А все потому, что Майя стояла в одном полотенце. И, наверно, от шока не спешила прикрыться. Влажные волосы, потемневшие от воды до темно-каштанового цвета, беспорядочно спадали на обнаженные плечи. Их кожа казалась настолько нежной и шелковистой, что к ней немедленно хотелось прикоснуться. Желательно губами. Собрать ими все капли воды, бусинами рассыпанные по светло-персиковой коже. Коснуться языком ложбинки между грудей, высвободить их из полотенца, которое так нещадно их сдавило. А затем накрыть их ладонями и приняться мягко массировать, время от времени задевая чувствительные соски.
— Прекрати на меня пялиться!
Ну вот так всегда… Суровая реальность обрывает фантазии на самом интересном месте. Правда, до самого-самого интересного места я еще не дошел. И чувствую, буду сегодня до него доходить, коротая вечер в душе.
Майя набросила на плечи еще одно полотенце и вдобавок прикрылась руками. Уже поздно, малышка. Память у меня хорошая, а фантазия еще лучше (ей только стоит дать толчок). Тебе больше не нужно будет ничего оголять — я и так буду видеть тебя постоянно голой.
Только я опустил взгляд еще ниже, чтобы хотя бы несколько секунд полюбоваться обнаженными ножками, Майя принялась засыпать меня вопросами.
— Что ты здесь делаешь? Как попал в квартиру?
Пора бы уже вколоть ей снотворное и заняться переписыванием воспоминаний. Внизу меня ждала еще и консьержка — с ней надо будет провернуть то же самое.
Но мне настолько не хотелось уходить! Может, именно такой должна быть наша встреча? Неслучайная, не спланированная, и в ней отчасти есть вина Майи. Мозг быстро подкинул оправдание моего нахождения в квартире.
— Глеб позвонил мне и передал ключи. Я приехал, как только смог.
— Глеб?..
Майя отвела в сторону задумчивый взгляд, а я наконец-то отвлекся от фантазий и посмотрел ей в лицо. Кожа вокруг глаз подпухла, губы тоже, нос покраснел… Она очень долго плакала в одиночестве, не имея возможности покинуть тесную комнатушку. Сгрести бы ее в объятия, погладить по голове и пообещать, что все будет хорошо. Но, черт подери, в данный момент у меня нет никакого права это делать. Пусть она хотя бы просто поверит моим словам.
А Глебу стоит доходчиво объяснить, что так нельзя издеваться над женой, несмотря на то что она скоро станет бывшей.
— Спасибо, что выпустил меня, — тихим голосом произнесла Майя.
Видно было, что ей явно стыдно передо мной находиться в подобном положении. Пусть я друг Глеба, но меня-то она видит всего во второй раз. Не отразится ли это на моей задумке? Чувство неловкости передо мной — не то чувство, которое я хотел бы в ней вызвать. Может, все-таки стоит все переиграть и встретиться при других, более приятных, обстоятельствах. Еще непоздно вернуться к первоначальному плану и заняться сменой воспоминаний.
— Но почему он не приехал сам? Он слишком занят с… — запнулась она и мигом отвела взгляд, в котором я все же успел заметить застывшие слезы.
Возможно, Майя это не осознает и наверняка будет отрицать, но в ней еще сохранились к нему чувства. Когда чувств нет — все пофиг.
Я не знал, где Глеб. Может быть, он должен вернуться с минуты на минуту или уехал на выходные к любовнице. В любом случае мне предстоит с ним серьезно поговорить.
Только сейчас я понял, что Майю некому защитить. Она сама, без поддержки, без сильного мужского плеча, против жестокости в этом мире. Был бы у нее отец, брат или хороший друг — кто-то из них поставил бы на место Глеба, понимающего только силу. Это в дополнение к разводу.
Хотя стоп… Что-то здесь не чисто… Если они собрались развестись, почему она еще не съехала из этой квартиры? Или у них отношения по типу: громкая ссора чуть ли не до развода, а потом такое же эпичное примирение? Знаю многих ребят, которые постоянно живут в такой жести. Экстрима им не хватает. Бьют посуду, портят друг другу нервы, жалуются всем вокруг на неудачный брак, но не спешат его разрывать. Фу, противно.
— Который раз ты уже ночуешь в ванной?
Майя возмущенно сдвинула брови.
— Тебя это не касается.
От размышления над ответом отвлек шум за дверью. Майя вмиг поменялась в лице, когда с лестничной клетки послышался хорошо поставленный женский голос:
— Вот эта квартира. Шестьдесят третья. Чем скорее откроете замок, тем больше заплачу. Поторапливайтесь.
Ловкие цепкие пальчики быстро впились в мое предплечье и потянули прямо в ванную комнату. Оу, детка… Не так же быстро исполнять мои желания. Я еще морально не готов. Но уже, кажется, готов физически.
Майя прикрыла за нами дверь. В тесной комнатушке вмиг стало жарко. Если в коридоре мне было сложно держать себя в руках, то здесь еще тяжелее — теснота втягивала в слишком большой соблазн. Еще и полотенце, прикрывающее плечи Майи, сползло, обнажив тонкую ключицу.
Сила воли, сила воли, сила воли… Я чувствовал себя так, будто три года сидел без секса на необитаемом острове, а тут вдруг повстречал прекрасную нимфу. Набросился бы и не отпускал три дня и три ночи.
— Я пока сидела в ванной, позвонила маме. Ключей у нее нет, но она обещала привести с собой мастера, который откроет замок, — стремительный ручеек слов Майи доносился ко мне сквозь вату. Я из последних сил держал руки при себе. — Когда тебя увидела, совершенно вылетело из головы набрать ее и сказать, что уже все в порядке. Подожди здесь, пока я быстренько переговорю с ней.
Только она выскользнула в прихожую, до меня дошел смысл сказанных ею слов. Черт, так и не придумал, как к ней невзначай прикоснуться. Сейчас она проведет матушку на кухню или в комнату, а меня, чего доброго, попросит прошмыгнуть на цыпочках к входной двери и покинуть квартиру.
Я тяжело вздохнул, оперся о стиральную машину и от нечего делать принялся разглядывать ванную комнату. Только заметил над ванной сушилку с вещами и выхватил взглядом среди них маленькие кружевные стринги темного цвета, совсем мокрые, — замер. Это, выходит, под полотенцем у нее совершенно ничего не было?
Злорадное воображение сразу же развило дальше эту тему. Вот Майя наклонилась над ванной в своем махровом полотенце, оперлась руками о бортик. Край полотенца слегка задрался, открыл моему любопытному взгляду сладкую попку. Настолько сладкую, упругую и соблазнительно-округлую, что просто невозможно устоять. Я приподнял край полотенца до самой талии, мягко надавил на нее, заставляя Майю прогнуться. Опустился на колени и, накрыв ладонью аппетитную ягодицу, нежно сжал ее, а ко второй прикоснулся губами, вдыхая дурманящий аромат бархатной кожи. Прошелся по ней кончиком языка — действительно сладкая. И вкусная. Стараясь не сделать очень больно, я сжал зубами упругую кожу…
Так так, парень, полегче! Чтоб она позволила тебе делать с собой все, что ты захочешь, для начала нужно очень хорошо постараться. Расположить к себе, раскрепостить и бла-бла.
Чувствую, это будет чертовски тяжело. Особенно когда в штанах постоянно становится слишком тесно при одном взгляде на нее.
