Н-да. Засада.
– Подожди-подожди, Брыго меня подменит? – переспросила я, не понимая, о чём это он. И кого он назвал идиотом? Да и вообще, что это за чувак, которого дочь магистра Криди решила подсунуть Люшечке?
– Ну да, это же твоя идея задействовать гоблина-иллюзиониста, – недоумевал папенька. Но затем он что-то смекнул и хмыкнул. – А-а-а… ты же не знаешь, где они сейчас, да? Я их поймал. Этот ушлый носатый хмырь представлялся тобой в Офринском пабе и даже не заплатил за алкоголь. Памятуя о том, что ты у Люпина в академии, я сразу и смекнул, кто там бесчинствует. Вот, забрал Брыго и его компанию артистов к себе в орден, допросить. Вдруг он расскажет что-то интересное…
– И? – упёрла я руки в боки и стала слушать дальше. Судя по интонации, Криди был слегка смущён, а это значит, мне есть на что обидеться. Точнее, Эсте есть на что обидеться. А мне лишь сделать вид.
– Что «и»? – переспросил отец.
– Так вы его допросили? – уточнила я, сверля взглядом лицо старика, скрытое за капюшоном.
– Да, – папик Эсты юлить не стал, признался честно. – Они мне в три глотки и пересказали всю байку, которую ты им скормила, про любовь неземную к студентику этому, Вулфси-оборотню, из-за которого решилась на обман. То-то этот лохматый так рьяно к тебе рвался, когда ты стояла за спиной у сыночка Монди и изображала испуг. Я поначалу взбесился, дочь. Прости, не понял твой замысел. Но теперь я больше не буду на тебя кричать, обещаю. Ты только посвяти меня в остатки своего плана, и я…
– Нет, – послышалось глухое за нашими спинами. – Большего мне знать и не требуется.
Люпин?! Здесь?!
– А вы… Вы омерзительны! – вознегодовал ван Роуз-младший, заставляя меня искать его взглядом в темноте.
– Лю… я.
– Молчи, Эста, – перебил меня отец. – Это наш разговор. Я должен был рано или поздно признаться в содеянном, но всё зашло слишком далеко.
– Что зашло слишком далеко?
– Шантаж твоего отца, Люпин. Это всё Раймонд, он попросил взамен выигрыша сделать мою дочь твоей невестой. – Криди громко вздохнул и переступил с ноги на ногу.
А я понемногу пятилась и оглядывалась. Нет, я не пыталась сбежать, я лишь искала в темноте силуэт жениха Эстебаны. Зачем, правда, непонятно. Но факт остаётся фактом. Для меня он был важен, так как знал правду обо мне. Вот только что будет теперь, когда эти двое поговорят по душам, я не знала, и потому сильно перепугалась. Хотела перехватить Лю и попросить его уйти, пока они окончательно не рассорились.
Но, увы, у меня ничего не получилось. Я его не видела, совсем!
– … Нечестно! Твой отец мухлевал, – продолжал тем временем оправдываться Криди.
– И всё-таки насчёт Эстебаны я был серьёзен, как никогда в жизни. Не думал, что я ей так противен.
– Нет! – выкрикнула я, забыв, в каком положении нахожусь. – Ты мне не противен.
– Эста! – воскликнул отец. – Что ты опять говоришь? Неужели и Вулфси – это тоже пешка? Но ради чего?!
– Я хочу уйти. Папа, я тебе всё объясню, позже, – и, не выдержав, крикнула громко, как только могла: – Да где же ты, Люпин!
Целую секунду или около того я слышала лишь эхо своего голоса в оглушительной тишине, прежде чем звуки изменились. Теперь я слышала лишь вьюгу за окном и видела лунный свет, лившийся сквозь маленькое квадратное окошко, расположившееся прямо предо мной.
Комната, в которой я очутилась в следующий момент, не была похожа ни на одну, виденную ранее. А ещё, конечно, собачий холод сковал всё моё тело, заставляя озябнуть в один лишь миг. Деревянные доски пола были ледяными и заставляли прыгать на месте, чтобы хоть как-то согреться.
– Да, прости, забыл, – услышала я из тёмного угла, в котором обнаружился виновник происходящего.
Сняв с себя шерстяной плащ, он накинул его мне на плечи и подхватил на руки мою мёрзнущую тушку.
– Посиди пока здесь, – меня водрузили в не менее ледяное кресло, старое и слегка потёртое. – Мы на севере Кундоса. Это мой охотничий домик. Здесь я отдыхаю от городской суеты, – продолжал оправдываться душечка Лю.
А я только сейчас смогла, наконец, увидеть его лицо, невозмутимое, идеально-красивое. В лунном свете его кожа и вовсе казалась серебристой, а длинные чёрные пряди волос, выбившиеся из хвоста, блестели и переливались голубыми бликами.
– Поразительно, – проронила я, заворожено следя за его сноровистыми движениями. Точнее, за тем, как он своими руками ворошит поленья в камине, не пользуясь кочергой.
Ещё некоторое время ему потребовалось, чтобы убедиться в идеальном расположении дров, а уже затем раздался негромкий щелчок, и жёлтые цвета разгорающегося огонька озарили комнату. Воздух стал нагреваться, а лёгкий дымок – щекотать ноздри.
– М? – Люпин вопросительно обернулся ко мне.
– Всё это поразительно, – оправдалась я. – Как вообще магистр Криди смог меня своровать у тебя из комнаты, и зачем ты явился? Но, главное, что будет теперь?
– О, сразу столько вопросов, – ректор нахмурился, невольно вызывая во мне улыбку. – Что ж, по поводу воровства – я позволил этому произойти, отчётливо понимая, что, так или иначе Летат попытается тебя забрать.
Я невольно засмотрелась на белоснежную рубашку его костюма, сейчас испачканную на рукаве. О чём решила тактично промолчать, иначе этого чистюлю наверняка удар хватит.
– Зачем? – уточнила я, когда опомнилась. Перевела взгляд вначале на стоящий рядом деревянный прямоугольный стол, самый обычный, неаккуратно сбитый из досок и даже скатертью не накрытый, а уже затем стала разглядывать и остальную комнату, больше похожую на какие-нибудь хоромы из глубинки. Вон вдалеке виднеется побеленная печка. Вон перина на деревянной кровати, кстати, одна, накрытая цветным покрывалом. А вон висящий на стене ковёр. Мы точно не в Россию попали, нет?
– Что «зачем»? – Люпин удивился. – Я же уже объяснил, что когда ты собралась покинуть спальню, я почувствовал внешнее вмешательство в защитный контур моей комнаты, отследил источник и ослабил магию. Иными словами, позволил тебя забрать, а сам с небольшим запозданием отправился следом.
– То есть ты использовал меня как приманку, чтобы выудить информацию из магистра Криди? Я так понимаю?
– Нет, не совсем. – И снова Люпин нахмурился. – Я лишь хотел посмотреть, что он предпримет.
– И решил рискнуть мной? Ведь я же не Эстебана, или ты забыл? – Вот она – причина обидеться. Но почему же мне никак не удавалось как следует на него разозлиться, а?
– Я это прекрасно понимаю, потому и вмешался, – мой, оказывается, спаситель вздохнул, поднимаясь с корточек. – Комната сейчас прогреется. Можешь ложиться спать. А я пойду поищу остатки припасов нам на ужин, если ты голодна.
– Что? – и снова я отличилась. – Ужин? Так мы здесь останемся?
– Мы?
