— Алло.
— Майя Васильевна Шанявская?
В ее глазах промелькнуло узнавание. На лице расцвела радостная улыбка.
— Лео?
— Тебе не кажется, что температура с каждым часом поднимается все выше и выше? Я только что обнаружил, что совершенно к этому не подготовился. Мне срочно нужны хорошие шорты и майка. А вот времени нет искать нормальные магазины в городе, который успел стать для меня незнакомым. Готов воспользоваться твоими услугами. У тебя найдется сегодня свободное время?
Глава 9. Майя
…И весь мир подождет. Мне, наверное, пора бы уже бежать обратно домой, но я не могла оторвать взгляд от номера телефона, который после разговора подписала «Лео».
Он позвонил! Как оказалось, взмыть из пропасти прямо к небесам возможно за один миг. Из безысходности воспарить к окрыляющему счастью, оставляя все проблемы позади.
Этого толчка мне не хватало, чтобы окончательно отважиться, убедиться в принятом решении. Подгоняемая приподнятым настроением, я вернулась домой и принялась собирать вещи. Глеб сегодня, как обычно по воскресеньям, будет спать до обеда, а потом, с его невнимательностью, даже не заметит, что пропало что-то из моих вещей. К сожалению, много взять с собой не получится — не смогу волочить за собой весь день дорожную сумку. Упаковала только самое необходимое: средства личной гигиены, белье, несколько легких платьев, джинсы, кофточку и документы. И так придется тащить с собой ноутбук.
Я продам свой фотоаппарат. На него я копила деньги почти год — вырученной суммы с его продажи должно хватить оплатить услуги высококлассного адвоката, на которого прежде не хватало. Посмотрим, будут ли родители Глеба покупать ему адвоката после всего, что я им расскажу. В суде или при личной встрече, еще не решила. А если даже купят — поставлю на кон все и буду сражаться до последнего.
Надеюсь, смогу протянуть какое-то время на деньги, которые зарабатываю консультантом по шоппингу. Фотографию придется отложить… Еще ночью разместила объявление о продаже и, когда вернулась домой с пробежки, получила первый звонок. С человеком мы не договорились, потому что он хотел выплачивать сумму частями, но такой быстрый интерес к моему объявлению давал надежду, что фотоаппарат продастся скоро.
Жаль, уже не получится сфотографировать Лео… Я хотела его снять именно в своей домашней студии, чтобы нам никто не мешал. На улице совсем не то. Мне хотелось выставить идеальный свет, подобрать самый удачный фон — и часами забивать карту памяти его фотографиями.
Еще не знаю, где буду жить. Чем меньше будет комнатка — тем меньше за нее платить. Ни о какой новой студии в ближайшее время не может быть и речи. Потом, когда разведусь, начну все сначала. Буду вновь откладывать деньги на новый фотоаппарат и студию. А, возможно, и вовсе перееду в другой город. Начну все с чистого листа.
С Лео я договорилась встретиться после обеда — как раз в то время, в которое, по идее, должна бы вернуться домой и заняться с Глебом тем, что пообещала. В это время должна буду выключить телефон, отправив прощальную смс, поэтому заранее устроилась в кафе и обзвонила всех клиентов, заказывавших фотосессию на ближайшую неделю. С каждым звонком, полным извинений, чувствовала, что разрушаю то, что строила не один год.
Но выбора не было. Фотограф без фотоаппарата — никто. А клиенты, разочарованные отменой съемки, обычно не возвращаются.
Наконец все клиенты были обзвонены. Передо мной стоял скромный обед — картофельное пюре с котлетой — к которому я так и не прикоснулась. Зато опустошила три стакана апельсинового сока. Я выпила бы что-то и покрепче, чтобы хоть немного заполнить образовавшуюся в душе пустоту, но не среди дня и не сама.
Пора выключать телефон. Что написать Глебу? Времени на раздумья почти не осталось — минут через десять придет Лео. Да и мне хотелось скорее перевернуть испачканную, безжалостно разорванную страницу жизни.
«Глеб, прости, но я больше не вернусь домой. Не нужно меня искать. Встретимся в суде. Я подаю на развод».
Отправлено. Я выключила телефон.
— Майя? — послышался смутно знакомый голос из-за спины.
Память недолго играла в незнайку, достала воспоминания, от которых все внутри покрылось инеем. К горлу подкатила тошнота, от страха прошибло холодным потом, и я бы прямо сию секунду подорвалась и вылетела из кафе, если бы, черт возьми, рассчиталась за обед раньше. Делая вид, что не слышу собственного имени, наклонилась к сумке и принялась искать в ее дебрях кошелек. Куда его засунула? Его хоть не вытащили, пока ехала в автобусе?
— Майя, ты что, в наушниках? — мужчина сжал мое плечо, а мне показалось, что тысячи раскаленных игл впились в кожу. Дыхание перехватило. Руки безвольно замерли над раскрытой сумкой. — С тобой все в порядке?
На этот заботливый голос я купилась полгода назад, ища утешение. Этот же темно-серый костюм в клетку я помогла выбрать своему клиенту. Он ему идеально подошел, сел как влитой на его упитанное, подтянутое тело, но лишенное любых очертаний мышц.
Тогда я подумала, что мой любовник должен быть противоположен Глебу во всем. Он не должен быть тем, на кого засматриваются девушки, должен быть старше, солиднее, заботливее. Мне понравилась обходительность, которую он проявлял ко мне. И я подумала: а почему бы не ответить на его ненавязчивые ухаживания? С ним должно оказаться совсем не так, как с Глебом.
С ним оказалось куда хуже. Не надо думать, что галантные мужчины не могут оказаться подонками. Просто мужчины делятся на два вида: скрытые подонки и те, которые не стесняются своего характера. Так вот, первый вид во сто крат хуже второго. Это как открываешь шикарно запечатанный подарок, а оттуда в лицо бросается ядовитая змея.
Сейчас змея вновь спряталась за заботливым голосом и прикрылась красивой мишурой.
Мужчина присел на стул напротив, пока я решила, что буду сохранять лицо. Не буду, как дурочка, подрываться со стула и нестись к выходу сломя голову. Встречу свой личный кошмар безразличным взглядом.
Это ведь я сбежала среди ночи из его квартиры, не сказав ни слова. Ибо испугалась, что не доживу до утра. Это я не отвечала на его звонки, а он наверняка даже не понял, в чем дело. Ведь я ни на что не жаловалась, терпела, пока не закончился первый акт и мужчина не ушел в душ. А я, даже толком не одевшись, вылетела на улицу в январский мороз.
Прибежала домой, стала рассматривать себя в зеркало, надеясь найти хоть один синяк — но их не было. Он, мерзкая сволочь, бил именно так, чтобы не оставалось следов.
Почему я ему ничего не сказала, когда он меня лупил по лицу? Я боялась. Страшно, дико боялась. Потому что если человек хочет ударить — он это сделает. Адекватный человек, который получает удовольствие от подобных вещей (если такое вообще можно назвать адекватным), сначала спросит, поинтересуется, а не сходятся ли у нас интересы? А неадекватный будет сразу делать так, как хочет. Ему я боялась сказать и слово, лишь бы не нарваться еще на большую грубость. Моего крика никто не услышал бы в комнате со звукоизоляцией. Никто бы не пришел на помощь.
