Все это хорошо, но меня беспокоили не давно известные факты, а как раз то, что им противоречило. Ну не мог обычный домовой таскать меня по комнате, как полено или ту же кочергу. Это было за пределами сил свободного, бестелесного энергента. Или же я чего-то попросту не знаю? А как показывает опыт, невежество в моей профессии может иметь крайне печальные последствия. Конечно, нестандартное поведение домового могло быть не связано именно со смертью Боброва, но любая странность в этом деле лишь настораживала.
Не успел я прийти к какому-либо выводу, как двор начал стремительно заполняться людьми. И больше всех пространство занял изрядно упитанный обладатель модных нынче бакенбард. Его телеса обтягивал полицейский мундир с погонами статского советника.
— Я так понимаю, вы — коллежский асессор Силаев, о котором мне телеграфировали из канцелярии наместника? — надменно спросил у меня полицмейстер.
— Так точно, ваше высокородие, — не стал я отнекиваться.
— Что же вы творите, голубчик? — нахмурился толстяк. — Я ждал вас к обеду, где мы спокойно могли бы обсудить дела, а вы учинили в управе переполох и без спросу полезли на место преступления.
Я с трудом погасил зарождающееся раздражение. Греков гнал почти моего «Буревестника», истощая ресурс, чтобы мы пораньше прибыли в город, а он, видите ли, обедать со мной вздумал! Такое впечатление, что в его вотчине ничего сверхординарного не происходит и прямо в этом доме меньше суток назад никто не расписывал странными знаками остывающее тело чиновника по особым поручениям самого наместника. Что-то местный глава полиции слишком уж благодушен.
— Простите, но дело не терпело отлагательств.
— И что же показало столь поспешное освидетельствование? — с явным любопытством поинтересовался полицмейстер.
— Мне не удалось провести ритуал. Помешал домовой. И, если вспомнить о печальной судьбе моего коллеги-видока, о которой почему-то нет упоминания ни в одном из отчетов, начинает казаться, что версию с мистической подоплекой всех этих событий отбрасывать не стоило.
— О чем вы говорите? — тут же растерял даже видимое благодушие полицмейстер. — Какой домовой? Сказки все это и ересь. Ярослав Демидович погиб в результате несчастного случая. Он попросту оступился, поэтому никто и не стал сообщать наместнику о столь прискорбном происшествии.
— Оступился, говорите? — хищно улыбнулся я. — Ну тогда, может, прямо сейчас войдете в этот дом? Там же никого нет: ни живых людей, ни тем более духов, в которых вы не верите.
Полицмейстер побледнел и даже сделал шаг назад.
Да уж, не верит он в нечисть языческую — вон прямо на лице его неверие отразилось. Даже пятнами пошел, бедолага. А тут оклемавшийся домовой еще и завыл на чердаке. Как бы полицмейстера удар не хватил.
Я осмотрелся и понял, что наломал достаточно дров для одного дня. Лучшим решением будет попросту убраться в гостиницу и немного прийти в себя. Да и выспаться не помешает. А завтра с утра и мне легче будет наладить отношение с полицмейстером, и он о многом подумает. Глядишь, придет к правильным выводам.
Глава 3
Утром на свежую голову я проанализировал свои вчерашние слова и поступки. Выводы оказались не самими лестными. Впрочем, можно сделать себе скидку на бессонную ночь и суетную дорогу. Да и о том, что едва не получил мини-багром в голову, тоже не стоит забывать.
Крепкий сон и хорошая гостиница с неплохим обслуживанием тоже повлияли на мое мировоззрение и смягчили особо острые суждения. Ну а вкусный завтрак, который расторопная горничная накрыла в номере, окончательно примирил с реальностью. Разделив со мной трапезу, Леонард Силыч снова отправился на боковую. Причем спал он в специальной корзинке для домашних питомцев. Правда, для здоровенного кота она оказалась маловатой, но он все же уместился. За корзинку и право усатого находиться в гостинице пришлось доплатить, а также пообещать возместить ущерб имуществу, в случае если мой друг поведет себя неадекватно.
Ничего, вчера он принес столько пользы, что не жалко и потратиться. Хотя завтрак Леонарда Силыча стоил не меньше моего, а может, и больше — чека я не видел, потому что сумму тут же записали на мой счет.
Благодаря удачно сложившемуся утру в полицейское управление я явился во вполне миролюбивом настроении. Но сразу войти в здание мне не дали. От угла дома шустрой мышью метнулся мелкий пацан в драной шубейке и хрипло спросил:
— Вы будете господин Силаев?
— С утра вроде был, надеюсь, что и дальше буду, — с улыбкой ответил я чумазому посланнику, сжимавшему в ладошке сложенную бумажку.
— Вам велели передать записку, — приосанившись, заявил новый помощник Чижа.
В том, что мой воспитанник успел окучить как минимум дюжину таких сорванцов, можно не сомневаться. И тут наверняка сработали даже не деньги, а особое отношение и верные слова.
— Передавай, коли велели.
Парнишка хитро прищурился, явно намереваясь сначала получить вознаграждение, но затем переборол себя и сунул мне записку.
— Получите.
— Благодарствую, молодой человек, — сдерживая улыбку, кивнул я мальцу и щелчком подбросил монету в его сторону.
Мальчишка ловко схватил ее, а когда увидел, что это серебряный рубль, застыл соляным столбом. В таком виде я и оставил его, войдя в управу.
Записка не была особо информативной. Там значился только адрес, но на большее я и не рассчитывал, потому что сам дал помощнику строгие инструкции.
Полицейские внутри управы встретили меня настороженно. Полицмейстера на службе еще не было, и, чтобы иметь место для ожидания и работы, я попросил хмурого заместителя снова выделить мне помещение. В этот раз использовал вежливые обороты. Как оказалось, в просьбах не было никакой необходимости, причем ни сегодня, ни вчера, потому как кабинет, в котором я переодевался перед стычкой с домовым, и без того был закреплен за моим предшественником. Не будь я так взвинчен, понял бы это из оговорок напуганных моим напором полицейских. Мало того, в кабинете меня ожидала осиротевшая следственная группа. А ведь наместник упоминал о людях, отправленных с его человеком.
Впрочем, следственной группой двое мужчин, вскочивших на ноги при моем появлении, могли называться лишь с большой натяжкой. Один — типичный шпик, а второй — дуболом с отражающимися на лице замашками маньяка. Впрочем, и этих персонажей можно использовать по назначению. Особенно шпика. Но пока я не разобрался с сутью дела, выпроводил их из кабинета, чтобы не мешали, а сам занялся разбором бумаг. К моему удивлению и радости, в комнате имелся даже несгораемый шкаф, в котором сбереглись заметки Боброва.
Через пять минут радость немного угасла, потому что в документах не нашлось ничего нового. Пришлось идти к местному архивариусу и требовать протокол с места убийства заместителя полицмейстера. Как я и предполагал, ни о каких дырках в стенах там не было сказано. Но, в отличие от отчета Боброва, полицейский следователь отметил их отсутствие. А что это могло значить? Как минимум сей факт допускал возможность перевести объявленного в розыск казака-сахаляра из подозреваемых в свидетели. А живой свидетель в таком странном деле — очень серьезный козырь. Правда, его еще найти нужно. Уверен, местные пытались. Оставалось надеяться, что заходили они не с той стороны.
