— Если не будешь сопротивляться, нас никто не услышит. — А потом уже добавил с улыбкой: — И стонать лучше негромко.
— Нет, ты не понимаешь. Мать настолько…
Не дав договорить, ладонь Фила крепко зажала мне рот.
— Илона, после года воздержания на меня никакие уговоры не подействуют.
Мне стало страшно. Глаза напротив горели неудержимой похотью. И, чего скрывать, меня это безумно заводило. Как я могла продолжать настаивать на отказе, когда сама хотела выпустить на свободу желание, которое томилось так долго внутри.
Воспользовавшись моим немым согласием, Фил резко развернулся со мной и припечатал мое тело к стене. Его губы припали к моим, но не успел поцелуй стать глубоким, как Фил отстранился и, крепко взявшись за ткань моего сарафана в районе декольте, одним рывком разорвал ее, оголяя грудь. Сегодняшний день был слишком жарким для лифчика, и Фила это явно обрадовало. Не сводя глаз с моей груди, он сбросил с плечей бретельки сарафана, который сразу же упал к ногам.
— Порви хоть раз свою одежду, — сказала я, улыбаясь.
— Прямо сейчас? Но как же я… — Он запнулся. — А точно. Я ведь обещал больше не уходить. А к твоим родителям утром я в чем спущусь?
— В халате!
Фил искренне рассмеялся. Я вспомнила то время в баре, когда только устроилась работать официанткой. Фил почти не улыбался, а его редкие улыбки выглядели натянутыми. Слышать теперь его смех, видеть счастливые искорки в глазах и улыбку, которая светилась радостью, было лучшей усладой для моей души.
Пока Фил засомневался на несколько секунд, наверняка раздумывая над тем, рвать ли ему одежду, я подалась вперед и, взявшись за отвороты пиджака, распахнула его. Грудь Фила быстро поднималась-опускалась под белой рубашкой, над которой красовался галстук. Я принялась его развязывать, пока Фил стаскивал с себя пиджак.
— Мне нравится, как ты меня раздеваешь.
Отбросив галстук в сторону, я переключилась на пуговицы рубашки. Я делала простые движения, но почему-то они приносили мне невероятно много удовольствия. Впервые Фил спокойно стоял и позволял мне самой что-то делать. Лишь сейчас, перебирая пальцами пуговицы, я осознала, насколько усилились мои чувства к нему. И причиной тому не полет годичной давности. Я поверила в то, что настоящие чувства со временем только усиливаются, несмотря на разлуку.
Расстегнув рубашку, я распахнула ее и прижалась обнаженной грудью к Филу. Он наклонился ко мне и произнес:
— Я чертовски сильно скучал по тебе.
— Я тоже.
— Ты все-таки не послушалась меня и ждала?
— Конечно.
Фил прижал мою голову к своей груди и, поглаживая меня по волосам, еле слышно прошептал:
— Люблю тебя, моя непослушная девочка.
Я думала, уже нельзя стать счастливее. Но после этих слов я ощутила ошеломляюще сильный прилив радости — такого я не испытывала никогда прежде. От нахлынувших эмоций я сцепила руки за спиной Фила и прижалась к нему крепко-крепко.
— Я тоже тебя люблю.
Мои глаза вновь наполнились слезами. Я ничего не могла с собой поделать.
— Почему плачешь?
— От счастья.
Фил взял мое лицо в ладони и принялся целовать щеки, по которым теперь еще сильнее лились сладкие слезы.
— Я тоже очень счастлив.
Его губы прикоснулись к моим — и нежный поцелуй, будто передающий все чувства Фила, окончательно вскружил мою голову. Все глубже и чувственнее целуя, он припечатал меня к стене. Его желание побеждало нежность. Руки с нажимом заскользили вниз по моему телу, губы опустились к шее и, вызывая вспышки наслаждения под кожей, принялись терзать ее сладостными поцелуями — они невероятно сильно подогревали и так разбушевавшееся возбуждение.
Разбушевавшееся настолько, что я сама потянулась руками к ремню и попыталась его расстегнуть. Не дав этого сделать, Фил отбросил мои руки и быстро снял его, а за ним и брюки с боксерами.
Его крепкое горячее тело вновь прижало меня к стене. Приторная истома внизу живота сильнее заныла, когда я ощутила, настолько меня хочет Фил — его твердый член, упираясь в мой живот, ясно давал понять, что ему нестерпимо хочется войти в меня.
Сняв мои трусики, Фил подхватил меня под бедра и, сделав несколько шагов, усадил на подоконник, после чего завладел моим ртом в дурманящем поцелуе. Я едва не забыла о том, что свет в комнате включен и нас отлично будет видно с улицы, даже через шторы.
— Выключи свет, — сказала я, заставив себя разорвать поцелуй.
— Ты уверена? — спросил Фил, пристально смотря в мои глаза.
— Я больше не боюсь темноты.
Довольная улыбка изогнула его губы, и он направился к выключателю. Пока Фил расхаживал по комнате голышом, я с наслаждением любовалась его накачанным телом. Нетерпение заставляло сердце стучать быстрее — я снова до одури хотела оказаться в объятьях.
Комната погрузилась в темноту, и только приглушенный свет уличного фонаря едва пробивался сквозь плотные шторы. Подойдя ко мне, Фил положил руки на мои бедра и с силой сжал их. Его губы замерли в сантиметре от моих.
— Я хочу сегодня сделать то, что еще никогда не пробовал…
Затаив дыхание на несколько секунд, я ждала продолжения.
— Полетаешь со мной?
«Поднебесный оргазм» — то, о чем я слышала множество раз. Эта необычная способность, дарованная Реджере, в тысячи раз более интимная вещь, чем секс. «Летают» только влюбленные, только те, кто собирается посвятить жизнь друг другу.
Я без сомнений кивнула. Фил сразу же впился в мои губы властным поцелуем и ближе прижался ко мне. Головка члена коснулась моего лона, и я замедлила движение губ, предвкушая желанные ощущения.
Стон вырвался из моей груди, когда член вошел в меня на полную длину.
— Тише, тише, — прошептал Фил, обжигая горячим дыханием мои губы, истерзанные поцелуями. Он медленно двигался, крепко держа руками мои бедра. Но это было настолько приятно, что меня захлестывали с головой волны наслаждения. Я обвила руками шею Фила и прижалась к его губам своими, топя стоны в поцелуе.
Темп начал становиться быстрее — и Фил оторвался от моих губ лишь для того, чтобы встретиться со мной взглядом. В его глазах искрились огни в завораживающем танце. Они гипнотизировали, манили к себе, подчиняли — я не могла ни моргнуть, ни отвести взгляд. Наслаждение в теле множилось с каждой секундой, мир словно растворялся, оставляя лишь нас двоих.
Огни вспыхивали все ярче, безумнее кружились в танце. Я теряла ощущение прохладного подоконника подо мной, но сильнее чувствовала единение с Филом. Мое тело будто находилось в невесомости, закон притяжения больше был не властен над нами, мы взмывали к небесам. Мощный оргазм приближался с невероятной быстротой. Все наслаждение концентрировалось и собиралось внизу живота, будто образуя бомбу, которая должна была вот-вот взорваться.
