– Я не уйду.
– Даже если твоё присутствие помешает лечению твоего любимого?
– Док, вы же говорили, что дело почти безнадёжное, – услышала я слова Раймонда.
Шмыгнула носом, ещё раз вглядываясь в широко раскрытые глаза и застывшие зрачки.
– Он?..
– Жив, борется с чем-то внутри себя, источник определить не могу, – ворчал Бифтен, не открывая глаз. Его лицо лишь сильнее сморщилось. А я не выдержала и поцеловала Люпина.
– Я люблю тебя, Лю, только вернись ко мне, слышишь? – зашептала я отчаянно. – Прошу, не оставляй меня одну в чужом мире! Только не это… – На последнем слове голос мой охрип.
– Пустите её, – попросил дядя ректора. – Мне кажется, она может его спасти. Ведь солнечный камень зацвёл из-за неё.
– Тот самый защитный артефакт избранницы ван Роузов? – Бифтен лишь сильнее поморщился. – Что-то убивает его изнутри. И если я пущу её, она тоже может погибнуть.
– Согласна! – ответила я, не думая. Я уже всё решила для себя. Мне нечего делать в этом мире без Люпина.
– Что ж, – тихонько проронил доктор-протектос. – Ни в коем случае не сожалей о своём решении, иначе это убьёт вас обоих.
Не успела я понять и толком испугаться за свою жизнь, как вдруг тёплые руки Бифтена опустились на мои виски. И я уснула, валясь туловищем вперёд, всё ещё сжимая голову Лю в объятьях.
* * *
Реальность плыла перед глазами причудливыми туманными образами. Стены серого здания, чем-то напоминающего Тёмный орден, то и дело искривлялись или проходили сквозь меня, перемещаясь.
Впереди слышались хлёсткие громкие удары. Силовые волны расходились в разные стороны. Я устремилась вперёд, летела по воздуху, слегка подогнув ноги. Удивляться этому не стала. Далёкое понимание, что это просто сон, обреталось где-то глубоко внутри и придавало уверенности.
– Люпин! – вскричала я, когда проплыла сквозь очередную стену.
Моему взору предстала страшная картина.
Сразу пятеро окружили ректора, поочерёдно нападая. Выпад за выпадом разъярённый Лю сражался с каждым, несмотря на усталость. А под его ногами плескалась безобразная чёрная клякса.
– Люпин! – позвала я.
– Очередной мираж? – любимый лишь хохотнул. – В этот раз я не куплюсь.
Однако, стоило нашим взглядам встретиться, как он застыл и пропустил удар.
– Нет! – вскричала я. – Отстаньте от него!
Но в ответ услышала лишь смех множества голосов, до боли знакомых. Откинув капюшоны, нападающие поочерёдно показали свои лица. И я обомлела. Так он сражался сам с собой?!
Или…
– Ты… – взревел Люпин, стоящий в центре. – Ты убил Эстебану? Или ты? – он замахнулся и ударил вначале первого, второго.
– Никто Эстебану не убивал! – возразила я.
Хоть и было боязно, но я отбросила страх и ринулась обнимать Люпина.
– Перестань, любимый, хватит. Никто не умер. Я здесь!
Когда до него оставался один лишь шаг, ректор обернулся ко мне и сердито бросил:
– Ты кто такая?
– Ольга, – ошарашено представилась я.
И действительно, окинув взором своё тело, поняла очевидное. Я сейчас пребывала в своём настоящем теле Ольги Сопкиной.
– Неужели ты забыл меня? – Лёгкий страх заполз в душу. И вместе с тем очередной удар нападающего прошёлся и по мне, заставляя оступиться и взвыть от боли, обжёгшей плечо.
Люпин сделал шаг ко мне и приобнял.
– Не знаю, кто ты, но здесь тебе не место, – порадовал он.
Я не нашла ничего лучше, чем вначале отвесить ему пощёчину. И, пользуясь ошеломлением, быстро вытерла его влажные губы, испачканные чёрной жидкостью. Затем притянула к себе и поцеловала так, как давно хотела.
– Неужели ты меня не узнаёшь? – спросила я, шмыгая носом. – Неужели всё дело было в моей внешности? Внешности дочки магистра Криди?..
Я зажмурилась, ожидая очередного хлёсткого удара от противника Люпина. Но, что странно, его не последовало ни через секунду, ни через две.
– Я люблю тебя, – пошла в наступление я. – Ты спрашивал меня, что мне не нравится в этом мире. И я, наконец, готова ответить. Мне всё будет нравиться в этом мире, если в нём будешь ты! Ты, Люпин!
Лёгкое узнавание скользнуло по его лицу. А я снова зажмурилась и шмыгнула носом. Всё ждала нового удара. Но его не было!
Когда же, наконец, осмелилась обернуться, то заметила, как силуэты противников стали исчезать, словно растворялись в воздухе.
– Олия? – ректор робко приобнял меня за талию. – Это ты?..
Пальцы его дрожали. А я боялась умереть от этого робкого испытанного счастья. Ведь он меня узнал и не оттолкнул!
– Да, Люпин, это я! Твоя Бусинка, Эста или Эстебана Криди и, наконец, Оленька Сопкина.
Улыбка озарила прекрасное лицо ван Роуза-младшего, такого бесконечно любимого, такого замечательного, дорогого сердцу мужчины. Руки мои взметнулись вверх, и я его обняла. Прижалась всем телом, прежде чем облегчённо выдохнуть и попросить.
– Давай, наконец, очнёмся? Мне ещё столько нужно рассказать и сделать…
– Только можно больше без пощёчин? – на полном серьёзе попросил Люшик. – Кажется, с самобичеванием я и так перестарался.
– Ничего не обещаю, – хохотнула я и поцеловала мокрый чёрный след на его щеке, на вкус солёный, как кровь.
Глава 32. Пробуждение
Первым делом, когда проснулась, я поцеловала любимого ещё раз. Позади раздались облегчённые выдохи и удивлённый возглас.
– Что она себе позволяет? – чопорно уточнила Лиджента. Но кто-то попросил её замолчать, не определила, кто.
Да я и не спешила понимать происходящее. Передо мной, едва я открыла глаза и приподняла голову, предстало лицо любимого. Эмоции Люшика плавно перетекали из гримасы ужаса в лёгкое удивление. Губы сложились в довольную улыбку, когда он тихонько проронил:
– Так вот ты какая…
– Какая? – насторожилась я. Отцепила руки от его шеи и пощупала себя за щёки. – Только не говорите мне…
– Да-да, – поддакнул Бифтен. – Мы все слегка удивились, глядя, как твои волосы меняют цвет.
– А что у неё с причёской? И что это за выстриженные локоны? – снова осудила меня преподавательница тайнописания. – Неужели помощница директора может позволить себе щеголять вот так?
– Кх-кхм, – прокряхтел Бифтен, глядя на то, как счастливый Люпин обнял меня и притянул к себе на диван, стискивая в объятиях.
Я же спрятала смущённый и столь же счастливый взгляд за густой шапкой волос, предпочитая не видеть осуждающие мины свидетелей.
