой прыти от овоща Ленара никак не ожидала.
Сабитова могла ему основательно врезать и вывернуться, а в кармане у неё имелась Мальвина [1], но... раскрываться раньше времени в планы не входило.
