Поезд помчался по тоннелю, а я, борясь с тошнотой и подступающей паникой, пробралась в самый конец вагона, забилась в укромный уголок и разрыдалась, прикрывшись белой шалью.
Глава 23. Мартин
— Что значит выжил? Это невозможно! — сорвался я на крик. Помощник выждал паузу и из трубки донесся его виноватый голос:
— Сейчас отправлю фото.
Ожидая сообщение, я закурил новую сигарету и оперся спиной о кирпичную стену здания кафе. Всего в двух шагах от меня, где кончался навес, солнце раскаляло асфальт. Крепкий дым наполнил легкие, но не принес облегчения, зато от него стало еще жарче. Мне срочно необходимо что-то покрепче и попрохладнее.
Назначенная встреча еще не закончилась. Важный разговор был прерван звонком помощника. За столиком, в помещении, охлажденном кондиционерами, меня ждал человек. Там не продается ничего крепче двойного эспрессо — к превеликому огорчению.
Я раз за разом проматывал в голове последнюю медитацию. Где допустил ошибку? Быть такого не может! Я сделал все безупречно! Притом сценарий убийства в ванной был намного проще всех предыдущих. А во сне Алина даже не предпринимала попыток сопротивляться, лишь пятилась, как загнанная лань.
Наконец фотография пришла, и я ее развернул на весь экран смартфона. Это точно был Рома. Его припечатали лицом к полицейской машине и как раз защелкивали наручники на запястьях. Жив-здоров, несмотря на потрепанный вид.
Из моей груди вырвался нервный смешок. Да уж, друг. Во многие передряги ты попадал, но чтоб среди бела дня взять в заложники врачей скорой помощи и разъезжать по городу с мигалками — такого еще не было. Тяжело придется твоему бате. Сомневаюсь, что он будет рад распрощаться с той суммой, которой хватит, чтобы вытащить тебя из камеры.
Вспомнилось, как Рома однажды захотел похвастаться перед друзьями новой спортивной тачкой и решил не ждать ночи, а прямо в полдень принял на грудь и помчался кататься по городу. Три проезда на красный свет, пересечение двойной сплошной, превышение положенной скорости в три-четыре раза — долго ждать того, что за нами бросились в погоню менты, не пришлось. Тогда я сидел рядом и подзадоривал его, когда остальные два друга на задних сидениях были готовы обделаться от страха.
От ментов мы оторвались спустя час. Но несмотря на это его отец как-то узнал о наших сумасшедших гонках. Отобрал машину и на месяц заблокировал все кредитки.
Интересно, что его будет ждать за сегодняшний беспредел. Отец всегда его наказывает, когда он делает что-то из ряда вон выходящее на глазах у публики. Ни один родитель не хочет, чтобы его чадо стало известно народу через заголовки в желтой прессе: «Перестрелка в центре города среди бела дня!»
Телефон вновь отозвался вибрацией.
— Этого фото достаточно? — спросил помощник.
— Вполне.
— После того как Романа арестовали, мы осторожно проследили за полицейскими машинами. Полчаса назад его завели в участок.
— Понял. Продолжайте следить. Алину нашли?
— Нет. Ребята бесследно потеряли ее в метрополитене.
Черт побери! Неужели нервы настолько окрепли, что она не боится спускаться в метро? Ну ничего. Долго сидеть под землей не будешь. Вылезешь, как миленькая.
— На выходе из работы матери, возле квартиры Алины и возле съемной, под университетом и возле ремонта телефонов дежурят люди? — решил я удостовериться.
— Конечно. А также возле дома ее матери, отца, студии танцев и больницы, где она проходила практику.
— Отлично. Только Алина где-то появится, или Романа выпустят — звоните мне.
Тлеющий окурок отлетел в урну. Я бросил взгляд через панорамное окно кафе на столик, за которым сидел минут пятнадцать назад. Парень, немногим моложе меня, уткнулся в телефон. Пусть ждет. Мне необходимо еще какое-то время подумать в одиночестве.
Пока у Алины не раскрылся дар, все проходило идеально. Могла она с помощью дара как-то помешать в реальности моему сценарию? Видимо, смогла. Меня распирало от интереса — как же, как у нее это получилось? Как только она сдастся и припрется ко мне, этот вопрос будет первым, который я задам.
Теперь придется немного подкорректировать планы. Это несложно. Старые идеи быстро стирались в голове, на месте них рождались новые, вдохновляющие. Скорее бы закончить встречу и упорядочить их, создать план, который будет лучше предыдущего.
Сергей вскинул голову и отложил телефон, когда я вернулся за столик. Сразу подозвал официантку и попросил заменить остывший кофе.
— А как быть с доказательствами? — осведомился парень. Видок у него был, конечно, слегка затравленный. Я тоже вырос без родителей, но чувствую себя гораздо увереннее и спокойнее в любой ситуации. Без моей прямой помощи он, к сожалению, не обойдется.
— Достаточно нанять хорошего адвоката. Потом опросить соседей. Может, кого-то придется простимулировать финансово, чтобы не боялись говорить. — Я откинулся на спинку стула и поднес к губам чашку свежесваренного кофе. Сделал обжигающий глоток — на несколько секунд губы, небо и язык вспыхнули болью, но обожженные ткани быстро регенерировались. — Знаешь, каковы наши люди? Как всегда ни при чем. Ничего не видели и не слышали, пока не покажешь им хрустящие купюры.
Сергей нервно закивал. Я какое-то время наблюдал за ним, пытаясь догадаться, принял ли он нужное мне решение. По лицу видно: сомнения раздирали его. Неожиданно он посмотрел на меня своими щенячьими глазами и неуверенным голосом спросил:
— Вы мне ведь поможете?
— Да. И если ты задашься когда-нибудь вопросом почему, то я отвечу заранее. Маргариту Николаевну я знал много лет. Она была замечательным человеком, я чертовски скорблю по ней. И теперь хочу, чтобы восстановилась справедливость. С какой стати ее квартира должна достаться девчонке, которая свела ее в могилу, а не тебе, ее родному сыну?
Глава 24.
Куда теперь податься? Страшно было долго бродить по улице, без цели, без Ромы. От мимолетного взгляда любого человека, одетого в черное, меня передергивало. На каждом шагу чудились сталкеры Мартина. А мрачные мысли в таком количестве набились в голову, что она, казалось, вот-вот лопнет.
В конце концов я решила уединиться в небольшой кофейне и позволить себе то, от чего немного прояснятся мысли и — хотя бы временно — исчезнет отчаянье. Большая чашка капучино, воздушную пенку которого украшал затейливый узор, и небольшой кусочек — 300 грамм это ведь не много? — сметанника с черносливом и грецкими орехами. Белоснежный шарик пломбира слегка подтаивал, умостившись на трехсотграммовом воплощении счастья. И я поспешила погрузить в него чайную ложечку.
Атмосфера кафе располагала к спокойствию и умиротворению. Клиентов почти не было, а те, кто попивал кофе, говорили вполголоса или вовсе молчали. В дизайне преобладали оттенки бежевого и коричневого цвета, прохлада из кондиционеров приятно остужала разгоряченную после улицы кожу. Пусть тут до сих пор стояли стулья, а не диванчики, как во многих кафе, зато кофе здесь подавали по-прежнему отменный. А сметанник оказался на вкус таким же, как и четыре года назад.
