Мне показалось, что Елена Александровна пошатнулась, вцепившись в плечо мужа.
– Мне нечем утешить и вас – белый луч переехал на лорда Карригана. – Время десяти колен еще не пришло. Оно уже на пороге, но надо немного подождать.
– Я не могу ждать! – выкрикнул лорд, весь подавшись вперед, и тут же неведомая сила отбросила его к стене. – Я стар и сделаю, что смогу, для своего народа сейчас.
Он был единственным, кто осмелился возражать Великому Брату, но это лишь позабавило нашего невидимого собеседника.
– Ваши идеи смешны. – сказал он. – Почему вы не послушались терафима, он ведь предвещал вам неудачу? Когда, придет время, я сам подниму ваш народ из небытия, а пока ступайте, послужите новым хозяевам.
Великий Брат выдержал паузу.
– А теперь я хочу остаться с настоящим посланцем.
Повисла тишина. Все смотрели друг на друга. Луч стал необычайнее ярок и выхватил из темноты фигуру Кларка.
– Вот представитель новых хозяев мира. – провозгласил голос. – Я буду говорить с ним.
И тут же я почувствовал, что темнота вокруг стала физически осязаемой и постепенно вытесняет нас обратно, за занавес. Всех, кроме Кларка.
Мы вновь оказались в зале, откуда были распахнуты двери на широкую балюстраду. Никто не встретил нас, никто не помешал выйти. Мы подавленно брели между колонн. На лице Хайдеггера было отсутствующее выражение. Он свернул за угол, и оттуда раздался щелчок взводимого курка.
– Ну что? Собрались, князья мира! – истерически расхохоталась Елена Александровна. – Возомнили себя избранным! Ну так вот же, теперь подставляйте спину новому хозяину! Идиоты! Вечные рабы…
Воздух сотряс короткий выстрел, за ним послышался тяжелый грузный удар съехавшего по стене тела. Из-за угла были видны изогнувшиеся в коленях ноги Хайдеггера. Все было подались к нему, но в этот момент двери из зала распахнулись, и на пороге появился Кларк. В руках он держал автомат. Обычно спокойное и расслабленное лицо негра приобрело жесткое и даже жестокое выражение.
– Считайте себя арестованными, господа! – процедил он.
– Послушайте, сержант… – начал было доктор Бауэр.
Кларк резко повернулся к нему.
– Не сержант. Лейтенант. Лейтенант Управления стратегических служб США.
Не выпуская автомата, Кларк вытянул из нагрудного кармана куртки сигарету, затянулся, а затем, выпустив облачко табачного дыма, коротко хохотнул.
– Да, господа, я раскусил вашу игру. Вашу и этих господ, что окопались там. – он указал на дверь, из которой вышел. – Спрятавшийся за ширмой мистер… или товарищ, – Кларк уставился на Германа, – или партайгеноссе, – взгляд его уперся в меня и Бауэра. – Так вот, он твердил что-то о роли Америки в новом мире, о ее лидерстве, об их божественной санкции на это. Может быть, профессор Кьюбит и извлек бы отсюда побольше информации, но я и так понял…
– Профессор? – удивленно переспросил я.
Кларк осекся.
– Профессор. – кивнул он. – Только не вашей дурацкой антропологии, а психологической войны и дезинформации. Да, это то самое место, которое мы давно искали. Мы вели вас, доктор Бауэр с самого Мюнхена.
Бауэр побагровел.
– И все знали о вашей миссии, когда вы еще в Латинской Америке встречались с нацистскими преступниками. – Кларк улыбался, растерянность и гнев Бауэра его явно забавляли.
– Доктор Гамаль Рават в Каире давно был у нас под колпаком, и мы знали о вашем визите и о вашем проводнике в Катманду. Мы были уверены, что вы нас приведете, куда нужно, и не обманулись. Правда, погибли Кьюбит и Томсон, но игра стоила свеч. – Губы у Кларка тряслись, в глазах засверкал сумасшедший огонек. – Центр международной мафии, где плетутся заговоры против демократии. Еще бы – нацисты, коммунисты… Тысячелетняя мистика, а в горах, наверняка, электростанция и аэродром. Теперь ясно, откуда мутят воду в Индии и Китае! Ничего. Я отведу вас в Катманду и сдам властям, а сюда вызову бомбардировщики. Координаты у меня есть. Задержать этим баранам меня не удастся, я прорвусь, прорвусь в любом случае! А для вас лучше сидеть в тюрьме, чем подыхать здесь. Все будет о'кей…
Он не успел закончить. Раздался сухой щелчок, затем еще один. Колени у Кларка подогнулись, и он с застывшим на лице выражением крайнего удивления упал на пол, выронив громыхнувшее оружие. Завизжала Елена Александровна.
В тени левого коридора стоял лорд Карриган с пистолетом в руке. С четкостью бездушного автомата он вновь поднял его и нажал на курок. Оказавшаяся впереди всех мадам Германн нелепо, по-птичьи, взмахнула руками и упала на труп Кларка. Лорд выстрелил еще раз и на пол свалился Ярослав Всеволодович.
Меня спас профессор Бауэр. Он рванулся по главному коридору назад что-то неразборчиво крича, и лорд побежал за ним. Я же бросился в правый проход и, поскользнувшись, покатился по крутой лестнице.
Минут через пять я встал, чувствуя саднящую боль в разбитых коленях и локтях. Ладони тоже жгло. Меня охватил дурацкий детский страх, который всегда мешал мне маленькому разреветься в подобных обстоятельствах. Лестница вела вниз, и я решил спуститься по ней, понимая, что возвращаться назад опасно, да и бессмысленно.
Когда моя голова уже отказывалась считать повороты, ступеньки вдруг уперлись в низкую массивную дверь, которая при толчке легко поддалась, и я оказался на пороге просторного темного зала, опоясанного колоннадой. Не знаю почему, но у меня создалось опущение, что я нахожусь под землей. Может быть, потому что не было окон, а может из-за характерного плесневелого запаха сырости. Во всяком случае, дышать было тяжело.
Стена справа от меня светилась холодным зеленоватым блеском, исходившим от громадного рисунка сефирот, начертанного на камне. Против нее возвышался черный, словно затканный темнотой трон, на котором кто-то сидел, вытянув вперед длинные руки. На полу, между подножием трона и стеной была начертана огненная пентаграмма, от краев которой исходили колкие зеленые лучи, соединявшиеся под углом со схемой сефирот. Ударяя в точки сефер, лучи как бы преломлялись там и шли прямо к рукам человека на троне.
Внутри пентаграммы я с ужасом увидел Шлиссенджера. Кусок пола между троном и стеной был слишком хорошо освещен, чтобы я мог ошибиться. Эйб стоял, пошатываясь, заключенный в лучевую клетку. Лицо его было искажено. Волосы взмокли. Я понял, что он пытается вырваться, но не может. Человек на троне слегка пошевелил пальцами с длинными ногтями, лучи искривились, и тело Шлиссенджера вместе с ними. Черный человек засмеялся, он с наслаждением сдвинул световую сетку, наблюдая, как корчится от нестерпимого давления его пленник, стараясь силой распрямить лучи.
Я осторожно двинулся между массивных колонн, намереваясь обогнуть трон сзади. Меня не замечали, да это было бы и мудрено в густом сумраке. Говорят, что актеры на сцене не видят зала, им мешают огни рампы. В таком же положении по отношению ко мне, наверное, был и маг, заставлявший пентаграмму светиться. Подобравшись к нему сзади, я вытащил из-за пояса “вальтер”, поднял его и, услышав сдавленный хрип Эйба по ту сторону трона, изо всей силы ударил черного человека рукояткой пистолета, по голове.
