Когда по его телу пробежало достаточно тока и тиски ослабли, я едва успела выскочить, нечаянно выронив электрошокер. Еще секунда — и нападавший привалил бы меня своим весом к земле.
Некстати он грохнулся на бетон настолько оглушающе — гром падения явно был слышен и на втором этаже. Лучше не оставаться здесь ни мгновением дольше.
Дальше по коридору я уже шла спешно. Чем быстрее буду двигаться, тем реальнее не попасться в чужие руки. Электрошокер остался безнадежно погребенным под негодяем. Жаль, что Рома не подарил мне еще и пневмат. Толку от него мало, ведь стрелять не умею, но лучше хоть что-то, чем ничего. Как сейчас.
За следующим поворотом я наконец-то нашла лестницу. Она была даже в лучшем состоянии, нежели предыдущая. А еще по ней кто-то медленно спускался.
Только увидела черные мужские туфли и край темно-синих брюк, как юркнула за ближайшую стену. Стоит ли надеяться на то, что меня было неслышно?
От мягкого звука каждого шага я невольно тихо вздрагивала. Как теперь защищаться, если меня найдут, не знала. Но мне точно нужно прийти к Мартину самой, а не под конвоем. Так у меня будет хоть немного преимущества, да и сыграет эффект неожиданности.
Шаги стихли. Щелкнула зажигалка, кто-то затянулся дымом.
— Хватит прятаться. Выходи.
Спокойный голос Мартина превратил мою бушующую кровь в лед. Смелость, которая напиталась отчаянной злостью, стремительно испарялась из моего тела.
Разве не этого я хотела? В нескольких метрах от меня, за стеной, стоял Мартин. Идеальная возможность осыпать его емкими, резкими, уверенными словами, точно градом. От всей души, чтобы у мерзавца наконец встали мозги на место и поубавилось пыла.
Сжав руки в кулаки, я набрала полную грудь воздуха и как можно сильнее напряглась — так собралась придать своему виду если не уверенности, то хотя бы непоколебимости. И выступила из-за стены.
Сощурившись, Мартин глядел на меня сквозь выпущенное облако дыма. Нарядился знатно: темный шикарный костюм сидел на нем как влитой. Сейчас Мартин намного больше напоминал сына местного криминального авторитета, нежели Рома.
Дым рассеялся, и меня насквозь пронзил взгляд черных глаз.
— Думаешь, ты добьешься чего-то, похищая моего брата? — спросила я взвинченным дрожащим голосом, хотя изо всех сил пыталась не срываться. Сделала глубокий вдох и продолжила говорить тише, чеканя каждое слово: — Так я тебя буду еще сильнее ненавидеть.
Он криво усмехнулся.
— Меня устроит любая эмоция, любые чувства. Кроме равнодушия.
Равнодушие? При всем желании дать ему то, что он не хочет, я не смогу безразлично наблюдать за тем, как он разрушает мою жизнь.
— Зачем тебе я? Все ради мести? Признаю, четыре года назад в тот вечер поступила некрасиво. Но это не повод превращать мою жизнь в ад! Таким образом ты не вернешь время вспять, а сейчас тратишь свои дни на глупую месть, вместо того чтобы найти новую любовь и иногда вспоминать меня гадкими словами, если уж так хочется.
— Ради мести… — проговорил Мартин задумчиво и опустил взгляд к сигарете. Сбил пепел на пол, улыбнулся чему-то и вновь затянулся дымом. А когда наконец выпустил его, сказал: — Месть — неправильное слово. Правильное слово — интерес. — Подчеркивая его, он поднял указательный палец вверх.
Я нахмурилась, понимая: все намного хуже, чем ожидала. С людьми, тронутыми на голову, безрезультатно говорить. Но как же его убедить оставить меня в покое?
Он метнул окурок в стену и принялся медленно приближаться ко мне. В его глазах плескался яд.
— Мне всего лишь любопытно узнать, на что способны ты и я. Недавно я поставил себе сложную цель и теперь интересно, смогу ли ее достичь. Кто окажется сильнее, ты или я?
Никакого здесь нет интереса. Между строк легко прочитать: он лишь хочет потешить свое его. И так понятно, что он сильнее.
— Очень интересно! Уравнять силы не хочешь для начала? Пусть Маргарита Николаевна помогает мне тоже, — хмыкнула я, удерживаясь от желания отступить. Мартин уже подошел вплотную, навис надомной, словно крупный ворон над букашкой.
— Никакой Маргариты Николаевны нет.
Без моей воли ноги сделали несколько мелких шагов назад. В голове будто рассыпался карточный домик, который я с упорством так долго строила — Мартин просто взял и вытащил одну из карт у основания.
— Не может быть, — пробормотала я. — Кто, как не она, выполняет твои прихоти?
Он с улыбкой поднял глаза к потолку. От всей этой ситуации и моего замешательства он явно получал удовольствие. Сволочь мерзкая.
— Помнишь, Маргарита называла меня единственным другом. Поэтому завещала мне кое-что получше квартиры.
Мартин наклонился ко мне так близко, что наши носы едва не соприкоснулись. Я вмиг подалась назад, но он положил ладонь на мой затылок и, с легкостью поборов сопротивление, приблизил мое лицо к своему. Черноту радужек его глаз разогнали вспышки огней. Точь-в-точь такие же, как я видела в зеркале, но огни Мартина сверкали намного ярче.
— Возможно потому, что Маргарита перед смертью держала нашу с тобой фотографию, ее дар разделился на нас двоих. Она связала нас навечно. Теперь тебе никуда от меня не деться.
Вероятность того, что я обладаю частью какого-то дара, не поразила меня. Ведь еще раньше заметила и странные огни в своих глазах, и стремительно заживающие раны. Наверняка во мне спят и другие возможности, о которых пока не знаю. Но меня настолько возмутил заносчивый тон Мартина, что на первый план выскочило одно: сбросить с головы чужую руку и доказать ему, что он неправ. Никто без моей воли не может меня ни с кем связывать навечно!
— Теперь тебе интересно, чья часть дара сильнее? Даже если так, ты…
Мартин перебил:
— Я и так знаю чья. Но разве не забавен сам процесс? Тебе самой не интересно узнать, что сломает тебя окончательно? И как долго ты продержишься перед тем, как приползешь ко мне с мольбами остановиться?
Гнев пожирал меня изнутри, отравлял своим ядом кровь. Я чувствовала, как она нагревается — странное, неизведанное ощущение, похоже на то, будто кто-то пустил по венам кипяток. Из головы ускользали все мысли, кроме одной: Мартина нужно прикончить.
На втором этаже прогремели выстрелы. Наваждение вмиг схлынуло, я дернулась в сторону лестницы. Рома! Кто-то стрелял в него, это точно! Ведь выстрелы были разными по звучанию.
Мартин не дал мне отойти от себя дальше, чем на метр. Вцепился в запястье, словно краб огромной клешней, хоть руку отрывай!
— Наверх мы не пойдем. Мои ребята разберутся с Ромой сами, не стоит им мешать.
Еще несколько выстрелов отозвались чудовищной болью в сердце.
— Рома! Уходи оттуда! — успела выкрикнуть я прежде, чем Мартин резко притянул меня к себе и зажал рот.
