Выдав эту огромную тираду граф хмуро уставился на меня. В зале затихли.
— Я признаю, что в стремлении сэкономить, на борт были наняты…
— Достаточно! Вашего признания достаточно! — перебил меня де Шонц-Вилен.
Короче, каяться пришлось много и долго. И в том, что мы высокомерно занялись спасением моей жизни, подвергая арха-ту тяготам и лишениям, и в том, что решили попытаться произвести впечатление на престол, не известив короля о том, что выжили при первой же возможности.
Наконец-то этот бесконечный публичный допрос был окончен, и пришло время приговора, который, как я понял, был написан загодя.
— Виконт Орвист де Гранж! Королевским правосудием, учитывая гибель вашего отца, графа Бренарда де Гранжа, вы приговариваетесь к отстранению от двора на срок не менее десяти лет, с запретом на посещение Пите, либо вплоть до поступления специального помилования от его величества. Также в этот срок вы не можете вступить в наследство, а временным регентом рода признается ваша мачеха, Эдит де Гранж, а в случае гибели оной — кровная сестра, Айрин де Гранж, а в случае гибели оной род де Гранжей будет считаться пресеченным. Также вы лишаетесь почетного звания члена королевской гвардии, всех наград, почестей и милостей, связанных со службой престолу и за подвиги, совершенные во время последней войны на тот же срок, либо до поступления специального распоряжения! Такова воля короля!
Я чуть не присвистнул, а ноги Орвиста даже подкосились: гигант побледнел, челюсть сжата. Хуже могло быть только лишение фамилии — даже казнь бы мужчина воспринял проще, я это чувствовал. Сейчас же он был не только поражен в правах, но и выглядел как человек, недостойный быть сыном Бренарда. И вот это било по виконту больнее всего.
— Барон Антон Тинт! Королевским правосудием, вы лишаетесь всех льгот и привилегий, ранее дарованных или обещанных вам престолом! Кроме того, вы лишаетесь своих земель и переводитесь к категорию безземельных дворян, ваше имение переходит в прямое управление короной в счет полученного финансового ущерба из-за срыва торгового сезона с Ламхитаном и репутационного ущерба на ниве отношений с ними же! Кроме того, все заработанное вашим имением за последние полгода, которое этот срок находилось в прямом управлении короны, как было решено по факту вашей гибели, остается семейству де Гранж в качестве приданого для Айрин де Гранж и в качестве компенсации за гибель главы рода, графа Бренарда де Гранжа! Вы лишаетесь прочих прав и привилегий, в том числе права на посещение двора, подачи прошений и права наниматься на государственную службу! Также вы получаете запрет на посещение Пите на неоговоренный срок, либо до поступления специального распоряжения! Такова воля короля!
Так вот как выглядит жо… Я хотел сказать, так вот как выглядит изгнание. Фактически, я получил третий по строгости приговор после казни и каторги на галерах — полное изгнание с лишением меня земель, дохода и даже накоплений, которые, пока я был официально мертв, король переписал в пользу де Гранжей. Кстати, хорошее решение, я бы сам лучше не придумал, на самом деле. Вот только я теперь был жив, без руки и гол, как сокол. Меня же изгоняли из высшего света Клерии, оставляя только баронский жетон — все же за отъемом титула обычно следует петля, так что тут перегибать и нарушать традиции не стали.
Одно было ясно: если бы нас хотели казнить, нас бы казнили.
Когда судилище окончилось и все разошлись, нас проводили обратно в наши люксовые камеры, где мы должны были провести еще одну ночь, после чего, под конвоем, нас должны будут выдворить за пределы города. Переговорить с виконтом мне не удалось, но, надеюсь, Орвист сможет приютить меня, теперь бездомного и безземельного, в своем имении. Если мы, конечно, оба переживем встречу с Эдит.
О том, что придется смотреть в глаза супруге Бренарда, которого ни я, ни Орвист не уберегли, мне думать категорически не хотелось. Это будет крайне тяжелая встреча, и я от души надеялся, что у графини хватит выдержки не прибить нас обоих на месте. Все же, в том, что Бренард погиб, была, в основном, моя вина. Орвист был виноват косвенно — только тем, что доверял своему старому боевому товарищу и другу, который слишком расслабился и много о себе возомнил.
Когда не принесли ужин, я даже немного занервничал, но после почувствовал приближение к камерам нескольких людей — все были гвардейцами.
Ни слова не говоря, меня и Орвиста вывели из камеры и стали вести какими-то узкими, невиданными коридорами цитадели, которые петляли то вверх, то вниз. Наконец-то мы оказались возле уже знакомого мне подземного перехода между старым и новым дворцом, который был выкопан специально для «особых случаев». Виконт тоже, как я понял по его мыслям, был знаком с этим проходом, так что особо не дергаясь, мы оба следовали за бойцами в форменных куртках.
Оказывается, новый дворец имел тайных коридоров и проходов чуть ли не больше, чем старая цитадель, в чем я смог убедиться. Нет, я конечно подозревал, что Вила не просто так умудрялась перемещаться по дворцу, будто знала заклинание телепортации, но все же. В общие коридоры наш мини-отряд вышел лишь однажды, и то, лишь чтобы опять нырнуть в тайные ходы. Так что по итогу увидели нас только двое: те, кто стоял на страже перед королевскими покоями.
Дверь бесшумно открылась, мы проскользнули внутрь, после чего она так же тихо закрылась. Никакого тебе стука или громкого оглашения, что в святая-святых пожалуют гости.
В покоях Кая я бывал нечасто, мы обычно решали наши дела, да и выпивали в его кабинете. Там как-то лучше думалось. Покои же отводились для полуофициальных аудиенций или задушевных бесед с теми же послами или вельможами, которых нужно было срочно задобрить королевским вниманием.
— Антон! Орвист!
Король светился счастьем, как начищенный самовар. Я как-то незаметно оказался в объятиях Кая Фотена, такой же чести удостоился и немного обескураженный виконт.
— Ну чего вы такие кислые?!
В комнате, кроме короля, была чета де Шонц-Вилен. Так сказать, сбор узким кругом ограниченных людей в одном месте.
— Все поняли или надо объяснять? — прямо спросил Кай, глядя на наши кислые мины.
Да чего уж тут не понять, король просто повесил на двух уже «мертвых» поданных всех собак, а сам остался стоять в белом пальто.
— Поняли-поняли, — сказал я за двоих, — но объяснить все равно придется.
— Значит, объясним, — включилась в разговор Вила.
— Обязательно объясним, — повторил вслед за графиней король, — виконт, садись. Антон, к нам еще присоединится попозже Сания, надо будет ввести ее в курс всех наших с тобой дел. Она уже начинает зарабатывать определенный вес при дворе одним фактом своего нахождения тут… Не хотелось бы, чтобы она что-то натворила, не зная контекста. Все будет хорошо?
— А почему должно быть плохо? — дерзко спросил я.
Король как-то немного замялся.
— Следуя тому, что я вынес из ее рассказа, это она виновата в…
