- Соси, шлюха, - рыкнул бородатый и вывалил из штанов хозяйство.
Запах давно немытого тела ударил в нос, и Сабитова едва не блеванула. Сморщилась, шумно втянула в себя воздух...
"Ну что ж... Пососу, не обломлюсь, - мрачно подумала она. - Только потом чтоб без претензий".
С несчастным видом она коснулась губами головки, а потом погрузила член в рот почти полностью. Вбирала его в себя, дразня языком и лаская мошонку пальцами.
В общем, делала всё, чтоб горемычный насильник позабыл, на каком свете находится. Минет вообще надо рассматривать как один из подвидов гипноза, не иначе.
- Ммм... - промычал горячий горец, когда она приласкала его особенно удачно, и закрыл глаза.
Какой, однако, опрометчивый поступок.
От боли он скорее взвыл, чем закричал, но Ленара перекрыла вой собственным протяжным стоном.
Её же насилуют как-никак!
Она вопила, когда горе-насильник согнулся пополам, машинально прижав руки к окровавленному паху. Кричала, жахнув коленом в морду и от души добавив по хребтине двумя кулаками сразу. Звала на помощь и умоляла остановиться, пока он хрипел...
Рыжебородый кавказец не имел при себе оружия: разве нужен мужчине автомат, чтобы заломать и как следует вы#бать перепуганную насмерть хрупкую барышню? Разумеется, нет. Поэтому Сабитова задушила похитителя его же собственным ремнём. Когда он посинел, она оттащила его чуть в сторону и закидала ветками.
Ленара не забывала охать, ахать, стонать и молить о пощаде, надеясь, что громогласное звукопредставление даст необходимую фору. Она так и видела, как дружки покойного чечена ухмыляются и отпускают сальные шуточки, дожидаясь товарища у фургона. Однако времени было катастрофически мало - не ровен час, выродки захотят самолично проверить, что же там такое интересное их приятель с ней вытворяет.
А пока красавцы-кавказцы мнут сиськи, надо рвать когти. Да поживее...
Уйти удалось легко, но пробираться по бурелому оказалось очень и очень непросто: Ленара спотыкалась о коряги и сучья, на одежду и волосы щедро налипли колючки репейника, ветки исцарапали лицо. От вкуса чужой крови мутило, ноги норовили подогнуться, сердце таранило грудную клетку, а пот заливал глаза... но Сабитова упорно продолжала двигаться вперёд, как хренов зомби. Она чуяла погоню, как чует лисица идущих по следу пойнтеров. Преследователи двигались быстро. Очень быстро - не уйти. А значит... Надо затаиться. Спрятаться. Сбить гадов с панталыки и отправить по ложному следу.
Она едва не слетела в овраг. В последний момент ухватилась за ветку скального дуба и еле-еле удержала равновесие. Твою ж мать! Нога соскользнула, и камни с тихим стуком посыпались вниз, где в тёмной расщелине журчал ручей, а берег был настолько крут, что спуститься, не свернув шею, не сумел бы даже Человек-Паук. Да что там, Паук! Сам Котов не смог бы.
То, что нужно!
Ленара решительно расстегнула блузку. Оставаться в лесу полуголой, конечно, не самый удачный вариант, но... Ничего другого не придумалось. Белая блузка в полумгле - всё равно, что маяк: издалёка видать. А теперь дело за малым: застегнуть пуговицы, завязать низ узлом, да набить всё это дело пожухшей травой. Отличное чучело вышло!
Недолго думая, Сабитова сбросила куклу с утёса, и та, пару раз врезавшись в известковые выступы, шмякнулась в воду. Следом в ручей полетел валун. Поднять его Ленара не смогла - пришлось лечь, упереться спиной в сосну и столкнуть ногами. Когда упрямая каменюка наконец поддалась, Сабитова громко вскрикнула. Шумный плеск дополнил картину...
Расчёт сработал на все сто.
Уже через минуту чехи замерли на краю утёса. Долго спорили. Бранились. Махали руками, указывая на еле различимую внизу блузку. Даже пытались её звать. Один особенно смелый на свой страх и риск попробовал спуститься, только ничего у него не вышло - чуть не расшибся.
А ручей, знай себе, уносил чучело всё дальше и дальше...
Горцы дали несколько залпов. Без азарта. Так, чисто для проформы. И, бестолково промаявшись у обрыва, скрылись в чаще.
Ленара, скукожившаяся под полусгнившей корягой в три погибели, закрыла глаза и облегчённо выдохнула.
=59. Ленара/Женя
Старший лейтенант Ленара Сабитова
Она ковыляла на заплетающихся ногах, не разбирая дороги. Разодранная кожа покрылась волдырями и чесалась так, что хотелось её содрать. Ступни сбились до кровавых мозолей и саднили, словно она ступала по битому стеклу. Но Ленара шла, шла и шла.
Спотыкалась, падала, поднималась и продолжала путь.
Порыдать бы. Прореветься как следует. Всё ж таки она убила человека. Собственными руками задушила. Жизнь отняла.
Но глаза оставались сухими, а голова до странного ясной.
"Поплачу ещё, успеется, - твердила себе Ленара и продиралась сквозь колючие заросли. - Сейчас просто время неподходящее".
Она брела и вспоминала отцовские байки о службе в Афгане. Он часто рассказывал, как они с Котовым очутились одни посреди барханов, под палящим солнцем, окруженные вооруженными до зубов моджахедами и без единого патрона...
"Вот тогда было страшно, - говорил отец. - А всё остальное так, бирюльки".
Всё ерунда. Я справлюсь. Я выберусь. Я сильная...
У родника, что бил из-под заросшего густым мхом валуна, Сабитова отпивалась часа два, не меньше. Казалось, целой реки не хватит, чтобы утолить жажду.
А уж чтобы отбить мерзкий привкус во рту...
Она снова и снова полоскала рот и отплёвывалась. От безысходности даже пожевала длинные гибкие стебли мятлика, отчего слюна сделалась зелёной, а привкус стал ещё более мерзким.
К чёрту всё. Я выберусь!
На рассвете следующего дня лес наконец-то прекратил истязать её и выплюнул на опушку, где примостился одинокий хуторок с крытыми соломой хатами и покосившимся частоколом. Гостеприимные селяне встретили её двустволкой и вилами, но Ленара к этому моменту уже почти ничего не соображала.
Пошатываясь, она приблизилась к седому усатому старикану с ружьём. Упёрлась грудью в ствол... и потеряла сознание.
* * *
Старший сержант Евгений Тихонов
Что-что, а бить лопатой куст умел мастерски: Асхад даже вскрикнуть не успел. Рухнул, как подкошенный.
А Женя прилип к спасителю взглядом.
Рост средний, сложение хрупкое, видавшая виды камуфлированная горка обшита махристой маскировочной сетью, тёмная косынка, повязанная на манер банданы, лицо, вымазанное сажей. А на нём...
... огромные блестящие глаза. Светлые, как туман. И такие родные...
- Лена...? - прохрипел он и на всякий случай основательно моргнул. Мало ли.
Следующий вопрос увязывался с законами логики чуть меньше, чем полностью.
