Опираясь руками о плечи Лео, приподнялась и медленно принялась опускаться, постепенно наполняясь. Кажется, вечность только этого и ждала — потрясающего чувства, не сравнимого ни с чем.
Член вошел в меня до предела, и тело пробрала сладкая судорога. Стон вырвался из груди, я перестала себя контролировать, обхватила голову Лео руками, прижала к набухшим от желания грудям — так хотелось, чтобы его рот был поближе к соскам.
Лео намек сразу понял. Подхватил край свитера и быстро стащил его с меня. Уткнулся носом в ложбинку, а его руки резко сорвали вниз бретельки с плечей, обнажая груди. Ближе, ближе… Я зарывалась пальцами в его короткие волосы и двигала бедрами, то опускаясь, то поднимаясь, то просто вращала ими, с наслаждением чувствуя, как член трется о стенки лона.
Губы Лео втянули затвердевший сосок в сладкий плен, но внезапная острая боль пронзила тело яркой вспышкой. Укусил!
Будто боясь, что я сейчас дам деру, крепче сжал мои бедра и невинным взглядом посмотрел снизу вверх.
— Я голоден. — Вмиг в его глазах разбушевался ураган, и милого невинного взгляда как не бывало. — И я до сих пор очень зол!
Он припал губами ко второй груди, втянул в себя сосок, нежно его покусывая. Да, это было слегка больно, но, черт побери, до одури приятно. Мне хотелось еще резче двигать бедрами, насаживаясь на член. Хотелось прыгать, скакать, как сумасшедшей. Стоны превращались в крики, наслаждение разрывало на части и множилось, множилось в разы.
Цепкие пальцы ухватили за волосы на затылке и заставили наклонить голову к лицу Лео. Наши огненные взгляды встретились — и очертания кухни стали размываться, теряться за туманом. Я машинально двигала бедрами, чувствуя, что отрываюсь от земли. Неистовые танцы огней пленяли, манили к себе, и я была готова броситься к ним, чтобы сгореть дотла, а после возродиться божественным существом, состоящим лишь из любви и удовольствия. Его вспышки пока что только скручивались внутри меня в огромную сферу, пульсирующую от напряжения. Еще немного — и она взорвалась, развернувшись радужными всполохами. Наслаждение разлилось по телу ласковой волной, и мы одновременно сомкнули веки, пряча друг от друга огни.
Возвращаться на землю с закрытыми глазами в объятиях Лео было вовсе не страшно, пусть я и ощущала это пугающее до дрожи чувство падения.
Вот колени вновь уперлись в плиточный пол, туман рассеивался в голове, я дышала глубже и ровнее. Сердце билось медленнее, но сразу же подскочило, стоило мне учуять насыщенный запах жареного мяса.
— Вот черт! — выкрикнула, поднимаясь ноги — они совершенно не хотели слушаться, подгибались и в них не оказалось сил. Но как-то я все же в несколько шагов преодолела расстояние до плиты и, выключив газ, подняла крышку.
Коричневые кусочки еще не стали черными, значит, не все потеряно.
Лео просунул руку из-за спины и быстренько сцапал один кусочек. Чуть не задохнувшись от возмущения и беспокойства, обернулась: он только пару раз подул на мясо, держа его пальцами, и отправил в рот.
Прошло несколько напряженных секунд в ожидании и надежде, что сейчас он его не выплюнет, скривившись. Лео еще и жевал его с задумчивым видом, заставляя меня все больше нервничать.
К счастью, вдруг его лицо озарила улыбка, и он сказал:
— Вкусненько. Немного с дымком, но в этом даже есть своя прелесть. В ресторанах такого вкуса не встретишь.
Вот засранец. Еще и подначивает.
— Это твоя была идея мешать мне готовить.
— Да шучу я, шучу. Мясо вышло отличным. Попробуй сама.
Я, конечно же, не бросала горячий кусок сразу в рот, а насадила его на вилку и долго студила, пока Лео умял еще несколько штук прямо со сковородки. Похоже, действительно вышло вкусно. И в этом я скоро убедилась сама, когда мой кусочек остыл.
— Ммм… Какое сочное получилось. И нет никакого дымка.
— О, а с этой стороны пригорело, — заявил Лео, склонившись над сковородкой.
— Где? — испугавшись, принялась перемешивать мясо вилкой. Ничего не заметила пригоревшего и вонзилась в Лео свирепым взглядом. А этот негодяй давился от смеха. — Теперь я злая и голодная! И сейчас ты…
Недоговорила. Лео всунул кусочек мяса в мой рот и обезоруживающе улыбнулся. Я принялась сердито шевелить челюстями, быстро пережевывая горячее мясо. Казалось, вот-вот дыхну огнем. Еще и наружу рвалась гневная тирада.
— Ну Майюньчик, ты же знаешь, что я всегда просто без ума от твоих блюд. Что бы тебе ни мешало, всегда получается чудесно. Но ты так мило пугаешься и злишься, что просто нет сил сдерживаться.
Он привлек меня к себе, окутал теплыми объятиями, принялся ласково поглаживать по волосам. Быть может, я еще все-таки немного позлюсь, но недолго. С этим любимым проказником по-другому невозможно.
Горячий бонус №2
Все было готово. Для моего «маленького и невинного» желания пришлось снять номер с огромной ванной комнатой, доставить туда оборудование и довольно долго выставлять свет.
Моей сегодняшней моделью был Лео. Да, я проводила с ним уйму времени, мы часто занимались сексом в душе (не только в нашей тесной кабинке в Лагере, но и ездили в командировки, где баловались в шикарных отелях). Можно было бы просто как-то взять с собой фотоаппарат, однако я хотела, чтобы снимки вышли идеальными.
С первой нашей встречи я мечтала его сфотографировать. Раньше даже не задумывалась о том, куда потом дену снимки, а сейчас знала: оставлю только себе. Не хотелось, чтобы их кто-то увидел. Конечно же, я не буду потом их пересматривать каждый день и, возможно, лишь взгляну несколько раз, ведь смысл этой фотосессии только в одном: в самом процессе.
Меня дико возбуждала одна картина: я, Лео, между нами только фотоаппарат и ноль одежды. Мне стоило дичайших усилий уговорить Лео хотя бы вначале побыть в майке и шортах, чтобы потом намочить их и снять. В отместку он предложил другое: пусть я буду голая. Нонсенс. На мои категоричные отказы он отвечал, что таким образом снимки получатся лучше. Сначала я не соглашалась — да и сейчас негодовала, — но потом подумала: если буду голой, это наверняка сделает острее наслаждение от фотосессии. Так что мы в итоге договорились.
Правда, было ужасно неловко после того, как я все приготовила, начать снимать с себя одежду, пусть даже мы были только вдвоем. Лео пристальным взглядом следил за моими движениями, вгоняя меня в краску. Сам же стоял в нескольких метрах от меня как раз на том месте, куда был направлен весь свет: в душевую комнату с прозрачными стенами.
— Белье тоже снимать?
— Еще спрашиваешь. Голая — это значит на теле не должно быть ничего. И белья тоже.
Кто еще от кого возбуждаться собрался? Похоже, Лео тоже решил найти свой кайф в фотосессии.
— Только не вздумай мешать мне фотографировать!
— Хочешь, я вообще не буду переступать через порог душевой комнаты?
