Телефонный аппарат нашелся в простенке между окнами. На фоне того, что стоял у меня дома, выглядел он крайне архаично.
— Барышня, будьте любезны, два, семь, три, девять. Благодарствую.
После щелчка в трубке послышался мелодичный грудной голос:
— Адвокатская контора «Бронштейн и сыновья». Чем могу служить?
У Бронштейнов на телефоне сидела молодая дамочка, причем симпатичная, несмотря на старания Ракель и Цили Марковны. Но тут дело решало не желание Давы или недовольство его супруги с маменькой, точку поставил Арон Моисеевич, заявивший, что нечего пугать клиентов страхолюдными секретарями только ради спокойствия ревнивой жены.
— Здравствуйте, Симха Львовна, это…
— Игнат Дормидонтович. Очень рада вас слышать!
Еврейская молодая вдовушка действительно рада была меня не только слышать, но и видеть, а также пощупала бы, будь ей это позволено. Пусть и не красавица, но в плане сексапильности и форм она о-го-го, только соваться в ее сети я точно не стану. Любовью и даже страстью там и не пахнет. Страсть у молодой еврейской вдовушки была только одна — трехлетний сыночек Семочка, и ради него она и черта за рога ухватит, лишь бы не был скупым.
— А уж как я рад, — поддержал я невинную игру, но тут же сменил тон: — Давид Аронович на месте?
— Конечно, — ответила умная женщина, понявшая намек, но никак не показавшая неудовольствия. — Соединяю.
— Игнат, привет! — тут же послышался голос Давы.
— И тебе привет. У меня есть дело по твоему профилю. Нужно поговорить. Где встретимся?
— В «Охотнике», — тут же оживился мой друг.
Оно и понятно: в трактиры его теперь пускают только на деловые встречи с клиентами-купцами. Видите ли, эта публика к переговорным комнатам в конторе не привыкши и предпочитает размах дорогих питейных заведений, где и о делах можно поговорить спокойно, и сразу накушаться беленькой с горя или радости — тут уж какие перспективы нарисует приглашенный юрист.
— Когда сможешь?
— Да прямо сейчас. У тебя же дело, — явно горя желанием поскорее смыться с работы, заявил Дава.
— Хорошо. Еду прямо туда.
Повесив трубку на рычаг, я вышел в приемную и тут же натолкнулся на мудрый взгляд секретаря, явно отметившего, что листок так и остался в другом кабинете.
Он даже не стал ничего уточнять.
— Всего доброго, Игнат Дормидонтович.
— До свидания, Никанор Тарасович.
Похоже, тут только мне с ходу непонятны тонкости сословных правил. Ну и бес с ними — главное, что вовремя одумался.
Любимый трактир нашей компании с моего последнего посещения ничуть не изменился — все тот же терем из сказки. Двухэтажное здание, сложенное из толстых бревен и украшенное резными наличниками. Древесина изрядно потемнела от времени, добавляя заведению колоритности и солидности.
Внутри на стенах висели звериные головы, шкуры и рога. Несмотря на то что из мебели преобладали тяжелые столы и лавки, заведение считалось вполне солидным. К тому же по периметру имелись небольшие столы для одиночек и маленьких компаний. Впрочем, основной зал меня не интересовал.
Ко мне тут же подскочил половой.
— Игнат Дормидонтович, изволите пройти в кабинет?
В ответ я лишь кивнул и направился за проводником, хотя прекрасно знал дорогу.
Осип зайдет в заведение чуть позже и займет небольшой столик в углу зала. Это так — на всякий случай. К тому же обязанности часового и подкрепления в одном флаконе не помешают вечно голодному растущему организму насладиться местной кухней. Тем более что в средствах он не стеснен — жалованье получает у меня на уровне инженера энергетического завода. А трат у парня не так уж много. Разве что на подарки девчонкам. Но подружки у Чижа — барышни простые, и соболя с бриллиантами им без надобности. Да и отношения там пока еще из разряда посидеть на лавочке да повздыхать на луну.
Дава завалился в кабинет минут через десять.
— Гуляем, брат! — с ходу заявил рыжеволосый здоровяк, оценив оперативно накрытый половым стол.
— Сначала дело, — мотнул я головой. — Или ты думал, что я позволю тебе обманывать уважаемых мною людей только ради желания одного лентяя сбежать на время из-под опеки родителей и супруги?
— А мог бы, — с укоризной заявил неправильный еврей, одной рукой накалывая на вилку кусок сочной буженины, а второй наливая в лафитничек водку из запотевшего графинчика.
Нужно отдать должное, он все же сначала наполнил мою рюмку.
— Так, притормози немного, — строго сказал я, но рюмку принял и закусил маринованным грибочком.
— Вот ты нудный, Игнат, — вздохнул Дава, покосившись на графин. — Излагай.
Я, как мог подробнее, описал ему суть дела волколака. Думал мой друг недолго и выдал свой вердикт:
— Особых проблем я не вижу. Явная самооборона, хотя то, что он подрал трупы, немного усложняет дело. Но сразу скажу — ищи ему поручителя из оборотней с лицензией, иначе даже свобода ему сладкой не покажется. Прямо в холле суда его будет поджидать сладкая парочка в лице отца Андриана и брата Савелия. Помнится, ты имел счастье близкого знакомства с сими божьими людьми.
— Да уж, такое не забудешь. А ты откуда знаешь о делах инквизиторов?
— Ну, это не первый волколак, который прошел через наш суд и даже нашу контору. Об их тайной ипостаси никто в зале суда конечно же не говорит, но на приговорах сие очень даже сказывается. А там уж — как начудил. — Продолжая пояснять, Дава прицелился вилкой в печеную колбасу. — Кого на специальную каторгу на Белом море, а те, кто особо отличился, далеко не едут — ровно до лабораторий нашего завода.
Да уж, о чудесном месте под названием Топинский энергетический завод я все время узнаю что-то новенькое.
— Ну и при чем здесь отец Андриан?
— А при том, — возмущенно ответил Дава, с трудом проглотив слабо прожеванную колбасу, — что любой волколак, попавший в зал суда хоть подозреваемым, хоть свидетелем, просто так оттуда не уйдет. Либо в кандалах, либо на поруки лицензированных оборотней. А если поручиться некому, ждет бедолагу Эбейтынский монастырь. Слышал о таком чудном месте на бережке соленого озера под Омском?
— Мало того, — хмыкнул я в ответ, — однажды я этим монастырем решил пугнуть дерзкую ведьму. Не поверишь, ее чуть удар не хватил. Так что там явно не курорт.
— В общем, если хочешь парню нормальной жизни, ищи поручителя.
В принципе что-то подобное я и сам предполагал, потому-то и собирался завтра посетить ведуна на его укрепленном хуторе.
— Ну, если по делу тебе добавить нечего, то сейчас пойду позвоню помощнику, а затем, — с предвкушением потер ладонь о ладонь Давид, — мы загуляем.
Конечно же не мешало бы осадить слишком возбудившегося друга, особенно потому, что мне еще его тушку сдавать Ракели, но лучше пусть он спускает пар со мной, чем тайком начнет искать наркоту. Конечно, все, кто даже теоретически может барыжить в нашем городе опиумной пыльцой, предупреждены, что продавать ее Даве — затея на грани суицида, но…
