К немалому удивлению в разговор то и дело встревал некто третий. Из всего разговора я поняла, что негодующий старик – отец Эстебаны. А невольным участником был родитель Люпина, который спустился вместе с сыном по лестнице.
Осознание того, что мой папа может забрать меня к себе, заставило ещё больше нервничать. Ведь если меня отдадут в руки этому злобному индивиду, то он быстро раскроет обман, и даже не знаю, что со мной сделает…
Неутешительные выводы заставили вздрогнуть и попытаться напроситься любыми правдами-неправдами остаться с моим хозяином.
Ох, как же я хочу вновь стать кошкой!
«Марио, миленький, где ты, мой пушистый котяра-спаситель, когда так нужен, а?» – взмолилась я мысленно. Однако же, вместе с тем вскоре поняла, что разговор между этими тремя принял довольно интересный оборот.
Оказалось, отец Люпина всеми правдами и неправдами старался свести нас со своим принципиальным сыночком. Магистр, как к нему обращались при разговоре, тот, который злобный старикан – всячески сопротивлялся этому и гневался. И даже моя попытка извиниться за содеянное успехом не увенчалась.
И без того странный разговор в коридоре возле лестницы затронул довольно щекотливую тему, так ещё и пространство вокруг потемнело, будто наступила ночь.
Хотел он того или нет, но Люпин взял ответственность за произошедшее между нами накануне. И я только-только сообразила, за что именно. Ведь недавно я побывала в его постели. Конечно, одетыми были и он, и я. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы опозорить, как минимум, меня. Как максимум – ещё и моего отца.
Итогом можно считать следующее: я стала невестой ван Роуза-младшего, хоть отец Эстебаны этому и противился. Однако моему искреннему желанию остаться вместе с Люпином, видимо, поверили. Далее, мы вместе с ним отправились в ректорский кабинет, чтобы уже вечером заглянуть к модистке и выбрать свадебный гардероб. И это небольшой плюс. Минусов же было хоть отбавляй. Ведь Люпин чёрствый, как сухарь, и жить я с ним абсолютно точно не смогу. Поэтому временно пришлось подчиняться его воле и попутно искать варианты. Да хоть сбежать в кошачьем обличье, когда Марио заявится.
А тем временем, когда он завёл меня в приёмную и познакомил со своей строгой секретаршей – плотненькой дамой средних лет, с тугим пучком на голове, облачённой в глухое тёмное платье, то указал на диванчик у окна. А сам скрылся в кабинете и даже на меня не посмотрел.
Более того, не показывался наружу несколько часов кряду. Только какие-то люди, ученики, преподаватели заходили к нему, как по расписанию. Меня словно никто не замечал. Я меж тем уже успела изучить все фотографии в рамочках, висящих на стене напротив секретарского стола. Полюбоваться безмятежным пейзажем за окном, посчитать проплывающие мимо белоснежные облака. Разглядеть узор позолоченной гардины, на которой висели бежевого цвета шторки без рисунков, в тон окрашенным стенам. А когда плюнула на приличия и разлеглась на диване, то уже принялась за поиски трещин на идеально побелённом потолке. Щурясь, поизучала места стыков гипсовых багетов со стеной. В общем, медленно сдыхала от скуки. И даже заметить не успела, как уснула.
Однако это случилось, хотела я того или нет.
Глава 16. Душка
Причудливые сны мне снились нечасто. Я вообще из тех, кто спит не только без задних ног, но и, судя по всему, передних тоже. Сегодняшний остаток дня был исключением. Потому как едва я уснула, тотчас разомлела в неге молочно-белых облаков, в которых летала, кувыркалась, ныряла, купалась, словно в бассейне, наполненном пеной до краёв. Но, увы, длилось моё счастье недолго. Во время одного из самых рискованных кульбитов меня что-то резко разбудило.
Проснулась я на полу.
Упала с дивана, барахтаясь в каком-то мешке. Приземлилась на удивление удачно, на задние и передние лапы. Одна незадача – эти лапы были кошачьими.
– Вот, поглядите сами, – чопорно прогудел чей-то женский голос.
Я повернула голову на звук, вылезая из ворота халата, а там…
Изумлённый до крайности Люпин и его секретарша.
– Видали эту гадину?
– Почему гадину? – недоумённо переспросил ректор, словно на автомате.
Его ошарашенный внешний вид надолго врезался в память.
– Это наверняка она моего Робина съела! – сказала строгая мадама неизвестно о ком.
– Бусинка? – ван Роуз мотнул головой, снимая оцепенение, и быстрым шагом направился ко мне. – Или Эстебана?
Но секретарша с причудливой фамилией Шнауцер, как порода у собаки, вдруг осмыслила сказанное и вымолвила неуверенно:
– А может быть, и не она?
Люпин лишь отмахнулся и проронил скорее самому себе:
– Теперь-то мне всё более-менее становится ясно.
Порадовал, молодец.
Везёт ему. Но мне-то нет! Мне-то совсем ничего не ясно теперь. Особенно неясно, что он станет со мной делать, когда узнает о моём перевоплощении!
– Амрия, – бросил вдруг приказным тоном строгий Лю. – На сегодня меня нет. Неотложные дела.
Не медля ни секунды, Люпин аккуратно и довольно деликатно подхватил вместе со мной ещё и халатик, из которого я вылезла. Резво поднялся с корточек и скрылся в рабочем кабинете, щёлкнув щеколдой двери.
– Так-так, Эстебана Бусинка Криди, – поиздевался он, обращаясь ко мне по двойному имени, когда мы остались одни. Хорошо хоть про земную фамилию никто из здешних не знал, иначе совсем солянка получилась бы. – Значит, в эти выходные ты и не покидала моего дома? И даже никуда не убегала?
Осталось только честно признаться, проронив утвердительное:
– Мяу.
– Подожди… – проронил Лю, опуская меня из тёплых приятных объятий на холодный дубовый стол, отполированный до зеркального блеска. Рядом упал прихваченный из приёмной халатик. – Где-то тут у меня был оборотный тальк.
Ой…
Я только и успела удивиться происходящему, когда он достал небольшую склянку с одной из полок, заставленных стеклянными колбами вперемешку с книгами. Аккуратно высыпал на ладонь чуточку серебристого порошка, который затем собрал щепоткой и, претворяя в действие некий план, осыпал им меня.
Клубясь в воздухе, маленькое облачко перламутрово-розовой, как оказалось, пыли медленно опадало на пол и столешницу. Радовало то, что душечка Лю к тому моменту, когда я приняла человеческую форму, тактично отвернулся. Не раздумывая ни секунды, в два счёта натянула халат как рубашку и, секунду спустя, принялась разглаживать складки на талии.
– Спасибо… – робко промямлила я, невероятно смущаясь.
– Готово? – Голос Люпина, наоборот, звучал ровно, как какой-то робот. А жаль, для приличия мог бы и сделать вид, что нервничает.
Но нет, едва он обернулся ко мне, я заметила на его щеках лёгкий румянец. Невольно улыбнулась этому маленькому, но такому приятному открытию.
