Нет, нет, нужно разбить его слова вдребезги. Какое еще желание? Ничего подобного! Что за намеки? Где мои вещи, я сейчас…
Его руки, накрывшие мои плечи, оборвали меня на полумысли. Они мягко скользнули к шее и приподняли волосы, собрав их в свободный хвост. Я с легкостью могла бы сбежать от этой нежной ласки — стоит лишь сделать шаг вперед. Но несмотря на нежность, она держала на месте крепче стальных оков. Я была не в состоянии пошевелиться, одурев от горячих волн мелкой дрожи, что разносилась по телу от его прикосновений.
Я затаила дыхание, когда маленький поток воздуха коснулся шеи — было немного щекотно, но приятно. Не хотелось ни о чем думать, только чувствовать, чувствовать, чувствовать, как его пальцы перебирают мои волосы, как поток воздуха тонкой струйкой скользит по коже шеи, и наслаждаться столь невинными и одновременно будоражащими тело ласками.
Неужели я надеялась, что он будет часами просто бережно ко мне прикасаться, точно к безумно дорогой и хрупкой драгоценности? Неужели думала, что он не захочет меня взять? Неужели сама не хотела этого? Чувствовать, что с тобой обращаются как с драгоценностью, захватывает. Но окончательно лишает рассудка другое — чувствовать себя желанной таким потрясающим мужчиной.
Горячие, влажные губы так неожиданно прикоснулись к чувствительной коже шеи, что я не сдержала полувздох-полустон. Его губы на моей коже вмиг вырвали из транса всплеском приятных ощущений, выстрелом адреналина, который стрелой взлетел по позвоночнику.
Пора это прекращать. Какого черта я стою как притрушенная и позволяю ему целовать мою шею? Потому что до одури приятно. Так и хочется подставить для этих чувственных губ другую сторону своей шеи, ключицы, грудь… Но нет, я не буду спать с ним просто так. Он мне ничего не предлагал, ничего не обещал. Да он просто хочет переспать со мной без никаких последствий. Пусть даже, возможно, мне с ним будет потрясающе классно, но так даже хуже — мое сердце вновь разобьется на тысячи мелких осколков, как только он вернется домой.
Я уже и так слишком к нему привязалась. Мне уже будет плохо, когда он уедет. Хватит, хватит, хватит!
Только я собралась шагнуть вперед, его руки скользнули по моей талии, крепко обхватили и потянули назад, прижали к сильному телу. Я ощутила твердые как камень мышцы, прочувствовала спиной их очертания — нас разделяло так мало одежды: мое тонкое боди и его футболка. Как же хотелось сорвать все с него, позволить ему себя раздеть, прижаться к нему так тесно, как только возможно, и ощущать собой всего его.
Нет, нет! Как же сложно сопротивляться этим чертовски сильным желаниям! И совершенно нереально раскрыть рот и выдавить из себя: «Прекрати», или хотя бы немного отшатнуться, лишь попытаться сбросить с себя его руки. Непосильная задача.
Вежливый стук в дверь — и губы Лео замерли над моим ухом, едва прикоснувшись.
— Черт.
Он отпустил меня. Я в тот же миг бросилась вперед, тяжело дыша. Дрожь и жар захватили тело, ноги подкашивались, голова кружилась от хмельного дурмана, но свобода начала отрезвлять рассудок. Вспыхнувший свет ударил по глазам. Я зажмурилась, слыша, как открывается за спиной дверь. Обернулась.
Какая-то девушка передала Лео полотенца и одноразовые туалетные принадлежности. Спросила, закажем ли мы ужин сразу, и протянула меню. Лео сбросил все с рук на кровать и, взяв квадратную книжечку, обернулся ко мне:
— Что ты будешь?
Спросил спокойным голосом так, будто все в порядке вещей, будто здесь, пока мы ждали полотенца и меню, говорили о погоде. Будто все в порядке.
А мне хотелось кричать, возмущаться! Выгнать эту девушку и приставить Лео к стенке! Какого черта, какого?! Да здесь даже нет дивана! Одна кровать, тумбочка, столик, телевизор и шкаф.
Топя в себе гнев, я сложила руки на груди. Вперилась в Лео таким многозначительным и злым взглядом, что ему точно должно было бы стать не по себе. Но ему не стало. На его безупречно-красивом лице не дрогнул ни один мускул.
— Если сомневаешься, предлагаю довериться мне. Здесь просто потрясающая кухня, они готовят вкусно все. Но несколько блюд уже успели стать моими любимыми.
Пока Лео делал заказ, я кипела от злости. Готовила целые тирады, которые обрушу на него сразу же, как только девушка уйдет. И не поможет ему обезоруживающая улыбка и милое выражение лица.
Кожа на шее настолько обезумела от влажных поцелуев, что мелко пульсировала. Я с особым остервенением принялась ее тереть рукой, чтобы скорее убрать с нее следы сводящего с ума удовольствия.
За этим занятием и застал меня Лео, закрыв за девушкой дверь. Застыл удивленным взглядом на моей шее, которую я продолжала мучить.
— Что? Не ожидал? Потешь себя моей минутной слабостью, но продолжения не будет. Я с тобой спать не буду. Не знаю, что ты себе надумал, но я купилась лишь на твое желание помочь и не собиралась рассчитываться натурой. Не хочешь помогать как друг — я уйду.
Глава 12. Лео
Да, она простая, но забавная. И еще мне казалось, что я давно научился предугадывать слова девушек, но Майе удается меня удивлять.
Шампиньоны с чесноком? Она серьезно? Она действительно подумала, что меня может остановить чеснок или лук? Какая же все-таки наивная, до смеха и умиления. Но — самое важное — она ведь догадалась, что случится, когда мы останемся наедине, потому что не запела бы песенку о шампиньонах в странном сочетании с чесноком. Не помню, чтобы в принципе когда-то ел подобную гадость.
Да и она, если бы не хотела со мной переспать — разве поехала бы ночевать загород в одном номере? И теперь какие-то гребаные тараканы в ее голове мешают нам обоим получить удовольствие.
То, что она меня хочет, но дико стесняется этого, я заметил уже давно. И по взгляду, и по поведению, и по смущенным улыбкам. Когда я к ней подошел сзади и принялся медленно, неспешно раскалывать гранитную скорлупу, в которую она сама же себя заковала, чувствовал, насколько ей самой хочется, чтобы кто-то обнажил ее.
Я уже догадался, что раньше с ней обращались слишком грубо, поэтому пошел по более ласковому пути. Но, видимо, ошибся. Надо было ее припечатать к стенке, чтобы аж дух выбило из груди, а не размениваться на нежности, от которых никакого толку. Вон, теперь стоит и отчаянно трет то место на шее, где я ее целовал.
Либо, возможно, надо было играть прежнюю роль — роль ангела-спасителя, пока бы мы не оказались в кровати. Тогда бы она никуда не сбежала, не смогла меня остановить, да и сама бы не захотела. Но, с другой стороны, теперь я более чем уверен — она бы стала проклинать себя сразу же, как все закончилось.
Поэтому, еще раньше, рассчитывая последствия, остановился на варианте, который и исполнил. Я знал, что совсем скоро придет девушка с полотенцами и нас прервет. Я хотел дать Майе передышку, чтобы она сделала выбор умом: отказать мне в продолжении или нет?
И в этом заключается моя ошибка. Которую, впрочем, я обязан был сделать. Ибо мог все довести до еще худшего результата.
