– Винсент! – Вопреки укусу, Люпин удержал меня на руках, только лишь скривился. – Это моя кошка, Буся. И она не хочет участвовать в твоих экспериментах.
Увы, вместо логичного ответа, парнишка, как и положено всяким чокнутым учёным, спросил непонятное:
– Так вы знаете?
– О чём? – Голос ректора приобрёл раздражённые нотки.
– Хорошо. – Мальчик-спичка выдохнул и зачастил: – Тогда я могу присмотреть за ней, если вы не простив? Обещаю не ставить на вашей кошке никаких экспериментов…
– Ты лжёшь!
– Я-я-я, – Винсент начал заикаться, чем ещё больше стал походить на учёного в моём сугубо личном ассоциативном понимании. – Мне она просто очень нужна. Жизненно необходима! Отдайте, пожалуйста, вашу Бусю. А я завтра найду вам другую, такую же…
– Нет, пожалуй, я передумал. – Сказав это, Люпин резко развернулся и вновь устремился обратно в прежний учебный корпус.
Мне же осталось подивиться непоследовательности его действий. Радовало, что не приходилось семенить за ним пешком на своих коротких лапках, иначе язык мой наверняка уже висел бы на плече. Это точно!
– Какой-то он болезненный, не находишь? – спросил у меня ван Роуз. А я от неожиданности выдала очередное:
– Мяу?
– Вот-вот, и мне так показалось, – согласился сам с собой чудак.
Очаровательно просто. Слов нет.
Тем временем за нашей спиной раздался окрик ещё более чудаковатой личности в белом халате:
– В-вы только не подпускайте её к оборотному тальку!
О-па. А у них такой имеется? И почему мне нельзя трогать оборотный тальк, а? Интересно-интересно…
Когда я вновь подняла мордочку к лицу моего обожаемого хозяина, то мы с ним обменялись заинтригованными взглядами. Наверняка и у Люпина в голове промелькнула шальная мысль: «А не опробовать ли?»
– Значит, точно нельзя ни в учительскую, ни в мой кабинет, – задумчиво проронил он. – Или…
Ректор ускорил шаг, чем немало меня напугал.
– Есть ещё кабинет завхоза возле кладовки для уборщиц…
Прекрасно! Не хватало мне изваляться в пыли и залезть в ведро с мокрыми тряпками. Если кто не знал, всегда мечтала попробовать.
Не удержалась и фыркнула из-за неудачных попыток съязвить.
Но нет, вопреки моим самым худшим ожиданиям, помещение, расположенное тоже на первом этаже, напротив учительской, только через коридор в другой стороне, оказалось довольно светлым, опрятным и довольно просторным.
Пыли и швабр с мокрыми тряпками нет – уже хорошо. Один буфет со стеклянными дверцами, заставленный учётными журналами, две консоли со стопочками всяких бумажек в папках, несколько книжек, лежащих на столе, задвинутый по самую спинку стул. А ещё сразу бросилось в глаза большое окно, с обеих сторон украшенное кружевными беленькими занавесочками, такими воздушными, словно связанными из шёлковой пряжи и, конечно, кустик с голубенькими маленькими цветочками в горшке, стоящий с левой стороны подоконника, относительно его центра.
Кстати, об этом. В уголочке на подоконнике нашла ещё пару клубков белой шёлковой пряжи и окончательно влюбилась в эту комнату. Ну всё, досуг обеспечен!
Не знаю, как для остальных, но для меня эти клубки пряжи стали второй валерьянкой. Взор против воли устремлялся в их сторону, даже когда я ну очень старалась перевести взгляд куда-то ещё.
– Что ж, побудь здесь немного до прихода миссис Маркли, – ван Роуз опустил меня на стол, с которого добраться до вожделенной добычи не составит никакого труда. Поэтому я молча уселась, дожидаясь долгожданного уединения.
Но, увы, вопреки явному желанию поскорее убраться восвояси, Люпин ни на йоту не сдвинулся в сторону двери. Он напряжённо сжимал пальцы в кулаки, похоже, намереваясь сделать что-то ещё. Я подняла мордочку и проследила за его взглядом.
Оказалось, этот чудик уставился во все глаза на горшок с цветами.
Хм. Создалось такое впечатление, будто он начал практиковаться в телекинезе.
Вот-вот! Именно!
Его руки пару раз дёргались в сторону бедненькой растительности, которая наверняка пыталась отрастить ноги, чтобы спрятаться под стол от столь грозного взгляда.
Громко выдохнув, словно после спринтерского бега, Люпин развернулся и деревянной походкой прошествовал на выход из комнаты.
Взялся за ручку.
И…
Застыл.
А я всё это время сидела на столе и провожала моего чудика-хозяина взглядом. Определённо, шестерёнок в его голове немного не хватало. Или наоборот, было в избытке? Одно из двух.
Секунда на молчаливое наблюдение, и я уж было подумала – наплевать на хозяина. Ну, увидит он клубочек пряжи в моих когтях, подумаешь, проблема?
Вот только ректор в следующий миг бросился к подоконнику и одним резким остервенелым движением подвинул горшок на середину окна.
– Не всё сразу, Бифтен. Не всё сразу… – изрекло сие сумасшедшее, которое было моим хозяином.
Секрет раскрыт. Шизик! Вот он кто!
Мало того, что сам с собой разговаривает, так ещё и горшки двигает.
Я мысленно хихикнула и запомнила про пунктик насчёт симметрии.
Теперь вы, голубчик ван Роуз, в моих шкодливых лапах.
И ведь точно, пунктик имеется. Потому что вслед за горшком он взял один из двух клубков и устроил его с другой стороны подоконника.
Ну всё… Вот теперь это война!
Да как он посмел трогать мою игрушку?
Правда, я не успела ничего себе надумать, потому как поток моих мыслей был прерван громким рёвом.
– Ага! – возликовала какая-то грозная дамочка у нас за спинами. – Так и знала, что это… – вот только к концу фразы она сдулась, и еле слышно пропищала: – Люпин? Ой, то есть мистер ван Роуз? Что вы…
– Да, это я двигаю ваш цветок, – с достоинством признался он, когда обернулся. Даже нос слегка вздёрнул к потолку, как какой-то сноб-англичанин. Не хватало только поучительной интонации. – Ведь таким образом он сейчас стоит симметрично относительно центра подоконника. Почему вы постоянно сдвигаете его в сторону?
– Ох… – Женщина в тёмно-синем строгом учительском костюме, этакий длинный пиджак и безразмерная юбка в пол вкупе с белой сорочкой, застёгнутой под горло жемчужными пуговицами, изумилась. – Я, эм, я… – Она нервно почесала свои каштановые кудельки короткой причёски и поправила безразмерные очки на горбатом носу.
– Да? – Ректор решил дожать и без того смущённую работницу академии. – Вы?
Но завхоз, видимо, опомнилась, подошла и строгим голосом пояснила:
– Вот, видите этот широкий штапик в середине крестообразной оконной рамы?
И действительно, когда она показала пальцем, я начала улавливать смысл такого сдвигания горшка.
