Нет здесь призраков! Я повернула холст к двери, чтобы боковым зрением видеть проем. Спустя минуту пришел Келлан и спросил, скоро ли я собираюсь спать.
— Не знаю, пока не спится.
Там, во сне, на диване в прихожей, возможно, опять появится Ирий. И опять утром я проснусь на полпути к оргазму и буду долго маяться.
— Рисуешь?
Я настороженно кивнула — все-таки он не подглядывал. Тогда кто? Дух? Нет, ему безразлично мое творчество. Нервными движениями я стянула резинку с волос и перекинула пряди к лицу, но через секунду заправила за уши.
— Что рисуешь сегодня?
— Цветы, — молниеносно солгала. Келлана ответ устроил — он посмотрел на полотно, три секунды созерцал то, что я успела нарисовать, и ушел.
— Я спать.
— Спокойной ночи…
Обычно он по крайней мере минуту разглядывал, даже если я два мазка сделала. Никогда не спрашивал, что рисую, а угадывал сам, пусть с десятой попытки.
Все рухнуло, все!
Едва Келлан скрылся за дверью спальни и выключил свет, я метнулась в ванную. Провела пальцами по левой руке от сгиба локтя до запястья и вынула волшебную кисть.
Я написала строгий кожаный костюм — обтягивающие куртку и штаны — с шипами и заклепками. Волосы немного удлинились и закрутились в безупречный пучок. Линзы появились янтарные, добавилась черная маскарадная маска — без перьев, но с вкраплениями стразов. На губы — персиковая помада. На запястье — усыпляющие лейкопластыри.
Я его уничтожу! Нет, не убью. Вырежу из памяти. Возможно, сейчас он развлекается с очередной пассией — пассиями — на вечеринке. Но если он дома — ему не повезет.
Внутри меня вулкан вот-вот извергнется. Келлан не заслужил переживать выброс огненной лавы, а Ирий заслужил.
На крышу я выбралась в тапочках и под сумасшедшей метелью нарисовала массивные ботинки. Адреналин дико бурлил в венах, когда складывала руки в символ скорости.
Вынесло меня в прихожую. Тихо и темно, как в гробу. Только мигала лампочка сигнализации и светились неоном очертания выключателя. Черт подери, Ирий не дома. Конечно, чего ему здесь быть в два часа ночи?
Я повернула колесико выключателя, свет мягко полился из потолочных ламп. Ключи блеснули на полке. Значит, он дома? Спит?
Повезло! Скопирую информацию с его смартфона! Который он ночью держит наверняка, как большинство, у кровати. Я перерисовала ботинки в милые розовые носочки и, крадучись, пошла к спальне, в противоположную сторону от гостиной. Как громко чертыхался Ирий, собирая неделю назад пылесосом пух с пола и дивана?
Я сглотнула смешок и мягко надавила на полотно двери. Тусклый свет от ламп в коридоре нырнул в проем. Черт! Я вернулась и выкрутила выключатель. Придется идти обратно на ощупь.
Благо, всего пять шагов. Я ни во что не врезалась, ибо скользила рукой по стене, пока не нащупала проем. Дверь тихо поддалась ладони. В спальне на тумбочке пульсировал светодиод, мелкими вспышками разгоняя мрак. Возможно, огонек от смартфона.
В звенящей тишине слышалось глубокое дыхание. Мой пульс, казалось, грохотал громче барабанов. Я вытерла вспотевшие ладони о бедра и силой воли толкнула себя вперед, к тумбочке, на ходу вынимая из тайника на запястье лейкопластырь. Глаза привыкали к темноте. Светодиод, мигая, отражался в бутылке с водой и выхватывал силуэт Ирия. Тот лежал на спине, прикрывшись одеялом по пояс, заложил одну руку за голову и засунул под подушку, а вторую — уложил вдоль тела, пальцы сжал в кулак. Правая половина кровати пустовала. И манила.
Лечь бы рядом, коснуться подушечками теплой кожи и провести плавные линии от шеи, по ключице, груди, задевая маленький сосок, пересчитать кубики на прессе и заглянуть под одеяло.
Я еще не прикоснулась, но уже пылала.
Разбудить бы его ласковым поцелуем, прижаться к губам. Пусть запах мужского тела окутает и опьянит.
Я невольно закусила щеку до боли. Лейкопластырь в руке подрагивал. Зачем приперлась? Чтобы облизывать похотливым взглядом мускулы Ирия? Чтобы по-черному завидовать девушке, что последней ночевала с ним? Чтобы издеваться над собой, сдерживаясь изо всех сил?
Я пришла расквитаться. Завтра информация из его телефона — переписки, номера, фотографии — выйдет на продажу. За пять минут все скопируется, но будет очень неудобно, если Ирий проснется в это время. Поэтому для подстраховки, другими словами, для сладкого глубокого сна, прикреплю лейкопластырь.
Давай же! Наклонись и легким касанием приклей полосочку! Я задержала дыхание и подалась к руке, что лежала вдоль тела.
Только лейкопластырь прихватился к коже, цепкие пальцы намертво сграбастали мое запястье. Я поперхнулась вскриком — Ирий дернул меня на себя, ловко перевернул, крутанувшись вместе со мной, уложил на лопатки и прижал собой к кровати.
В бок вдавилось нечто твердое и холодное, как сталь. Как дуло пистолета. Паника ледяными искрами замораживала кровь. Я раскрыла рот, но язык будто онемел.
Вспышка светодиода мазнула по щеке Ирия — он лукаво ухмылялся.
— Соскучилась по мне, бесовка?
Из меня вырвался неразборчивый возмущенный «кряк». Я прочистила горло и выдала:
— Соскучилась по денежкам. Фото с тобой — на вес золота.
— Ты выбрала плохой способ заработка. С твоими… способностями ты могла бы зарабатывать немало и легально. Но уже поздно.
— Отведешь меня в участок?
— Нет. Пристрелю и закопаю под тополем.
Внутренности скрутились в узел. Я слегка отползла вбок от пистолета, но Ирий повел его следом. Дуло вжалось в ребра — тело пробрала крупная дрожь. Соленая влага щипала под веками.
Ирий прыснул со смеху и затрясся на мне, заливаясь хохотом. Я поежилась. Дурацкое чувство юмора. А если бы у меня сердце остановилось от испуга, кто был бы в ответе? Он пристроил лоб на мое плечо и не останавливался. Я улыбнулась. Заразно смеялся.
— Ну ты засранец.
Он заинтересованно промычал.
— Сегодня грудь на два размера меньше. Как ты так делаешь?
Краска бросилась к щекам. Я уперлась руками в мужские плечи, чтобы оттолкнуть, напряглась, изо всех сил напряглась…
— Слезь!
Ирий приподнял голову. Глаза его слипались. Снотворное действует. Я спасена!
— Ты разве не… — пробормотал он заплетающимся языком. — Мать твою… — Он беспомощно подпер лоб. — Что ты сделала…
Его мутный взгляд переместился на тумбочку. Черт. Догадается!
Мы одновременно дернулись к смартфону, но у Ирия рука длиннее. Он схватил мобильник и опустил в проем между стеной и кроватью. Тот с глухим стуком приземлился на пол.
Я гневно выпустила воздух через стиснутые зубы. Ирий вырубился: упал головой в подушку рядом с моим ухом, полностью лежа на мне. Трудно дышать, но я не вылезала из-под него, хотя могла. Я прислушалась к тихому трепету внутри себя: он проносился раз за разом, сотрясал меня, словно редкие раскаты грома сотрясают небо перед бурей.
