— Любой каприз ради столь почетных гостей. — Его взгляд ненавязчиво, но тем не менее вопросительно скользнул ко мне и застыл. Представит меня Лео или нет? Стоит ли мне самой подняться и назвать свое имя?
Он точно на несколько секунд засомневался, будто подбирал слова или вообще хотел промолчать, но в итоге все-таки сказал:
— Моя девушка, Майя. Необыкновенно талантливый фотограф и консультант по шоппингу.
Вот уж льстец. Ни одной моей фотографии не видел. Но я не стала бросать ему многозначительные взгляды, лишь лучезарно улыбнулась, подтверждая его слова, и после того, как он представил своего старого друга, выразила радость знакомству.
Шеф-повар пожелал нам приятного аппетита и удалился восвояси. Блюдо, которое я никогда не пробовала, оказалось вполне аппетитным на вид, а на запах — просто головокружительным. С чего я взяла, что после него от меня будет нести чесноком за километр? Жареный чеснок ведь не дает такого эффекта. А я почему-то вовсе не задумывалась об этом, когда вчера вечером настаивала именно на этом блюде в надежде избежать поцелуев.
— Вкусно? — спросил Лео с радостным видом. Его рубашка гавайской расцветки только дополняла веселое настроение.
— Невероятно вкусно, — ответила и подцепила вилкой следующий нежный, сочный, остренький шампиньончик.
— Теперь это блюдо просто обязано стать нашим.
Иметь наше блюдо — так звучит, будто мы на самом деле состоим в отношениях. Причем с расчетом на долгие года. Лео специально меня так ошарашивает по пару раз в час? Я еще не отошла от его слов о свадьбе «единственный способ узнать — выйти за меня», явно сказанных в шутку.
— Майя, — обратился он ко мне непривычно серьезным голосом. — Совсем скоро ты кое-что узнаешь. Но не от меня. Я посчитал, что человек, который намеренно тебя обманул, должен сам в этом признаться. — Его взгляд переместился куда-то мне за спину.
Кто там? На кого он так с напускным холодом засмотрелся?
Не нравилось мне все это. Внезапно подкравшийся страх сжал грудную клетку стальными кольцами, отбивая любое желание обернуться.
Оборачиваться даже не пришлось. Слева мелькнул знакомый темно-синий костюм Глеба, отчего только что съеденные шампиньоны подступили к горлу. Я подняла к глазам Лео убийственный взгляд в надежде пристрелить его насмерть. Но он смотрел не в мою сторону, а на Глеба, который уселся на свободный стул и бросил на стол папку. Мне хватило секунды, чтобы вспомнить — в нее я клала наш брачный договор.
Во мне молниеносно быстро скручивались в клубок десятки разных эмоций, переплетенные воспоминаниями. Ненависть, горечь, страх, призрак любви, обида, безразличие — к одному мужчине, и к другому — вязкое, гадкое ощущение предательства. В голове закрутились хороводы оскорбительных слов, где мерзавец и сволочь были самыми ласковыми.
— Хорошо ты вчера меня надула. Просто браво. — Голос Глеба сработал как спусковой крючок, как нажатая красная кнопка, как последняя секунда до взрыва — и меня прорвало.
— Да пошел ты! — процедила, поднимаясь и бросая салфетку не глядя. — Пошли вы оба!
— Сядь на место. — Лео произнес эти слова таким железным и властным тоном, что я не сразу поняла, кому он принадлежит. Но сразу почувствовала себя дрессированной собачонкой, и невольно плюхнулась обратно на стул. — А ты, приятель, давай ближе к теме. — Наконец посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица. — Сейчас Глеб скажет кое-что такое, после чего тебе адвокат не понадобится.
Что? Что такого он может сказать? Согласится на развод? Но такого быть не может.
— Может, ты все-таки нас оставишь? — донеслось слева. — Нам не мешало бы это обсудить наедине.
— Я тебе не обещал, что вам удастся говорить об этом без свидетелей. Не обещал, что уйду и оставлю вас вдвоем, — Лео победно улыбнулся и, пожав плечами, развел руки в стороны.
— И также ты не обязан контролировать мои слова, — парировал Глеб, который продолжал находиться в левом поле моего бокового зрения. Не собиралась я удостаивать его взглядом. — Мы договаривались лишь о том, что ты назовешь адрес в обмен на услугу с моей стороны.
— Позволь тебя чуток исправить: в обмен на откровения с твоей стороны. Не пытайся выставить меня подлецом перед Майей.
— Не пытайся раскрыть твое истинное я? Пусть знает, какая ты сука на самом деле.
— Попридержи язык. Или тебя из ресторана вынесут.
— Заткнитесь оба!
Просто достали. Я и так еле сдерживала в себе злость, понимая, что Лео по какой-то серьезной причине организовал эту встречу. Не сказал мне… Обманул… Потом поговорю с ним об этом, но сейчас разговор не должен походить на стычку троих разъяренных псов. Лео не зря выбрал приличный ресторан и столик в его самом углу, чтобы мы могли говорить о чем угодно, но в то же время сдерживали эмоции.
А от этих двоих так и летели искры — еще немного, и ими заденет меня.
— Что такого должен сказать Глеб? — спросила, остановив взгляд на папке.
— Будет глупо с моей стороны, если я вдруг подпишу себе смертный приговор, не находишь? Между прочим, Лео мог тебе сам об этом сказать. Не знаю, откуда об этом узнал, но с того самого момента хранил все втайне. Зачем? Вопрос… Наверно, хотел шантажировать меня этим. Что и делал первое время. А тут вдруг… Решил выставить меня полным уродом. Так и я не упущу случая…
— Лучше мы действительно поговорим вдвоем.
После моих слов резко воцарилась тишина. Лео посмотрел на меня с искренним удивлением, а взгляд Глеба и его ошарашенное молчание и так чувствовались. Я сама была в шоке от принятого решения, но поняла, что не хочу выслушивать бесконечные завуалированные оскорбления в сторону друг друга. Да и зал ресторана не наша кухня, где Глеб мог мне угрожать силой или заставить насильно что-то делать. Так что вполне возможно, мы вдвоем быстрее поговорим, если рядом не будет Лео.
«На самом деле женщины могут быть сильнее мужчин. У вас с избытком есть то, чего нет у нас. Подумай об этом на досуге. Если поймешь, о чем я говорю, никакой Глеб тебе не будет страшен». Что же я должна найти в себе, выдернуть на поверхность, чтобы суметь ему противостоять без страха?
Ответ не появился, а Лео переспросил:
— Ты уверена?
— Да.
Он был явно не в восторге от моего выбора, ибо нехотя поднялся из-за стола.
— Жду тебя в машине, — бросил напоследок и, подложив под тарелку крупную купюру, оставил нас вдвоем. Мне до сих пор не хватало смелости взглянуть в глаза Глебу. Но смелость — это явно неправильный ответ на загадку. Тогда что? Может, слабость? Вот только как благодаря ей можно не бояться?
— Помнишь, как мы познакомились? — начал Глеб. Решил ударить побольнее. Конечно, я помнила, но промолчала. — Твои друзья веселились, сидя за столиком в клубе, а ты грустила. Я увидел тебя и понял: вот человек, которому тоже поперек горла вся эта свистопляска. Я подошел к тебе, забрал оттуда, и мы всю ночь до утра гуляли по городу, болтая обо всем на свете.
