Одеваться в охотничий костюм пришлось с помощью одного из слуг. Конечно, я бы мог собраться и сам, но мне было просто лень. Так что пока молодой паренек натягивал на меня штаны и затягивал завязки рубашки, я размышлял о том, что же меня ждет в главном храме Пите.
Да, суд богов, который был мне назначен, пройдет в том же помещении, где неделю назад Кай и Сания дали клятвы верности друг другу перед ликом Матери. Я пока был аристократом, пусть и безземельным, так что судить меня будут там. Да и на самом деле, я уверен, на мою экзекуцию придут все вельможи, что сейчас были в Пите. Просто посмотреть на публичную порку выскочки-счетовода. Низвержение Огненного барона — звучит как название для третьесортного кино или претенциозного романа, которые, впрочем, не могут блеснуть содержанием. Но именно это произойдет буквально через полтора часа.
В половину одиннадцатого в дверь постучали и я увидел на пороге четырех гвардейцев. Мужчины были хмурые, все они понимали, чем им придется заняться. Я всмотрелся в лица бойцов и понял, что всех знаю лично. С двумя — сражался в Пите, с третьим — в Миллере, а четвертый натаскивал меня в бое на палках, когда я понял, что мое титульное оружие — инструмент простолюдинов. Простой посох.
— Барон Тинт, Ваша Милость. По приказу короля мы должны проводить вас в главное святилище Семерым к полудню, — отчеканил старший группы.
— Да, конечно, я уже почти готов. Обождете несколько минут?
— Конечно, барон, конечно. Позвать слугу? Вам нужна помощь?
— Спасибо, не надо. Мне натянуть сапоги да накинуть куртку с плащом, все в порядке, — успокоил я мрачного гвардейца, аккуратно прикрыл дверь и стал собираться.
Основные документы, кое-какие деньги и прочие мелочи я сложил в сумку через плечо, которая нашлась сегодня утром в вещах. Остальное — рассовал по подсумку, который подвесил на левом боку. Там же, вместе с сумкой, я обнаружил и легкую перевязь на пояс и бедро, для скрытого ношения кинжала. Самое оружие я пока не брал, а вот эти хорошо выделанные ремни взять стоило. Не смогу защититься — так всегда будет, чем отрезать кусок мяса.
Как я и обещал гвардейцам, из своих покоев я вышел через несколько минут. Куртка — надета, плащ пока в руке.
— Пойдемте, господа гвардейцы. Не будем заставлять Его Величество и высший свет государства ждать лишнюю минуту, — сказал я почти веселым голосом.
Наша маленькая процессия двинулась по пустынным коридорам дворца — к конюшням. Благо, меня конвоировали не как последнего преступника: я шел первым, четыре гвардейца — за моей спиной. Пока я все еще был бароном Тинтом, а не осужденным изменником. Мою судьбу решат молчаливые боги, решение же, впрочем, уже было подготовлено писцами и подано на подпись королю. Думаю, текст приговора даже согласовывали с герцогами, чтобы все остались довольны.
«Клерия превыше всего», — подумал я.
В целом, я неплохо провел эти шесть лет, если выбросить из памяти две мясорубки и потерю руки на обратном пути из Ламхитана. Даже ожог меня не сильно трогал. Я смог доказать себе — в первую очередь себе — что не бесполезен.
Дома, в Москве, я был маленьким человечком, который жил от зарплаты до зарплаты. Я не хватал звезд с неба и не мечтал о великом и прекрасном, но кое-как деньги зарабатывались. Если не хватало — брал халтуры, в том числе и разнорабочим. Конечно, свой особняк или бентли мне не светили, я даже о них и не думал. Не сидел в инстраграме, чтобы лишний раз не наблюдать красивую жизнь окружающих меня людей, которую, они чаще всего вели или на нечестно заработанное, или полученное в наследство, или на взятое в кредит. Кредитный Дубай, кредитная машина? Кредитная студия и одна пара фирменной одежды, чтобы не чувствовать себя отстающим? Нет, спасибо.
Оказавшись здесь, в Таллерии, я рухнул на самое дно. И выбрался из него. Конечно, не обошлось без читерства, не обошлось без помощи Калиты, но на самом деле я в очередной раз доказал себе, что способен как минимум выжить в любых условиях. Герой-приспособленец, герой-конформист — вот кого магия Георы призвала для Лу. Практичный парень Антон, который торговался с пеной у рта за диковинный тут швейцарский ножик и рвал свои штаны на тряпки. Продавец, который сейчас нес в подсумке расписок на целое состояние, а вдесятеро больше — просто подарил своему новому и, как оказалось, единственному настоящему другу. Просто потому что мог.
Человеку без четкой цели деньги не нужны. А если наступят сложные времена, то я не думаю, что богатство испортит Орвиста настолько, что он не поможет мне финансово. В крайнем случае — переизобрету что-нибудь еще и начну продавать. Что бы тут было в ходу? Можно попробовать начать шить из свиных кишок презервативы, например. Очень популярно будет у знатных господ, которые не хотят плодить бастардов, но любят задирать юбки всем подряд. По три золота за штуку. Или лучше по пять. Или еще чего удумаю. Я мужчина умный, молодой и полный сил. А жить мне еще очень и очень долго, время есть.
Пустив лошадей неспешным шагом, мы двигались в сторону главного святилища города. Спешить было некуда, времени с запасом. Кутеж, который продолжался на улицах Пите с переменным успехом последнюю неделю, стих, и сейчас столица погрузилась в свой обычный ритм жизни. Только кое-где виднелись последние гуляки, которые либо все еще были пьяны, либо не смогли остановиться и устроили из процедуры утреннего опохмела «продолжение вечеринки». Ничего, и эти ребята по итогу просохнут, потому что бесплатно уже никто не наливал, а пить без конца — это только российские алкаши вечно находят деньги хотя бы на настойку боярышника, а тут с этим было, все же, сложнее.
Когда мы подъехали к храму, командир нашей процессии — старший из гвардейцев — указал рукой куда-то в сторону от главного входа, на помещения для обслуги. Ну да, я же туда не буду торжественно заходить в главные двери, а так, вынырну из-за алтарей и предстану перед ликом богов и короля.
Охраны тут уже хватало. На близлежащих улицах — патрули городской стражи, а у самого входа дежурили бойцы гвардии, которые сменили парадный блестящий доспех на практичные нагрудники и куртки с синим змеем. Впрочем, любимцем народа я не был, так что никто особо не напрягался — никаких бунтов или мятежей, исключительно стандартная мера предосторожности, когда король и королева выезжают из дворца в город по государственным делам.
А вот от различных богато вышитых камзолов, накидок и беретов с золотом и серебром, у меня аж зарябило в глазах. Сейчас я был похож, на фоне всей этой блестящей братии, которая толпилась у входа и что-то шумно и со смехом обсуждала, на путника-оборванца, который зацепил краем глаза жизнь другого социального класса.
Меня провели внутрь храма, сдали на поруки новому комплекту гвардейцев, в лицо которых я уже не знал или не помнил, после чего мы стали ждать полудня.
Сюда, в небольшую пристройку за храмом, шум с улицы не доносился, но по поднявшемуся гулу я понял, что прибыл король со своей свитой — значит суд вот-вот начнется.
Когда я уже реально утомился ждать и думал налечь на вино, которое стояло в кувшине на небольшом столике в углу комнаты, в помещение проскользнул граф де Шонц-Вилен.
