Я метнул взгляд к часам — лишь половина стружки проскользнула через узкое горлышко в нижнюю часть колбы. Одна мысль еще блуждала. Правда, спорная.
— Я не отрицаю своей вины. Возможно, быть диорсотисом — просто не мой путь. Как для Рюи было ошибкой стать эфоросой. Музой она была потрясающей.
Шелест стружки прекратился. Проклятые часы! Внезапно остановились. Я попытался издать звук — и ничего. Демиурги прикрылись пологом тишины, принявшись бурно обсуждать мои слова. Уже решили, что я их непрямо упрекаю за то, куда нас назначили? Я недоговорил!
Вдали шепот набирал силу, будто ветер лупил по тонким листьям. Гудели мои мысли — как можно мне стереть воспоминания?! Пусть я нарушал правила, но неужели нет другого наказания? Неужели моя личность не представляет никакой ценности?
Рюи полностью смирилась, лиловый взор почти потух, но не сходил с меня ни на миг. Кажется, она за все время не посмотрела ни на демиургов, ни на сотни теней вдалеке за нашими спинами.
Внутри зудело чувство, что я сделал ничтожно мало для нее. Не так громко, как надо, кричал, призывая ее не сдаваться. Не попросил для нее более щадящего наказания. Понизили бы ее обратно до музы — почему нет? Она заслуживает наказание, но не исчезновение.
Или демиурги уверены, что она, оставшись в живых, принесет миру несчастье?
Плеснула вода — болтовня стихла. Я впился взглядом в холодные очи демиурга, ища ответ, пока не произнесенный, но уже готовый. Взоры троих Высших не изменились, зато у того, что проводил десять лет назад мою инициацию, дрогнул уголок губ. Насмешка? Он зачитал со свитка.
— Руководствуясь Мировым Кодексом, Высший суд приговорил признать Деян-тиса Розена нарушителем правил выполнения миссии, возложенной на него при должности диорсотиса, и назначить ему наказание в виде… — Демиург взмахнул рукой, и последняя строка стерлась, вместо чего добавилось строчек десять мелким почерком. — В виде испытательного срока на время поиска артефакта Кринтара…
Я это сделал! Радовался тихо, запирая ликующую улыбку внутри.
— Деян-тис Розен обязуется принести артефакт Кринтара в Храм Высшего демиурга, после чего его дело будет пересмотрено. Также наказание включает Вечную привязку в воспитательных целях. С этого момента Деян-тис Розен и Рюинэль-зор Крин связаны без права надолго отдаляться друг от друга. Обжалованию не подлежит.
Эльфийка впервые кинула взгляд на демиургов. А я стоял пришибленный. Какая еще Вечная привязка?
— Что это значит? — ее тонкий голос разрезал тишину, как звон хрусталя. У меня пропала немота.
— В каком смысле воспитательные цели?
На миг уголок рта демиурга снова дрогнул.
— Пока вы вдвоем будете искать артефакт, вам, Деян-тис Розен придется исцелить душевную травму Рюинэль-зор Крин. Ваш успех в этом повлияет на последующий пересмотр дела.
— Мне? — опешил я. — Исцелить ее?
— Да. Это послужит для вас хорошим уроком и интересным опытом.
Потерять память или вечность терпеть рядом эльфийку? Исцелить ее безумие? Сразу убейте меня. Проще всех ратрхов каменной булавой в море загнать, чем образумить ее.
— Нет, Ваше могущество! — слезно молила Рюи. — Не связывайте нас! Лучше уничтожьте мои чувства и раскидайте нас по разные стороны Вселенной!
— Обжалованию не подлежит! — повторил Высший демиург. — На сегодня все. Заседание суда подошло к концу.
Эльфийка долго причитала, пока ее не оборвала вспышка света. Через несколько мгновений я очнулся в небольшой комнате. Из окна лился рассеянный туманный свет, укрывал широкий стол, где лежали свитки, магические чернила, хрустальные стержни, подставка, футляр. На стене висел лук со стрелами, одна из которых, стало быть, сбила меня в облике птицы с плеча иномирянки. На другой стороне — четыре круга с мрачной бездной внутри.
— Это мое пристанище, как эфоросы… — пробормотала Рюи, усаживаясь на пол, укрытый мягким бежевым ковром. — Я тут отчеты писала… За мирами наблюдала… — с грустью она проскользила взглядом по четырем впадинам.
Я опустился напротив нее тоже на ковер. Ни дивана, ни постели, ни кресел в комнатке. Но какая разница, если больше материального тела нет? Только иллюзия.
Связаны навечно. Наша история — развлечение в скучных буднях сильнейших мира сего? Наказание — насмешка, но от этого оно не становится менее серьезным.
— Ты почему Вечное желание не использовала на суде? — усмехнулся я. — По поводу него тоже лгала?
— Нет! — упрямо задрала подбородок Рюи. — Я его использовала до суда.
— На что?
— Неважно, — отмахнулась она и, поднявшись, подошла к столу. Я тихо подобрался следом и прошептал ей на ухо:
— Потому что никакого Вечного желания у тебя не было.
— Было!
Она обернулась и оттолкнула меня. Я ощутил лишь слабый порыв ветра, но меня отнесло слегка назад. Жаль, с телами мы утратили огонь прикосновений. В этом самое страшное наказание.
— Меня за Кринтару наградили Вечным желанием и повысили. Предложили место диорсоты, но я попросила стать эфоросой, чтобы иметь возможность бывать у тебя в гостях, — выпалила она и потупилась. — Прости, что обманывала тебя.
— Чепуха. После того как мы дошли до точки невозврата, поздно жалеть о сделанных ошибках.
Свет искрился расплавленным золотом на ее рыжих волосах. Сказочно красиво. И нельзя коснуться, пропустить пряди между пальцами. Мне будет стоить немалых усилий отречься от желаний, шанс на исполнение которых я потерял вместе с телом.
— На что ты Вечное желание потратила? — принялся снова донимать эльфийку, чтобы отвлечься от печальных мыслей. — На артефакт? Ратрхов уничтожила?
— Издеваешься? — фыркнула она и сложила руки на груди. Лиловые глаза ожили — в них заплясало негодование. — Тратить Вечное желание на то, что можно сделать ручками или благодаря магии? Я потратила Вечное желание на то, что никогда не случилось бы без него! — заявила с гордостью и, отведя взгляд в сторону, мечтательно добавила: — На кое-что совершенно нереальное…
— Так на что?
— Не твое дело! Мое желание — потратила как хотела. Забудь. Пошли искать Кринтару.
Зараза мелкая. Как ее исцелить, когда охота прибить? Кажется, вечности нам будет мало.
Глава 20. Туман
Когда Сияна радуется, мне кажется, что за спиной снова крылья и я парю над лесом. Я притянул ее к себе и прижался к тонким сладким губам — нет никакой воли, чтобы перестать целовать ее.
Драконы благополучно хватали ратрхов за панцири и относили к морю, где швыряли в воду. Чудеса! Оромхии передали, что до дна чудовища не доплывали, а тонули и распадались на магические частицы, после чего смешивались с магическими потоками, растворяясь в них бесследно.
