К тому моменту, когда я перестала вести внутренние дебаты и, наконец, с интересом осмотрела город, мы успели пройти по одной широкой улице с уютненькими домиками, у которых причудливо торчали наружу деревянными перекрытия, а сами фасады были покрашены разноцветными красками. Честное слово, я как будто попала в Копенгаген, причём обязательно в старую его часть с домиками из красного кирпича, где-то покрытого побелкой, с его оранжевыми пологими крышами, украшенными мансардными окошками, и маленькими душистыми садиками на небольших клочках земли перед крыльцом. А где не было земли, стояли большие цветочные горшки с благоухающими кустиками.
Красотень несусветная, особенно для тех, кто вырос среди советских панельных домов и хрущёвок, или же где-нибудь возле НПЗ в районе Северного Бутово. Хотя и у нас есть чем гордиться в архитектуре Москвы: сталинские высотки, ВДНХ, Кремль с собором Василия Блаженного. Но больше всего мне в душу запали именно Арбаты (новый и старый), Китай-город и Останкинская башня. Когда долгое время жила с родителями возле Тимирязевской, за первым МКАДом, ещё до строительства монорельса, то часто отправлялась вместе с мамой гулять в сторону музея космонавтики, садились на велики, и вперёд. Сверкающая светодиодными экранами башня служила нашим топографическим ориентиром.
Не успела я как следует примерить мысль о побеге, тем более применить её в действие, как вдруг мы уже пришли. Вместе со мной на руках Люпин скользнул в высокую чёрную кованую калитку, на которой красовалась огромная, того же цвета овальная эмблема кривой спирали, перечёркнутая стальным серебристым мечом. Вот и всё, что я могла о ней сказать, потому что она осталась позади. А дальше нас встречала узенькая тропинка, вымощенная квадратным булыжником. Неровным, судя по ректорской походке.
Зелёные высокие кусты справа причудливо сочетались с зелёными высокими кустами слева, но другими: овальной формы против прямоугольной, или как-то так.
– Я тебя оставлю в преподавательской, потому что в мой кабинет тебе нельзя. Наведёшь беспорядок там – я очень сильно рассержусь, Буся, – увещевал меня ректор, пока мы шли к ещё одной калитке, минуя несколько рядов лавочек, пока что пустых. Посмотрим, как будет через несколько часов.
Ведь я точно не собираюсь оставаться в том месте, где скоро будет обретаться толпа народу, наверняка не очень любящая чёрных кошек. Не затискают, так замучают до смерти. Особенно парни. Помнится, гуляя по парку, несколько раз даже прогоняла малолеток, которые мучили котов. Кто-то шугал и загонял бедняг на дерево, кто-то пытался причинить физический вред.
Так я, кстати, и спасла Марио, когда подростки бегали за ним по парку с палками в руках.
Ох, такой храброй себя я ещё не ощущала, особенно когда чувствовала, как он дрожит у меня под курткой, словно осиновый листик. А я, вся такая сильная, спасла его, когда во всю глотку накричала на хулиганов.
– Мр-р-р, – невольно заурчала я.
Хозяин слегка удивился, устроил меня на другой руке и даже погладил за ушками.
– А ты, оказывается, не только кусаешься и царапаешься, а?
Ага. Так и подмывало убедить его в обратном, но выпускать когти всё-таки не стала. Сидела смирно, пока мы шли вдоль фасада здания в викторианском стиле.
Небольшое крыльцо в несколько ступенек Люпин преодолел быстро. Что удивительно – резная дверь, окованная металлическими прутьями, открылась перед ним без помощи швейцара, сама собой. По крайней мере, автоматического механизма я не заметила, как ни пыталась его узреть, прежде чем мы вдвоём нырнули в темноту коридора.
Ещё удивительнее было наблюдать за освещением. Пока мы шествовали к лестнице, видневшейся впереди нечёткими очертаниями, по бокам от нас загорались свечи в плафонах канделябров, висящих на каменных бледно-серых стенах. Гулкий стук подошв раздавался с разных сторон, возвращаясь многократным эхом, давая понять, что сейчас мы были одни в абсолютно пустом здании.
– Ректорская на втором, а учительская на первом, – зачем-то пояснил мне хозяин, прежде чем, не дойдя до лестницы, свернуть вбок и снова пройти в открывшуюся дверь. Надеюсь, меня не станут запирать. Иначе, хочу я того или нет, снова придётся шкодить в каком-нибудь уголке.
– Мяу! – воскликнула я, когда заметила фронт работ.
Да это же просто игровая комната! Шкафы с книгами, тумбы с разными штуковинами: металлическими, деревянными, стеклянными и даже мраморными или ониксовыми статуэтками. Молчу про количество перьев, чернильниц и рулонов бумаг, лежащих на столах, придвинутых к стенам. Это ж сколько здесь всего интересного!
– Да… Кажется, идеальный во всех отношениях план оказался чуть менее идеальным. – Заметив мой энтузиазм, Люпин наоборот заметно приуныл. – Даже если попрошу дать слово не буянить здесь, ты мне вряд ли пообещаешь, не так ли?
Я попыталась как можно убедительнее состряпать невинную рожицу, но, увы, хозяин не поверил. На его прекрасном лице отразилось лёгкое недоумение, прежде чем он горько вздохнул, нахмурив лоб.
– Придётся взять тебя с собой наверх.
И снова очередной вздох.
Однако тут же лицо его посветлело, и он заспешил куда-то по коридору.
– Так, кажется, наш учёный, Винсент, планировал запираться в лабораторном корпусе на все выходные!
Я с разочарованием проводила взглядом комнату, в которой мне сегодня не судьба пошкодить, и молча взирала на тот же коридор, по которому мы опять шли.
Ректор сноровисто выбежал на улицу и быстрым шагом отправился вдоль фасада в другую сторону от калитки, однако уже на подходе к новому зданию, стоящему боком к основному корпусу, замедлился и начал сомневаться вслух:
– С другой стороны, если ты помешаешь Винсенту в его дипломном эксперименте, то он на меня сильно разозлится…
– Магиус Люпин?! – только и услышали мы возглас молодого парня, который выскочил нам на встречу. – Так вы нашли её?!
Ван Роуз остановился, дожидаясь, когда к нам приблизится какой-то чудик в белом халате поверх помятой одежды, которую наверняка носил не один день.
Каштановая шапка спутанных волос окружала его череп этаким шаром, а неровная чёлка скрывала глаза. Чем-то он напоминал мне спичку – такой же худой, бледный и плоский во всех отношениях.
– Надеюсь только, в этот раз это действительно она… – пробормотал он, кивнув в мою сторону.
– Винсент? – Люпин неожиданно сильнее прижал меня к себе, не веря увиденному. – О ком ты только что говорил?
– Неважно, – отмахнулся учёный, когда подошёл к нам и встал почти вплотную. – Вы услышали про мой эксперимент? Не так ли? И поэтому принесли чёрную кошку, да?
– Э, нет…
– Неважно! Если она вам не нужна, дайте её мне! – Винсент предпринял попытку вырвать меня из рук хозяина. – Я так долго искал подходящий материал…
Что, простите? Материал?!
– Вш-ш-ш! – зашипела я и всё-таки цапнула ректора за рукав пиджака, а ещё царапнула этого умалишённого по пальцу.
