Сразу же открылось окно «Ватсапа» и переписка с Лео. Последнее сообщение еще не было прочитано.
«Майя явилась ко мне в больницу. Едь сюда скорее, а я постараюсь ее любым способом задержать»
Хорошо, что этот бабник не из тех людей, которые после каждого уведомления о сообщении хватают телефон. Я прижала палец к тексту и во всплывшем меню быстро выбрала опцию «Удалить у всех». Собралась было прятать телефон обратно в карман, но взгляд зацепился за предыдущие сообщения в последней переписке.
Глеб: «И долго ты ее будешь искать?»
Лёня: «Пока не найду»
Глеб: «Это гиблое дело…»
Лёня: «Сколько бы ты искал девушку, которую любишь?! А, тебе все равно не понять…»
И я не понимала. Разве, если любишь, бросишь девушку, оставив ей после секса кучу денег, будто шлюхе?
Хотелось пролистать переписку еще дальше, но с верхних этажей послышались шаги. Засунув телефон обратно в штаны Глеба, я бросилась по лестнице вниз. Даже не заметила, когда мое тело успело восстановиться после стольких ушибов.
Ну, молодец, задержал меня. Можно бы подумать, что он солгал и вспомнил прокурора только затем, чтобы вызвать меня на спор. Но не будь он к этому причастен, разве знал бы обо всем? Сволочь. Мерзкий подонок. Он ему вмазал, когда узнал, что тот меня бил? Как это мило.
Глебу очень повезло, что падение с лестницы сшибло волну моей злости и отвлекло дар от расправы. Потому что все могло закончиться намного хуже, чем несколько ушибов и потеря сознания.
Но теперь мне было страшно — дико страшно неизвестности. Я не знала, кто я и на что способна.
Пока переодевалась и красилась в кабинке туалета, готовясь к поджогу, не было времени в чем-то сомневаться. Я дальше действовала строго по плану. И пожар — единственное, что произошло в точности так, как задумала.
Последним в очереди был визит к матери. Я уже знала, что она продала квартиру и переехала в загородный особняк. Видела несколько раз ее издалека, пока следила, и заметила на ее руке помолвочное кольцо. Значит, живет не сама, что меня совершенно не обрадовало. Поговорить необходимо было наедине. Какое-то время я долго пропадала под этим особняком, пряталась, говоря старушке, будто нашла работу (надо же было как-то первое время объяснять мое частое отсутствие, пока я готовилась к мести). В итоге я узнала, что в особняке живет прислуга, охрана, моя мать и еще какой-то мужчина. Почти без шансов пробраться в особняк незамеченной и поговорить с матерью.
Значит, нужно было большинство людей отвлечь. Единственный человек, которому я могла довериться, — тетя Зоя. В конце концов мне пришлось ей обо всем рассказать и попросить помощи. Правда, я получила порцию нравоучений — она за меня волновалась, точно за свою внучку. Но, главное, поверила. За полтора месяца мы стали очень близки и, вообще-то, вместе собирались уезжать. Уже на утро была заказана машина, которая перевезет нас вместе с пожитками теть Зои в Краснодарский край.
И теперь, когда по дороге в особняк, меня на заднем сидении такси одолели сомнения, отступать было поздно — теть Зоя уже должна была начать ломиться в особняк. Матери мстить я не собиралась. В планах было лишь задать несколько вопросов. Но после печального опыта, боялась, как бы мой дар не пробудился от злости и не причинил ей вред.
Осталось надеяться на одно: дар не настолько безумен, чтобы желать смерти моей матери.
Такси высадило меня за квартал от особняка у полосы леса. Приятная прохлада ласково обволокла открытые плечи, пробежалась мурашками по ногам. Над головой раскинулся громадный шатер ночного неба, затянутого сизыми тучами. Он давил на меня, мешал вздохнуть глубоко. Приподнятое настроение после пожара теперь ушло далеко под минус. Пока я шла к тайнику, топя каблуки в траве, все сильнее не хотела тащиться в тот чертов особняк. Надо было все-таки проявить больше упорства в том, чтобы научить теть Зою пользоваться мобильником, и сейчас я бы без проблем все отменила, скинув смску.
Поздно, слишком поздно.
Машинальными движениями я раскопала тайник, переоделась в темные джинсы, футболку и спрятала свои короткие волосы под кепку, повернув ее козырьком назад. Пирсинг сняла и выбросила — он больше не нужен. Пневматический пистолет засунула за пояс (вдруг придется защищаться от охраны). Все остальные вещи впихнула в черный пакет и вновь закопала его. Если получится, вернусь сюда после всего и заберу вещи с собой, чтобы выбросить их подальше.
С того самого дня, когда бежала через лес, спасаясь от Охотников, ненавижу ночью бродить по лесным чащам. Нет, мне сейчас не было страшно. Просто воспоминания раздражающими картинками прыгали перед глазами. Вот я, не чувствуя под собой ног, неслась к трассе как сумасшедшая. Была готова броситься под первую встречную машину, лишь бы хоть кого-то остановить. Мне наступали на пяты. Казалось, бежать больше нет сил, но только я почувствовала, как дротик вонзился в спину, поняла: или сейчас оторвусь и спасусь, или мне конец.
Когда из остановившейся машины вышел Лео, я думала, уже брежу… или умерла и он лишь фантазия погибающего сознания. Сейчас я хорошо помнила то чувство — головокружительное, полное искреннего счастья и любви — которое испытала, увидев его лицо перед тем, как вырубилась.
Что, черт подери, нужно сделать, чтобы это забыть?! Я с остервенением отшвырнула в сторону ветку куста, ударившую по груди. Прочь, прочь.
Впереди показался чудовищно высокий кирпичный забор. Я знала, что камер вдоль забора нет, как и нет за ним сторожевых псов. Видимо, хозяин особняка решил, что забора трехметровой высоты достаточно, чтобы отбить желание через него перелезать. И никакой нормальный человек без снаряжения вряд ли это сделал бы. Но не я.
Первый раз радовалась тому, что ощутимо похудела. Забралась на рядом растущее дерево, с ветки которого можно спрыгнуть прямо во двор… и что-нибудь себе сломать или подвернуть. С подобной высоты ни разу не прыгала, и страх ожидаемо поцарапал спину и плечи острыми тонкими коготками, подкрался к шее и крепко стиснул ее. Чем я думала, когда планировала отсюда спрыгнуть? Может, ну его? Наверное, именно потому, что я сейчас сверну себе шею, что-то останавливает меня все время по пути к особняку? К черту все… Просто подожду теть Зою где-то за воротами. Мы договаривались, что она будет отвлекать хозяина, прислугу и охрану в течение часа. Знаю, потом мне станет неловко перед ней за то, что она старалась зря. Но ничего, как-нибудь потом искуплю вину.
Пока я копалась в размышлениях, ветка ощутимо прогнулась подо мной. Какой-то нечеловечески сильный адреналин загнал меня на нее. Теперь было дико страшно не то, что спрыгнуть с нее или слезть, даже от простого взгляда в кромешную темень внизу леденела кровь в жилах. Боясь сделать неправильное движение и лишний раз вздохнуть, я по чуть-чуть стала ползти назад, до побелевших костяшек впиваясь пальцами в кору.
Тихий треск, оглушительный в полной тишине, — и я с замеревшим сердцем машинально сделала выпад вперед. Пролетела пики на заборе и грохнулась прямо на аккуратно подстриженный газон.
