— Выходи скорее!
Подгоняемая Филом, я выскочила из машины и сделала шаг к мужчине. Он докурил сигарету и наконец-то подал голос, чем разбил все надежды.
— Зачем ты ее с собой взял? Она в первую очередь должна была сгореть в лагере, — сказал Евграф.
Я не узнавала бездушный голос наставника. И слова, произнесенные им, шипами врезались в сердце.
— Она поедет с нами, — ответил Фил, закрыв машину.
— Тебе девок в Апексориуме мало? Они за тобой табунами бегают, а ты решил привезти с собой бродягу?
Складывалось такое впечатление, будто разговор шел не обо мне, а о беспородной собачонке, которую жестокий отец запрещает сыну брать в дом.
— Подбирай выражения, — огрызнулся Фил.
— Что в ней такого? — Евграф наконец приподнял козырек и провел по мне оценивающим взглядом. — Неужели я зря поделился с тобой? Надо было сны тоже себе оставить. А ты в курсе, что она все время на меня смотрела, как завороженная?
Меня уже тошнило от воспоминаний о том, как я мечтала о Евграфе.
— Вам показалось, — процедила я сквозь зубы.
— Смотри, еще и с характером.
— Себастьян, прекрати ее оскорблять!
Конечно, Евграфа звали по-другому. Он не преподает ни в каком университете и никогда подобным не занимался. Если окажется, что он является профессиональным актером, я, не сомневаясь ни на секунду, поверю.
— Расслабься. Я просто шучу. Но ты должен был понять, что мне как минимум неприятно будет видеть девушку, которая испортила мои планы.
Я испортила планы? Не уверена, стоит ли этому радоваться, ведь Себастьян, говоря эти слова, глядел на меня с холодной ненавистью и презрением.
— Куда ты ее денешь в Апексориуме? — продолжил он. — Она знает слишком много секретной информации, чтобы ее можно было отдать в Школу Искусств Изображения Реальности. А неучи в моем городе жить не должны.
— Я пока думаю, что выбрать: переписать ей воспоминания или держать в клетке и выпускать только по надобности.
— Лучше и то и другое.
Казалось, меня уже ничего не сможет удивить. Но Фил собрался привезти меня в Апексориум в качестве своей сексуальной рабыни?! Лучше бы я действительно погибла в пожаре.
Я думала, что в Филе все-таки есть хоть капля человечности. Как же я ошибалась. От разочарования к глазам подступили предательские слезы, а сердце металось в агонии — чувства, существование которых я не признавала, умирали мучительной смертью.
Издалека донесся раскат грома. Себастьян поднял глаза к небу и изрек:
— Пора ехать.
— Карета уже заказана?
— В Апексориум мы вернемся завтра. А сегодня нужно замести все следы. — Перед тем как сесть за руль джипа, Себастьян бросил в меня колкий и опасный взгляд. Похоже, он до сих пор не был согласен с решением Фила взять меня с собой.
Я была с ним солидарна. Одно дело жить в ненавистном обществе, другое дело — быть рабыней, да еще и с вымышленными воспоминаниями. Мне безумно хотелось сорваться с места и бежать куда глаза глядят. Но я даже не сомневаюсь, что меня поймают раньше, чем я успею спрятаться.
Фил крепкой хваткой взял меня под локоть и потащил к джипу. Прикосновение его руки обжигало больнее раскаленного железа. На время потухшее желание отомстить своему насильнику вспыхнуло с новой силой.
В автомобиле меня оставили одну на заднем сидении. Себастьян сел за руль, Фил устроился рядом с ним. Когда машина тронулась с места и покатилась по дороге, я откинулась на спинку кресла. Как бы ни пыталась хоть немного расслабиться — ничего не получалось. Казалось, каждая мышца в моем теле была напряжена, сохраняя готовность в любой миг начать работать на износ.
Вот только в моей силе сейчас нет смысла. Мне физически не победить двух мужчин с мощными дарами. Я надеялась лишь на то, что мне придет в голову идея, как хитростью их обмануть.
— Нужно заскочить в магазин одежды, — сказал Фил, когда джип выехал на трассу.
— Ты ее еще не переодел?
— Не успел.
— Зачем меня переодевать?
Наши с Себастьяном глаза встретились в зеркале заднего вида.
— Чем тише и покорнее ты себя ведешь, тем больше шансов, что будешь жить.
— Не запугивай ее.
— Мик, заткнись уже. Или я вас обоих пристрелю.
После угрозы, произнесенной железным тоном, в машине повисла тишина. Если Фил говорил правду о том, что он не убийца, то пойманного горожанина точно убил Себастьян. И лагерь наверняка он поджег. Не могло же здание, грамотно спроектированное и построенное на совесть, загореться само!
От понимания того, что находилась на одном квадратном метре с безжалостным убийцей, я еще больше сжалась, чувствуя себя слабой и беззащитной. Хотелось забиться в угол и, рыдая, звать Лео на помощь. Но я усиленно душила в себе это желание. Он все равно меня не услышит. Он слишком далеко. Единственное, о чем я себе позволяла мечтать — это как-нибудь узнать, что он выжил.
Скоро мы заехали в небольшой городок, где Себастьян остановил джип у магазина одежды. Ясное дело, меня брать с собой никто не собирался, и Фил сам пошел в него. Я осталась с Себастьяном наедине. Было желание задать ему кучу вопросов, но я боялась открыть рот. Лучше сидеть молча и думать над планом о мести и побеге.
— Илона, любой твой неверный шаг отразится не только на твоей жизни, но и на жизни твоих родителей. Мой тебе совет — смирись с судьбой. И щедро благодари Мика за то, что он не бросил тебя погибать в пожаре. Будь послушной и хорошей девочкой.
Суровый голос Себастьяна жестоко разрушал мою уверенность в себе. Без поддержки было невероятно сложно верить в себя, но сдаваться я не собиралась.
— Уже смирилась, — пробормотала я, подыгрывая Себастьяну.
— Конечно, — хмыкнул он. — Говоришь одно, а в голове строишь глобальные планы. Если ты такая беспечная, то подумай хотя бы о жизни родителей. Будешь себя плохо вести — они точно пострадают. Убивать их не будут. Смерть — это избавление. Те, кто играют против меня, в итоге умоляют о ней. Для них смерть становится спасением и счастьем.
Вот только родителей моих трогать не надо. Я пронзила затылок Себастьяна убийственным взглядом. Ну и мерзавец! Как только такую скотину земля носит?! Фил, или, как оказалось, Мик, по сравнению с ним ангел чистой воды.
К счастью, он недолго пропадал в магазине. И, видимо, не очень задумывался над тем, что купить. Вернувшись, Фил закинул ко мне на заднее сидение пакет с одеждой и обувью и сел на переднее кресло. Пока мужчины решали, куда дальше ехать, я заглянула в пакет: серая футболка, джинсы, кроссовки и даже белое нижнее белье.
— Не трожь! — гаркнул Фил так, что я отпрянула от пакета. — Подожди, пока приедем.
