Прошло какое-то время, пока я всем клиентам в разнесла заказанные коктейли, после чего присела на барный стул немного отдохнуть. Как раз в этот момент Феликс что-то сказал Карине, и она, пряча глаза, направилась к выходу. Когда она проскочила мимо меня, я заметила на ее щеках дорожки слез.
Чем он ее обидел? Самое странное, что босс не выглядел даже слегка грустным или злым. Либо он хорошо умеет контролировать свои эмоции, либо ему наплевать на то, что его девушка плачет.
Я не могла спокойно сидеть на стуле и давиться возмущениями. Поэтому спрыгнула с него и подошла к Феликсу.
— Хорошо справляешься. Не ожидал, — сказал он и зачем-то отвернулся от меня к витрине с алкоголем.
— Пойди догони ее и успокой!
Рука Фила замерла, доставая бутылку виски. Он поставил ее обратно и повернулся ко мне.
— Не лезь не в свое дело.
Подобными словами меня уже не испугаешь.
— Я понимаю, что, возможно, в данный момент ты зол на нее. Но и ты пойми, что сейчас она больше всего нуждается в тебе. Не будь таким эгоистичным. Ты ведь любишь ее.
Феликс ничего не говорил в ответ, лишь не сводил с меня своих небесно-голубых глаз. Возможно, мои слова все-таки заставили его задуматься. Поэтому я решила продолжить:
— Оставь бар на десять минут. Я присмотрю за ним.
— Хорошо. Только ничего не трогай.
Довольная результатом, я зашла за барную стойку и с надеждой в душе проводила взглядом Феликса к выходу. Пока босса не было, я сконцентрировалась на своей первостепенной задаче: поиске любителя ночных развлечений. К сожалению, Соня предоставила мне только имена холостяков. Фотографий у меня не было. Но даже без них я обнаружила четверых: Лео, Богдан и еще два парня, которые, скорее всего, тоже холостые. Ведь когда я им приносила виски с колой, Лео указал им на меня и заявил: «Ее не трогать. Говорю на всякий случай. Потому что Бодя полчаса назад…»
Итак, четверых знаю. Еще Евграф холост, но он, понятное дело, в таких заведениях не отдыхает по вечерам. Увидеть бы еще двоих…
Между прочим, я с ужасом осознала одну вещь: только Богдан естественно смотрелся бы в форме полицейского. Я молилась, лишь бы извращенцем оказался не он. Мне станет невыносимо противно, если я пойму, что именно его фантазии доводят меня каждую ночь до оргазма.
Феликс успел вернуться до того, как кто-то захотел виски или новый коктейль.
— Помирились? — с улыбкой спросила я.
— Я ходил курить. Выйди из-за стойки.
Будто в подтверждение его слов, мне в нос ударил резкий запах никотина. Казалось, в один момент внутри меня все оборвалось. Как можно быть такой сволочью, а?
Мне очень сильно хотелось выпалить эти слова в лицо Феликсу, но я сдержалась. Не стоит давать ему повод для того, чтобы он выгнал меня с работы.
Если не обращать внимания на присутствие Богдана и на небольшую ссору между боссом и его девушкой, то вечер прошел замечательно. Жители лагеря, которые отдыхали в баре, распивая вкусные коктейли, были рады тому, что у Фила появилась официантка. Ему об этом говорили несчетное количество раз, а мне оставляли щедрые чаевые.
Однако с приближением ночи и закрытием бара, во мне просыпалось знакомое волнение. Минует несколько часов — и маньяк-извращенец опять придет ко мне в сон с новой фантазией.
Еще и Соня подлила масла в огонь: заглянула ко мне под конец смены и исподтишка лично указала пальцем на всех холостяков лагеря. Они все были в баре (кроме, ясное дело, Евграфа).
Осознание того, что извращенец может находиться здесь, совсем рядом, отразилось дрожью по телу. Я раз за разом вглядывалась в лица холостых парней и недоумевала: как я смогу поцеловать каждого из них и найти того самого. Идея, подкинутая Соней, была хорошей, но реализовать ее на деле оказалось сложнее, чем я думала.
Глава 8
Ощущение пространства пришло ко мне быстрее, чем видимость. Босые ступни чувствовали прохладу идеально гладкого пола, а вот тело в этот раз было почти не прикрыто. Все, что касалось кожи, — это ткань трусиков и лифчик.
Как мило. Сегодняшней ночью он решил не заморачиваться над одеждой. Тогда почему бы ему и вовсе не оставлять меня голой?
Простая, заводная мелодия принялась заполнять собой тишину, будто кто-то медленно повышал громкость на колонках. Гулкие басы стали отражаться дрожанием по полу под ногами.
Наконец мои глаза распахнулись, а тело задвигалось под музыку. Будь оно в моей власти, я бы испуганно закричала, прижимаясь спиной к стеклянной стене, и трусилась от страха, пока б меня не вытащили отсюда.
Прозрачный куб — два на два метра — висел под потолком клуба, набитого под завязку людьми. Между прочим, до земли было настолько далеко, что ни один человек в здравом рассудке не рискнул бы прыгнуть вниз.
Страх разрывал меня изнутри, пока тело продолжало танцевать под ритмичную музыку. Меня, словно декоративную птичку, повесили в клетке под потолком. Но я была не одна такая. Подобные прозрачные кубы с танцовщицами парили будто люстры то тут, то там.
Взирая на масштабность сна, я тонула в отчаянии. Создать столь детальную и потрясающую картину под силу только ресемитору с невероятно мощным даром. Причем для этого еще необходимо безграничное воображение, безупречная концентрация и опыт. Смогу ли я когда-нибудь достичь такого уровня владения даром? Хотя бы в снах, не говоря уже о других возможностях, которыми награждает дар Реджере…
От мыслей меня отвлекла процессия внизу. Прекращая танцевать, люди расходились в стороны и давали проход группе мужчин. Они остановились под моим кубом и какое-то время следили взглядами за тем, как я двигалась. Страх того, что прозрачный пол подо мной внезапно может треснуть, постепенно рассеивался. Присмотревшись к мужчинам, я узнала среди них своего личного маньяка. Его губы искривила игривая улыбка.
Секундой позже мое тело пронзила вибрация. Куб всколыхнулся, дребезжа. Страх падения в мгновение ока вернулся ко мне и едва не разорвал мое сердце.
Глаза захлопнулись, и ощущения тела растворились. Музыка отдалялась и затихала. На миг мне показалось, что я падаю.
К изумлению, земля под ноги вернулась мягко и приятно. Когда я открыла глаза, то обнаружила себя стоящей на низком столике в небольшой комнате. Кожаный диван, который окружал стол, тонул в нежно-фиолетовом полумраке. Блики плескались в широких стаканах, что составили мне компанию на лакированной поверхности стола. В них неспешно таял лед, перемешанный с янтарным напитком.
Издали стали доноситься мужские голоса. Я бы повернула голову на звук — то есть назад, — но мое тело застыло в одной позе, соблазнительной и раскрепощенной.
Теперь и эту комнату наполнила музыка, которая, правда, была намного тише той, что громыхала на танцполе. Мое тело принялось плавно двигаться, руки стали его поглаживать, словно растирали по нему пену в душе.
