С того момента жреческими силами я больше не пользовался, приняв на себя роль «концертного менеджера»: я планировал визиты Лу, узнавал, в каком состоянии ее часовни и алтари, содержал приют для сирот в Эдре. Но утешать страждущих… Это было выше моих сил.
Впрочем, богиня никогда не настаивала на том, чтобы я помогал ей в ее божественной миссии. Тем более, мой статус барона шел как-то вразрез с самой концепцией жречества, а пользы для веры в Лу от моих денег и возможностей было намного больше, чем ущерба от моего неучастия в божественных делах. У меня же оставался приятный бонус: дар Лу ограждал мою покалеченную душу от влияния бездны, заполнив недостающие части, так что теперь, с посохом в руках, у меня была двойная защита от влияния пустоты междумирья.
Вот такое заряженное ружье, которое висит на стене и никогда не стреляет. Хотя, я вру: иногда я пользовался божественными силами Лу. Когда надо было успокоить лошадей, если они почуяли волков или других хищников. Страхи животных были настолько примитивны, что моя человеческая душа перемалывала их, как крепкие зубы расправляются с хрустящим круассаном. Раз, два — и нету.
Это я и сделал на подходах к Пите. Моя лошадь внезапно взбрыкнула, почуяв что-то в ближайших кустах, так что мне пришлось прибегнуть к божественной магии, чтобы успокоить животное. Орвисту повезло меньше: его конь чуть не сорвался в панический галоп, и виконту пришлось приложить некоторые усилия, чтобы удержать его на месте.
Впрочем, это было единственное серьезное событие за всю дорогу до столицы. Чувствовалось, что я путешествую со старым аристократом: мы ночевали на лучших постоялых дворах, несколько раз меняли уставших вьючных лошадей на животных посвежее, проходили городские ворота без каких-либо заминок.
Другой бы аристократ мог оскорбиться таким покровительством, мне же это было в новинку и откровенно приятно; наконец-то кто-то решал все вопросы за меня, а я мог расслабиться и, как говорится, получать удовольствие от поездки.
Я много общался с Бренардом, пытаясь до конца понять, что он за человек. Как оказалось, он был хватким дельцом и, по сути, мог утереть нос многим купцам из королевской гильдии. Это было предметом зависти и пересудов при дворе, но де Гранжу было откровенно плевать на все эти разговоры, ведь он занимался укреплением рода, как и его отец, дед и прадеды. Я заметил, как Орвист старается соответствовать ожиданиям родителя, что не мудрено. Он был третьим сыном-бастардом, а теперь — целый наследник. Усердия виконту было не занимать, но я опасался, что тому банально не хватит того природного чувства, которое некоторые называют деловой чуйкой, чтобы приумножить достижения предков. С другой стороны, Бренард был не слишком стар и если Орвист поторопится с женитьбой, то старый граф сможет обучить не только оставшегося сына, но и своего внука, как это — быть графом де Гранжем.
Для себя же я решил, что с удовольствием начну вести дела с дружественным мне семейством, ведь мне было, что предложить благородным союзникам. Де Гранжи же могли обеспечить со своей стороны то, чего я был лишен: связи, вес в обществе Клерии, торговые контакты за рубежом. С последним у меня все было откровенно плохо, ведь чтобы наладить связи в тех же портах Бланда или Паринии, нужно было или отправлять одного из сыновей, либо снаряжать в поездку приказчика, которому доверяешь, либо тащиться самому. Все три варианта были для меня эти пять лет недоступны, мне нужно было обживать те дикие места, которые оказались под моим управлением. И это если не говорить о партнерах в той же Республике. А с гонгорцами все еще сложнее, потому что кроме деловых вопросов вылезала и политическая тематика, в чем я был откровенно слаб. Я даже не знал, как зовут монарха соседнего государства, что там таить, не говоря о том, чтобы разбираться, какие из вельмож при дворе имели вес, а какие — были нищими пройдохами.
На самом деле, у меня была небольшая лазейка в плане ведения дел с Гонгорским Королевством. Мои земли были приграничными, определенные контакты на заставе тоже были в наличии, так что если совсем прижмет, можно заняться контрабандой. Точнее, тут это называлось «обеспечить пограничный контроль своих земель». Главный переход на запад, по Королевскому Тракту и вообще, весь район полуострова Фейн, был под контролем короны, так что мимо казны товаров проходило немного. Но если я когда-нибудь начну производить что-нибудь кроме строительного и корабельного леса, который логичнее всего было сплавлять к морю по речному маршруту, я смогу «толкать» это прямо через приграничье, не выходя из своих земель. И ничего Кай Фотен с этим поделать не сможет. К слову, уже сейчас я имел «на пиво» с торговли провизией и изделиями из кожи с гонгорским приграничьем, но на фоне моих расходов эти несколько золотых в месяц были сущей мелочью. Но при этом мелочью приятной, что уж таить.
Пите встретил нас весенним солнцем и столичным шумом, который я уже успел немного позабыть. Мы сразу же проехали в королевскую цитадель, так как и я, и де Гранжи имели право на покои при дворе. Разгрузка лошадей много времени не заняла — товары с собой вез только я, у графа и виконта были только личные вещи — после чего я выдал премиальные своим дружинникам и отправил их обратно, домой. Тут им больше было делать нечего, я находился под защитой короля.
Кивнув знакомому гвардейцу, с которым мы вместе сражались еще в Миллере, я проследовал в кабинет короля с отчетом. Да, прямо так, с дороги — показаться на глаза монарху стоило, а более обстоятельная беседа состоится у нас сегодня вечером или завтра в течение дня. До отбытия посольства оставалось меньше недели.
Кай выглядел уставшим. Вообще я заметил, что с годами груз власти все сильнее и сильнее давил на плечи короля, иногда пригибая его к массивному письменному столу, за которым последний из рода Фотенов проводил почти все свое свободное время.
— Ваше Величество, — я демонстративно шаркнул ногой во время поклона, показывая свое презрение к этикету.
Эта маленькая выходка всегда веселила монарха, но не сегодня. Кай только раздраженно махнул рукой на кресло для посетителей, и я сразу же тяжело бухнулся на пятую точку. Все же устал с дороги.
— Ну, хоть ты приехал вовремя. Де Гранжи с тобой? — вместо приветствия спросил король.
— Конечно. Я немного погостил у них и мы вместе отправились в столицу. Что-то случилось?
Кай только раздраженно махнул рукой, мол, все потом, и уставился куда-то в сторону, думая о своем.
— Можешь сказать графу и виконту, чтобы не тратили свое время на визит вежливости, а спокойно отдыхали с дороги. У меня сейчас дел невпроворот. Приходите завтра все трое на обед в малый зал, тогда и поговорим.
— Я могу помочь? — спросил я прямо, намекая на свои способности менталиста.
Если у короля проблемы, то проблемы и у меня. Потому что если Кай Фотен не удержится на троне или с Клерией что-нибудь случится, то моя голова быстро будет насажена на пику какими-нибудь доброжелателями. Даже если опустить то, что для многих счетовод-выскочка был, как бельмо на глазу, у того же рода Регонов было достаточно друзей и союзников. И они не забыли, какую роль я сыграл в его истреблении.
