— В магазине, в камере хранения оставила. Ничего с ними не случится, за час не испортятся. А откуда у меня деньги? У сестры заначку нашла. Не веришь мне? — неловко улыбнулась я, поднимая глаза по его темной легкой куртке, по шее, подбородку, по губам, стянутым в линию, носу… Его взгляд испепелял. Пока он думает, что сделать со мной, я уже придумала, что сделать с ним.
По венам потекла лава, наполняя тело энергией. Господи, как давно я этого не чувствовала… Ощущение превосходства и власти над всем живым. Потоки воздуха опоясывали тело, приподнимали концы волос, ударили по наручникам, чуть не вырвав их. Кабина лифта раскачивалась, пол дребезжал под ногами.
— Ну давай. Посмотрим, на что ты способна…
На его губах играла соблазнительная, ехидная, жестокая улыбка.
Лифт остановился. Я ждала, что откроются двери, но этого не произошло.
— Ну молодец, ты сломала лифт, — рассмеялся Август.
Энергия кипятила мое тело, мозг, туманила рассудок — ей нужно срочно дать выход. Его смех еще больше подбрасывал масла в огонь, сводя с ума.
— Тебе конец, — прошипела я, едва сдерживая клокочущую ярость, сжимая кулаки до боли, которая где-то далеко звенела в нервных импульсах, будто не моя вовсе. Единственное, что имело сейчас значение — голая шея Августа, на которой я собиралась с особой страстью сомкнуть руки.
Сорвавшись с места, я оторвалась от земли и бросилась на него. Он быстро перехватил инициативу на себя — поймал меня в воздухе и с грохотом припечатал к стене. Придавил своим телом, крепко сжал запястья у меня над головой.
— Пакуй дар обратно!
Его дыхание казалось еле теплым. Руки — ледяными. Все потому, что моя кожа горит как раскаленное железо. И глаза теперь у меня полностью объяты пламенем. Сейчас я сильнее. Я сконцентрировала силу в руках и сантиметр за сантиметром отрывала их от стены.
— А самому блок снять? Кишка тонка?
— Шутишь? Тогда мы оба улетим в шахту. Пакуй дар!
— Только после того, как прибью тебя.
У меня получилось оторваться от стены. Я с силой оттолкнулась от нее и через миг уже сама прижимала Августа к закрытым дверям лифта. Кожа на его запястьях под моими пальцами покрывалась красными пятнами, которые расходились дальше по ладони. Он не сопротивлялся, только сверлил меня взглядом. На его губах застыла улыбка. Он ждет, пока у меня иссякнут силы. Конечно.
— И что ты со мной сделаешь? Забьешь до смерти? Сожжешь? Задушишь? Прикуешь наручниками к лифту и отрежешь трос?
— Прекрати смеяться надо мной! Где мой пистолет?
— Тонет на дне реки, вместе с ножом.
Душить, тогда душить, решила я про себя. Воззрилась на шею Августа, вспомнила, как тянулась к ней носом, желая насладиться запахом его тела. Прочь, прочь, прочь… Я быстро-быстро заморгала, прогоняя воспоминания. Но они уже сделали свое дело. Я почувствовала тепло, исходящее от запястий Августа. Почувствовала его дыхание, согревающее мои сухие губы. Я нервно облизала их, сглотнула застрявший в горле ком. Слабый контроль над притяжением земли исчез — мои пятки коснулись пола, руки опустились вниз.
Слегка пошатываясь, я отступила. Теперь казалось, будто по венам побежала сметана, только что из холодильника.
— Знаешь, Вика. У моих нервов тоже есть предел.
Я подняла на него глаза. Август больше не улыбался.
— Я не смогла тебя убить потому, что захотела поцеловать. Это сбило концентрацию.
— Да что ты говоришь…
Он ступил шаг ко мне — я назад. Спина коснулась стенки лифта. На меня внезапно напала клаустрофобия — в маленькой кабине совершенно нет воздуха. Наверно, я его весь сожгла, пока злилась.
— И вообще не знаю, что на меня нашло… Наручники испугали. Точно. Не надо их больше.
Август наклонился ко мне так, что его лицо оказалось на уровне с моим.
— Сегодня я не буду нежным.
Его слова, сказанные шепотом, прозвучали оглушающе в маленьком пространстве. Не столько от голоса, сколько от смысла этих слов у меня застучала кровь в висках. Где-то вдалеке слышались шаги по лестнице, голоса возмущенных жильцов дома, проклинающих сломанный лифт. Позвать на помощь? Сколько я успею слов выкрикнуть, прежде чем Инспектор закроет мне рот…
Зацепив бегунок на моей куртке, он медленно потащил его вниз. Я потеряла слишком много сил, пытаясь победить Августа, и теперь могла лишь дышать и наблюдать за его руками.
— Ты что это собрался делать? — нашла в себе силы спросить я.
— Немного наказать тебя за очередной побег, — еле слышно произнес Август. К озорным огонькам, которые кружились вокруг его зрачков, добавилось кое-что другое — отражение похотливых мыслишек. Я нервно сглотнула.
Он расстегнул молнию и снял с меня куртку, которую с пару секунд думал, куда пристроить. А потом отогнул один угол панели с кнопками и повесил ее на импровизированный крючок.
Я хотела было возмутиться, чтобы он прекратил портить лифт — но не успела. Август развернул меня лицом к стене. Одной рукой нетерпеливо пробрался под свитер, скользнул вверх, задирая его ткань. Мою грудь сжала властная ладонь, пока другая рука пыталась наощупь справиться с ширинкой на моих джинсах.
— Господин Инспектор, — пробормотала я через сбившееся дыхание, — не стоит делать этого в лифте. Нас могут услышать… или…
— Если ты не будешь громко стонать — нас не услышат, — прозвучало совсем рядом с моим ухом. За свою не слишком короткую жизнь мне еще ни разу не везло заниматься сексом где-либо, кроме как дома. Я всегда отказывалась. Какое-то безумие стоять приставленной лицом к стенке в лифте, когда мужчина, справившись с замком на моих джинсах, спустил их вниз и теперь прижал меня к себе сильными руками.
Через разделяющую нас ткань мне в копчик упиралась твердая возбужденная плоть. Низом живота завладело сладкое, тянущее чувство, губы пересохли от частого, прерывистого дыхания. Его руки полностью держали мое тело, земля давно ушла из-под ног, и в один момент я отпустила все свои сомнения, закрыла глаза, отдаваясь предвкушению.
— Знаешь, как я разозлился, когда проснулся? Когда не нашел тебя в доме?
Стискивая меня, его руки прижали мое тело еще ближе.
— Как ты постоянно так быстро меня находишь?
— Пусть это останется секретом.
Внезапно он отпустил меня, и я, чтобы не упасть, раскрытыми ладонями оперлась о стену. Его руки по-собственнически легли на мои берда и, поддев пальцами трусики, резко сорвали их вниз. От неожиданности я ахнула, а затем быстро прикусила губу, чтобы не оставлять рот открытым. И как нельзя кстати — головка члена коснулась влажного пульсирующего лона, непомерно изнывающего от желания, и я еле подавила рвущийся наружу, умоляющий стон.
Август не спеша вошел в меня, будто мучая. Медленно вышел. Но мука слишком сладка, чтобы найти в себе силы возмутиться. Он снова заполнил собой до предела, впился пальцами в мои бедра. Опустошил… Я облизала губы, набрала воздуха и, собравшись с мыслями, сложила буквы в слово:
