Только Башке и остальным это все нипочем было.
VII
К госпоже Лоле Кондрат Кузьмич наведывался, когда ощущал потребность в оздоровлении. А бывало это не так чтобы часто, но и не так чтоб редко.
Госпожа Лола для просторылого кудеярца знаменита с трех сторон: тем, что экстраведьма с апартаментом в центре города, что замужем за всеми головами Горыныча, и тем, что каждую неделю ездит на новой машине, а старую отдают в ремонт или прямо на свалку, но госпоже Лоле от этого ничего не бывает, даже царапинки. А бывает только тем, которые в машине с ней сидели или под колеса случайно попались, – тех сразу в покойницкую увозят или сначала на лечение, потом в покойницкую. А чтобы после лечения домой – это редко. Потому как госпожа Лола очень энергетичная дама. Она и в своем оздоровительном салоне клиентам энергетизм в теле поправляет, даже диплом на эту тему ей выдан. А помимо салона, госпожа Лола – модная светская кобылица и с Кондрат Кузьмичом любезное обхождение имеет. А также с малыми городскими, прочими деловыми и авторитетными шишками. И все к ней в салон ходят, которые здоровье укрепляют, а которые, говорят, ей самой энергетизм поправляют ко всеобщему удовлетворению.
Кондрат Кузьмич, приехавши, к госпоже Лоле сразу в личный апартамент отправился и на кушетку массажную для важных персон прилег.
– Вот, – жалуется, – подорвал здоровье, для народа стараючись. Поправить бы надо, Леля.
А Лёлей только двое могли госпожу Лолу называть – муж со своими тремя ипостасями и Кондрат Кузьмич, мэр кудеярский. Другим бы не сошло.
– Это мы вмиг поправим, Кондрат Кузьмич, – воркует госпожа Лола, энергетизм в пальцах разминая и по воздуху массажируя, как экстраведьмы всегда делают. По комнате уже курения расползлись, благовонь источают. А сама госпожа Лола вырезами на длинном тугом платье сверкает – спереди до пупа и сзади до нижнего предела. – Уж совсем вы себя не жалеете, не бережете, а случись что, кто же нам вас заменит, кто заботу о жизни народной на себя взвалит?
– А будто не знаешь кто, – отвечает Кондрат Кузьмич, расслабление чувствуя во всем теле от курений и непонятное – от пальцев. – Муженек твой на место мое метит, небось и рад был бы, случись что. И сама небось на меня косо думаешь. А может, ты мне энергетизм сейчас не поправляешь, а совсем наоборот?
Госпожа Лола пальцами забыла водить от такого наговора:
– Да что ты, Кондрат Кузьмич! – всплеснулась. – Да ты мне, может, милее мужа, ну его вовсе.
– Ну то-то. А Горыныч твой пусть и думать забудет о моем кресле. Нечего ему там делать вовсе, бездарю. Народ меня любит, а от его коптильни с трубой неприличной мрет, как мухи. Мне только забот больше, как баб заставить рожать. – Кондрат Кузьмич задумался и спрашивает: – А что, опостылел тебе твой муженек трехрылый?
– Да как сказать, Кондраша, – говорит госпожа Лола, – вот если б ты за себя позвал, я б и не раздумывала.
– Знаю я ваши бабьи раздумья, – отвечает Кондрат Кузьмич и, прилив энергетизма чувствуя, с госпожой Лолой начинает свойский разговор. – Нечего тут и раздумывать.
– Ах, – только и сказала на это госпожа Лола.
Окончательно выздоровемши после этого, Кондрат Кузьмич на кушетке еще недолго полежал, курения полной грудью вдыхал. А госпожа Лола, оправимшись и сама того не ведая, вновь подкоп стала рыть под его самочувствие, с утра ее же супругом истрепанное и подорванное.
– Желаю, – говорит, – озером кудеярским, чудным и дивным, владеть, полновластной хозяйкой ему чтоб быть.
А Кондрат Кузьмич возьми и страшно удивись:
– Да зачем это?
– Желаю, – дальше говорит, – быть графиней Святоезерской-Кладенецкой. А звание столбовой дворянки у меня уже есть. – И кивает на рамочку, к стене подвешенную, а в рамочке заверение круглым почерком с завитушками разными, что, мол, да, госпожа Лола – столбовая дворянка, истинная и нерушимая. А за сколько куплена сия бумага, того в заверении не сказано. – Только владений у меня еще нет, – говорит, – а желаю, чтоб были.
И голову с остроносым профилем гордо возносит, черные в просинь волосы по плечам раскидывает.
– И польза обществу от моего владения будет.
– Какая такая польза? – Кондрат Кузьмич в волнение пришел и беспокойный интерес все больше выказывал. – Какая польза мне и обществу от этого дремучего озера?
– Польза преогромная, – госпожа Лола отвечает. – Организую целительный курорт на водах. Оздоровлю энергетизм дивного озера, а не то оно мрачную тоску наводит, звуки унылые издает. А помимо того, нужно улучшение его легендарного обрамления. Что это за утопленническая загадка про город? Прямое безобразие. Одно расстройство, а не целительство. Надо исправить образность, больше яркого и положительного. Тогда турист толпой пойдет, Кудеяру польза, тебе, Кондрат Кузьмич, слава. А иначе озеро чудное пропадет, бесхозяйственное, запаршивеет совсем, тиной зарастет.
Тут госпожа Лола меду засахаренного в голос прибавила да подносит Кондрат Кузьмичу чашу с водой, особого энергетического приготовления.
– Испей, – говорит, – водицы целебной.
А Кондрат Кузьмич чашу оттолкнул и, осерчамши, спрашивает:
– Из озера?
– Оттуда, – кивает. – Через семь пирамидок пропущенная, энергетизмом заряженная. В озере самом она сонная и мертвая, а у меня пробужденная, не сомневайся.
Но Кондрат Кузьмич, совсем равновесие в чувствах нарушив, вдруг разгневался и в крик пустился:
– Вот, – ругается, – где у меня это дивное озеро со своей водой, – и по горлу себя хлопает. – Изжога у меня внутрях от него и беспокойство одно. Глаза бельмом застит. Вот изведу проклятое озеро. Ночей спать не буду, а придумаю, как изничтожить, чтоб духу не осталось!
А госпожа Лола своего не уступает:
– Зачем изводить? Лучше мне во владение отдай, а я его пробужу и энергетизмом целительным заряжу. Тогда не будет вовсе никакой изжоги, и дух у озера совсем другой станет.
Кондрат Кузьмич тут замолчал и одумался, а потом кукиш знатный сложил и госпоже Лоле протягивает. А потому как целое озеро все-таки дороже стоит свойских разговоров с энергетичной светской кобылицей.
– Накося-выкуси, – говорит.
А та бровьми вопрос удивленный и недовольный делает:
– Как это понимать?
– А так и понимать. Казна кудеярская пустая, на преобразование народной жизни все ушло. Не могу, – говорит, – имуществом зря разбрасываться. А если оно тебе так надо, озеро это дивное, ты его у государства выкупи и делай с ним что хошь.
– Это официальное слово? – госпожа Лола спрашивает, видя, что дело ее выгореть может, хоть и не так, как ей желалось.
Но Кондрат Кузьмич не совсем еще хотел точку в этом деле ставить и с озером разделаться таким манером пока не решил окончательно.
