– Так, пошли в квартиру, – распорядилась Лена. – Там я тебе все расскажу.
– Нет, ты скажи, что-то еще случилось? – не на шутку переполошилась Шура. – Я ж как чувствовала, что нельзя тебя без присмотра оставлять!
– Даня в больнице.
– Этот твой безногий инвалид? – душевной чуткости в Шуре Персиянцевой было немного, но, надо признать, цинизм ей шел, как севший идеально по фигуре костюм, подчеркивавший остальные достоинства. – И что с ним случилось?
Лена глазами показала на Митьку. Рассказывать при сыне о муках, которые вытерпел Даня, было совершенно невозможно. Шура моргнула, что поняла. Поднявшись в квартиру, Лена быстро накрыла на стол, дождалась, пока Митька поест, выслушала за это время подробный отчет о Шуриной поездке в Сочи, в очередной раз оценив прекрасный слог подруги.
Рассказывала Шура вкусно и сочно, поскольку обладала чувством юмора и острым языком, не скупясь на острые комментарии. Если бы Лена не была взволнована и расстроена, то она бы уже хохотала вовсю над описанием соседей по гостинице, таксистов, готовых возить прекрасную Шуру бесплатно, торговца разливным вином и продавцов персиков. Но сегодня Лене было несмешно, поэтому время от времени она лишь выдавливала из себя вежливую улыбку, погруженная в тревожные мысли.
Наконец, Митька ушел в свою комнату. Лена плотно притворила кухонную дверь и быстро рассказала подруге о сработавшей с утра тревожной кнопке, отправленном на спасение Дани Дмитрии Макарове и той печальной картине, которую застала в Излуках она сама.
– Ужас какой, – Шурину смешливость как рукой сняло. – Это кем же надо быть, чтобы резать живого человека? Беседина, а ты вообще понимаешь, что именно у него пытались узнать?
Лена открыла рот, чтобы рассказать подруге о найденном рубине Цезаря и тут же снова его закрыла. Объяснить, почему она вообще забрала камень, рациональной и правильной подруге она ни за что бы не смогла. Ее поступок Шура наверняка сочла бы идиотизмом. Собственно говоря, именно этим он и являлся. В решении втянуть в эту историю Даню тоже не было ничего хорошего.
Вина перед другом к вечеру разрослась в Елене так сильно, что в легких фактически не осталось места для воздуха. Услышать, что она чуть не убила Даню, из уст Шуры Лене было невыносимо. Да и обсуждать историю камня, оказавшегося турмалином, и совпадение этого факта с названием фирмы Макарова, ей сейчас тоже не хотелось. Позже. Она обязательно расскажет все Шуре позже. Правда, и врать подруге тоже неправильно. Шура этого не заслуживала.
– У меня есть две версии, – сказала Лена уклончиво. – Во-первых, Даня – ювелир, а потому преступники, знающие, что он живет один и работает с драгоценными металлами и камнями, могли давно решить его обокрасть. Во-вторых, если учесть, что в доме Яковлева был найден тайник, то убийца Беспалова, явно охотящийся за чем-то ценным, мог решить, будто это у меня. А я, в свою очередь, отвезла это Дане.
– Почему Дане? – не поняла Шура.
– Тайник совсем маленький, то, что могло в нем лежать, явно тоже невелико по размерам. Например, бриллиантовое кольцо или старинные серьги. Если бы я их нашла, то могла бы отправиться к Дане именно потому, что он – ювелир.
– А ты что-то нашла? – деловито уточнила Шура.
– Да ничего я не находила, – Лена в этот момент испытывала такое отвращение к самой себе, что ее снова затошнило. – Я же тебе утром говорила: тайник оказался пуст. В нем лежала коробка из-под леденцов. Не было в ней никакого кольца или серег. Но преступник же об этом не знает! Он-то думает: там что-то было.
– Слушай, ты совсем юродивая или прикидываешься? – в голосе Шуры звучала откровенная злость. – Не понимаешь: если ты права, то тебе угрожает опасность? Из-за того, что лежало в этом тайнике, уже убили двух человек…
– Даня жив! – возмутилась Лена. – И состояние у него стабильное. Так врачи говорят.
– Да какая разница? Не добили дома, доберутся в больнице.
– Не добьют, у палаты полицейский пост выставили. Так что за Даню теперь можно не волноваться.
– Да мне и в голову бы не пришло за него волноваться, – Шура практически кричала, но так как делала это шепотом, чтобы не напугать Митю, то получалось не страшно, а немного смешно. – Положить мне на него прибор четыре раза! Я за тебя, дуру, переживаю. А если кто-то из твоей спины начнет ремни вырезать? Или из Митькиной? – она кивнула на закрытую дверь.
– Да не пугай ты меня, – Лена тоже начала сердиться, – мне и самой страшно. – Шура, я не виновата, что оказалась втянута в эту историю. Совершенно очевидно, что Беспалов тоже искал этот… предмет. Просто он не знал про знак Палеологов, а потому не ведал, где именно искать. А преступник знал, просто не успел. И из этого можно сделать только один вывод.
– Какой? – в голосе Шуры слышался неподдельный интерес.
– К информации о том, что где-то в старинном особняке спрятано сокровище, они пришли разными путями. То есть получили ее из разных источников.
– Понять бы еще, где это самое сокровище сейчас, – заметила Шура. – Глядишь, эта жуткая история, наконец, закончилась бы.
– Рано или поздно все заканчивается, – пожала плечами Лена. – Я уверена, что полиция во всем разберется. А Даня, когда придет в себя, им поможет.
– В твоей вере в полицию есть что-то трогательное, – Шура плеснула в бокал красного вина из пузатой бутылки, которую принесла с собой. – Ничего они не умеют, и никого никогда не найдут. Так что ты, Беседина, лучше подумай, не пожить ли вам с Митей какое-то время у меня. В своей квартире тебе оставаться явно небезопасно.
– Шур, но мы будем тебя стеснять? – запротестовала Лена, понимая, что делает это, скорее, из приличия. Перспектива провести ночь в своей квартире пугала ее до дрожи. – Кроме того, у меня же еще Помпон.
– Твой Помпон прекрасно жил у меня, пока ты осенью болела. Он, правда, так и не простил медицинские манипуляции, связанные с изгнанием паразитов, но ничего, перетопчется. Ты меня не стеснишь ни капли, а Митьку, может, к твоему благоверному отправить?
– Ой, Шур, к Косте нельзя, – торопливо сказала Лена. – Понимаешь, это звучит ужасно глупо, но, кажется, он может иметь отношение к нападению на Даню.
И она рассказала подруге, как Митька застал вернувшегося домой отца в крови.
– Час от часу не легче, – пробормотала Шура. – Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Вот что, Беседина, прямо сейчас собирайтесь и поехали ко мне.
Собиралась Лена недолго. Запасное белье, несколько чистых футболок себе и сыну, зарядка для телефона, ноутбук с рабочими материалами, косметичка, – хотя зачем она в такую жару? – пакет с кормом для Помпона, его любимая игрушка и миски. Все. Шура за сборами подруги наблюдала иронически, но молча.
– Ты точно ничего не забыла? – спросила она, глядя на два рюкзака, Ленин и Митькин, да пакет с собачьими «приблудами».
– Точно. Лето же, не зима, свитер не понадобится. Заехать домой всегда можно, да и не думаю я, что мы надолго у тебя загостимся. Шур, я твою иронию по отношению к полиции не разделяю и уверена, что они во всем разберутся.
