Лилия хмыкнула, но промолчала. Ван Роуз скривил брови этакими остроконечными треугольниками и продолжил:
– Но труппа бродячих артистов, как назло, отбыла в один из столичных пригородов. Куда конкретно – не сообщили никому. Поэтому мои поиски этого Брыго Штутса временно перенесены на следующие выходные. Ведь отлучаться надолго из столицы я не могу из-за ректорских обязанностей.
– Зато могу я! – воскликнула Лилия.
А у меня в этой связи созрел один насущный вопрос:
– Эм, ранее вы говорили про моё враньё, и о том, будто у вас есть этому подтверждение… – попыталась я донести свою мысль до адресата. Но, видимо, марка оказалась дешевле нужной для такого случая, или почтальон решил взять выходной, отложив отправку. Короче, до Люпина не дошло, и он лишь вопросительно на меня воззрился.
А я повторила, немного перефразировав:
– Вы сказали, что не можете уловить мою ложь, но у вас имеются сведения, подтверждающие это.
В этот раз моё сообщение, видимо, всё же попало в распределительный центр, но конечный пункт назначения был ещё далёк.
– Да что же это?! – вознегодовала я. – Вы меня обвинили во вранье. Извольте предъявить доказательства!
То ли повышенный голос подействовал, то ли моё праведное негодование, отразившееся во взгляде, но хозяин поместья наконец ответил по делу:
– Я очень долго сомневался в словах какого-то артиста, который забрался в мой дом, ради моего тебе подарка. Однако же во время допроса он поведал очень интересные вещи, мол, какая-то «потеряшка» попросила корифея помочь в поисках артефакта. Именно это утверждение меня и заставило ему поверить. Картинка вырисовывалась, хоть и не очень отчётливо. Поэтому, когда я вернулся в поместье, то первым делом написал письмо магистру Криди о том, что расторгаю помолвку с его дочерью по причине вскрывшихся обстоятельств. Упомянул в письме и уличного артиста, который залез ко мне в дом. Ты, судя по всему, просто выкинула мой подарок на улице, а плешивая кошка Буся его проглотила. Но вот что ещё более странно – этим же вечером от твоего отца пришла записка с вопросами о здравии гоблинской труппы и его дочери, тебя, Эстебаны Криди. Можно подумать, он считал меня причастным к твоему исчезновению. Однако не это главное. В письме я не уточнял расу преступника.
Настала звенящая тишина, при которой любой звук казался непозволительно громким. Невольно вздрогнула, услышав его следующие слова:
– И таким образом я понял, что в этом невероятно запутанном деле также замешан и твой отец, Эста.
Плохо! Очень и очень плохо! Его ответ был пугающе логичным. Страх сковал мои внутренности не хуже промышленной холодильной камеры. Ведь я – не она. Я не дочь магистра Криди. А где сейчас настоящая невеста ван Роуза, хоть и бывшая, – не имею ни малейшего понятия!
Тем более не знаю, что со мной будет, когда подлог раскроется. Так, нужно срочно разыскать Марио и допросить его насчёт этой самой Эсте и куда она делась. Иначе, чувствую, я не смогу не только спокойно есть, но и спать, пока не найду ответ на этот вопрос.
– Видишь, как сильно ты её запугал? – подвела итог Лилия, отвлекая меня от внутренних дебатов. – Бедняжка утратила дар речи.
– Но всё же сходится, – ван Роуз был твёрд в своих выводах.
– Или мы чего-то не знаем… – С этими словами на меня воззрись они оба.
Казалось бы, когда я уже успела свыкнуться с мыслью: «Всё пропало, мне не отвертеться от чистосердечного», в разговор вмешался новый участник – мой желудок. Он недовольно заурчал, заставляя стыдливо потупиться.
Глава 9. Аккуратист
Ещё один глоток чая с молоком, так любезно налитого ван Роузом, увы, не спасал от приступа голода, и тем более не подсказывал, как выкрутиться.
Молчание затягивалось.
Однако, поняв, что допрашивать меня бесполезно, оба, не сговариваясь, вздохнули и заскрипели стульями.
– Раз у вас всё, и новых скандалов не предвидится, то с вашего позволения я отправлюсь спать, – проронила Лилия, проглотив зевок с закрытым ртом. – И прошу, больше не кричать. Иначе прислуга пугается и начинает громыхать чем-то там внизу. Кстати, будь добр, позаботься о гостье, как подобает её статусу, прежде чем отправить обратно к отцу, чтобы он наконец успокоился и передумал тебя смещать с должности ректора.
– Думаешь, это как-то связано?
– Не уверена, но проверить стоит, – бросила леди Инграм, уже стоя в дверях. – Ведь должна же быть какая-то причина у этого решения?
Я сделала ещё один глоток и снова ощутила неприятное дрожание в животе.
О-хо-хо, как же есть охота!
– Идём, – сжалился надо мной Люпин. – Посмотрю, чем могу тебя угостить в такой час.
Поставив чашку на стол, я слишком поспешила и не рассчитала. Окропила каплями не только блюдце, но и столешницу. Хозяин поместья, естественно, нахмурился. Забрал чашку и пристроил её обратно на подносе, махнул мизинчиком, и капельки исчезли.
Ох…
До сих пор никак не привыкну к его навыкам уборщика и маниакальному педантизму. Одним словом – аккуратист!
Бегло осмотрела ровные ряды книг в шкафу за его спиной и получила подтверждение своим мыслям. Ни пылинки, ни трещинки на переплёте, ни царапинки на торцах полок…
Идеально до безобразия.
– Вы все эти книги прочли? – невольно уточнила у него, когда засмотрелась на стеллаж.
Заметить не успела, а Люпин уже стоял у меня за спиной, готовый отодвинуть стул. Неловко поднялась на ноги и расправила плечи, припоминая о собственной привычке сутулиться.
– Это собрания отца, которые перешли ко мне по наследству, – не без гордости в голосе изрёк ван Роуз. – Естественно, читал. А как иначе? Странно, что ты вообще об этом спрашиваешь, ведь среди этих книг есть сборники, лично написанные твоим отцом и подаренные нашей семье в твоём же присутствии.
– Наверняка мне тогда было мало лет… – попыталась выкрутиться.
– Как сказать, – его загадочный ответ ничуть не помогал в этом. – Насколько мне известно, ты на три года младше меня. А я помню этот день отчётливо.
– Вот как?
Люпин протянул мне локоть, на который я и уставилась, искренне недоумевая: «Чего это он?»
– Идёшь?
– А… да, – я опомнилась и взяла его под руку. Тьфу, голова моя дырявая, наверняка по этикету положено.
Правда, стоило почувствовать его мышцы под тоненьким слоем вафельной ткани рукава халата, как ладонь моя вспотела, а кровь застучала в висках. Лёгкий озноб прошёлся по коже, и спина взмокла.
– Тебе нехорошо? – чуткий ван Роуз бросил на меня удивлённый взгляд. – Если плохо себя чувствуешь, только скажи…
– Нет, всё отлично, я просто голодна… – проронила я, выжимая из себя последние остатки манер. Ведь так хотелось ляпнуть что-нибудь современное. Поторопить его, например, принести что-нибудь пожевать.
