— Было бы просто замечательно, — буркнула я, расстегивая лифчик. Только мои груди обнажились, заметила, как вызывающе торчат мои соски — уже затвердели и вовсе не от холода. Фотосессия еще не началась, даже Лео еще не намок, а я уже возбудилась от одного предвкушения. Благо, трусики еще были сухими, и что-то мне подсказывало, их единственный шанс остаться такими же, это полежать где-то подальше.
— Включай воду, — сказала, собравшись их снять. Может, Лео наконец-то перестанет пожирать меня взглядом, а я спокойно полностью разденусь и настрою фотоаппарат.
Спокойно вряд ли получилось. Только вода хлынула вниз мощными струями, мне стало тяжело заставлять себя не смотреть в сторону душевой комнаты. Потому что там вода быстро пропитывала белую майку, которая сразу же прилипала к мускулистому торсу, выгодно подчеркивая рельеф мышц... отчего у меня чуть не потекли слюнки. Лео повернулся ко мне спиной, стараясь, видимо, подставить струям переднюю часть шорт, а я мигом прилипла взглядом к его узким бедрам и округлой пятой точке.
Да, я видела его голым каждый день со всех сторон, но все равно не могла насмотреться. Трусики я снимала на автомате, даже положила куда-то, не глядя. На ощупь взяла фотоаппарат, раздумывая, на сколько меня хватит касаться к этому телу только взглядом, а не руками или языком.
Облизать его хотелось, а потом долго скользить влажными губами, повторяя очертания тугих мышц... Прижаться к нему всем телом и…
Так, стоп. Подобные мысли совершенно не нужны перед фотосессией! Заставив себя опустить взгляд, я принялась настаивать фотоаппарат и лишь чуть позже вспомнила, что сначала нужно поправить свет.
Когда закончила, Лео уже выключил воду и с ухмылкой стоял, оперевшись о прозрачную, запотевшую стену. Его взгляд бессовестно меня ласкал, причем в этих ласках чувствовалось нетерпение с нотками грубости.
— Нельзя так смотреть на фотографа! — заявила, ужасно неловко чувствуя себя с фотоаппаратом в руках. Как-то не приходилось мне это делать голой. Ноги невольно скрестились, а единственное, что «прикрывало» грудь — это ремешок, переброшенный через шею, на котором и держался фотоаппарат. На всякий случай я еще и обмотала запястье правой руки ремешком, чтобы, чего доброго, не уронить свою самую любимую и обожаемую вещь. Руки потеть точно будут.
— А как нужно смотреть на фотографа? — губы Лео растянула порочная улыбка.
— Смотри лучше куда-нибудь в сторону. На вон тот шкафчик у раковины, например, — приказала и махнула рукой в левую сторону. Послушавшись, Лео отвел взгляд, и мне стало намного легче. Мысли потекли в рабочем русле, и я некоторое время думала, какой выбрать ракурс.
Наконец выбрала, остановилась чуть справа от центра и поднесла фотоаппарат к лицу. Сделала один, второй снимок… Небесно-голубой цвет кафеля с черными вкраплениями идеально подходил для фона. Смотрелись выигрышно белая майка и темные шорты, ставшие почти черного цвета от воды. Вся композиция была выдержана в холодных тонах, освещение тоже. Идея своеобразной неудовлетворенной похоти, которую мужчина пытается с себя смыть или хотя бы спрятать под холодной маской.
Поэтому мне не нужно игривое выражение лица и ухмылочка. Мне нужен либо притворно-безразличный взгляд, либо убийственный.
И вот как раз в момент третьего снимка Лео снова посмотрел на меня. В его глазах резвились любимые бесенята, но, черт возьми, они сейчас были лишними.
— Не смотри на меня. Я ж попросила, — раздраженно прошипела, опуская фотоаппарат.
— Так неинтересно. Я уговаривал тебя стоять здесь голой не для того, чтобы теперь смотреть битый час на шкафчик. — Скользнул взглядом от лица вниз по груди, очертил формы и намертво припечатался там, где мои ноги по-прежнему были плотно сомкнуты. Пока фотографировала, даже временно забыла, что голая, ведь полностью погрузилась в работу. А теперь, стоило лишь Лео на меня посмотреть, и стыд вновь плеснул жаром к щекам, пробрался колючей дрожью по плечам и спустился по лопаткам холодным потом.
Выбора не осталось: сама отвела взгляд, чтобы не видеть, как меня имеют в фантазиях. Нацепила маску безразличия и непринужденным голосом произнесла:
— Не хочешь смотреть на шкафчик — тогда смотри в камеру пристально и сурово. У нас скорее мрачный концепт, а не развеселый.
— Хм… Тогда о чем мне думать? Какую эмоцию передать?
— Представь, что ты хочешь какую-то девушку, но сложилось так, что ты ее никогда не получишь. Вот теперь страдаешь в душе, сексуальный и одинокий.
— Это не мрачный концепт… Это трагический концепт.
— Отчасти… Ну, главное, ты приблизительно понял… — пробормотала, поднимая фотоаппарат и готовясь сделать новые снимки.
— Конечно, понял. Даже особо вживаться в роль не надо. Ты стоишь в двух метрах от меня, а я, дурак, пообещал не выходить за пределы душевой комнаты. И теперь мучаюсь.
Значит, не пообещай он мне этого, уже б сорвал съемку. А я ему, впрочем, ничем не смогла бы помешать. Он бы быстро заглушил мои возражения поцелуями.
Когда вновь решилась взглянуть на Лео через объектив фотоаппарата, у меня перехватило дух и трепет вдохновения пробежал по телу. Идеально. Лео пристально смотрел на меня, и в его взгляде томилась столь пленяющая похоть — опасная и ядовитая. Губы были плотно сомкнуты, а скулы, казалось, стали еще острее. Я сохраняла один за другим мгновения непривычной стороны Лео. Так странно, это выражение лица не казалось наигранным, а, наоборот, выглядело искренним, точно он просто приподнял свою маску ангела. И теперь к нему хотелось тянуться… Утешить, разделить его похоть на двоих.
Пока что я лишь вбирала ее до последней капли и находила ей отражение на снимках. Меняла ракурсы, и его взгляд двигался за мной. Делала портреты, и снимала во весь рост. Лео, точно горюя, оперся рукой о прозрачную стену, которая уже высохла, немного склонился и взирал на меня исподлобья. Сжимал мощной хваткой майку на груди, будто хотел вырвать свое сердце.
— Может, я ее все-таки порву?
— Давай. У нас ведь будет по плану ню.
Мокрая ткань расползлась от небольшого усилия Лео, обнажая его мощную грудь и верхние кубики пресса.
— Оставить так или полностью разорвать?
Я уже еле сдерживала себя от того, чтобы не сделать несколько шагов и не прижаться своей голой грудью к нему. А перед этим дорвать эту майку, стащить с него мокрые шорты и… Интересно, он надел под них боксеры? Неважно. Все стащить и осквернить эту душевую комнату во всевозможных позах.
— Так что? Разрывать до конца или нет?
Прочистила горло и ответила:
— Оставь так.
Подняла фотоаппарат, сгорая от желания. Когда Лео смотрел на меня, я ни на секунду не забывала о том, что голая. Казалось, он взглядом передавал жгучее желание слиться со мной в поцелуе, крепко прижать к себе или к любой вертикальной поверхности и руками провести по самым соблазнительным округлостям. И я понимала, это случится в тот же миг, когда фотосессия закончится.
