А самым паршивым было то, что в живых не осталось ни одного мага, чтобы рассказать причины такого разгрома — солдатне в Академии не слишком-то и верили. Их дело колоть и рубить, а не колдовать. В итоге на эти же грабли они наступали еще дважды, пока все же не получили донесения о том, что жрецы Единого при помощи своего бога превращают даже боевых магов пятого класса в беспомощных новичков.
Но жрецы нового бога были не единственной проблемой шаринцев. Кватт — северная империя с суровым климатом, и, как оказалось, их войска были обучены эффективно вести боевые действия в любое время года. В итоге все крупные битвы Кватт навязывал княжеству зимой, когда легионеры буквально замерзали в строю. Подготовленные же и привычные к холоду северяне чувствовали себя просто отлично, что уже давало им преимущество. Те же армии, что формировались на южной половине империи, на территории континента, воевали летом, так что недостатка в войсках у противника не было.
И вот, шаг за шагом, город за городом, Кватт сначала выбил шаринцев с западной половины княжества, а два года назад, форсировав внутреннее море через Вайванский пролив, империя ступила и на восточную часть страны. С этого момента начался обратный отсчет времени жизни государства магов. Неизвестно, что посулили дипломаты Кватта токонцам и гонгорцам, но соседи не вмешивались в конфликт, предпочитая делать вид, что бурлящая рядом война — дело исключительно Кватта. Может, они просто боялись. Или считали, что империя успокоится, когда княжество падет, а Академию сравняют с землей.
Мэтр Нагаль прекрасно понимал, что никто сжигать дотла Академию не будет. Нет. Аристократы и жрецы Кватта разберут обиталище магов по камушку, аккуратно документируя все найденное. Ведь в стенах Академии не только колдовали: тут велась инженерная и алхимическая деятельность, изучалось строение тела человека и животных, синтезировались редкие яды, ставились эксперименты с материалами. Академия плотно занималась наукой, не полагаясь безоговорочно на магию. Верховный Совет понимал, что их, магов, слишком мало, и для сохранения не только академии, но и вообще, государства, нужно развивать не только искусство плетения заклинаний, но и материальную базу. Что мог один архимаг? На самом деле — многое. В истории Академии были маги, способные испепелять города и отправлять в Чертоги Фора целые армии. Но было одно но: чем больше магов, тем они слабее. В последние столетия магов стало на самом деле больше, чем когда-либо. В итоге каждый год выпускалось не более одного-двух студентов, которые претендовали на третий уровень силы, с перспективой выхода на четвертый. Магов предпоследнего, пятого уровня, вообще почти не было, а архимагов за три поколения насчитывалось только четверо — и все они остались там, в главном зале, в виде кучек пепла.
Мэтр Нагаль запнулся о маленькую ступеньку и чуть не покатился кубарем. Уберегло его от падения только то, что нагнавшая старика Рисанриэль успела подхватить наставника под локоть. Нагаль нервно дернул рукой, сбрасывая ладони девушки, и продолжил свой путь-забег в чертоги хранилища. Тупая девченка! Если бы она не возилась так долго, сейчас бы не пришлось и бежать!
Впрочем, Рисанриэль отвечала своему наставнику тем же. Какой-либо теплоты между ней и стариком, который всю жизнь провел над свитками и артефактами, не было. Она и вовсе не хотела этой работы: Риса всегда мечтала стать боевым магом.
Но одиннадцать лет назад, когда на востоке гремела война между Клерией, Паринией и Гонгорским Королевством, погибли оба ее старших брата. Матушка так убивалась, так убивалась… И девушка дрогнула, послушала старую перечницу. Вместо карьеры боевого мага огня выбрала науку, да так и застряла со стариком Нагалем в подвалах Академии.
Она тогда была совсем юной, ей только-только исполнилось четырнадцать, но Рисанриэль хорошо помнила тихие разговоры матери — слабенькой магички воздуха, еле-еле дотягивающей вообще до первого уровня — и друга семьи, который полушепотом рассказывал о том, что произошло на востоке. Как смогли выяснить в Академии, клерийский король, чтобы он сдох, использовал какой-то древний артефакт, но скорее просто сумел поработить ментального мага. В Княжестве точно знали, что это никому не удавалось последние двести лет. А вот молодой король — смог. Одно радовало и Рису, и ее мать: магическое сообщество было уверено, что мерзкий раб ту атаку, в которой он умертвил братьев Рисанриэль, еще десяток боевых магов и несколько сотен паринийских солдат, точно не пережил. Заклинание было уровня архимага, да и то, после его применения должно было разрушиться средоточие силы магика. Итог — беспомощное существование в качестве овоща. Так что личный счет у Рисы был только к восточным аристократам, которые выпустили на армию соседей своего раба, как злой хозяин спускает с цепи бойцовскую собаку. То, что менталист был рабом — никаких сомнений. Ни один человек в здравом уме и по своей воле не использует основу средоточия силы или, как говорят простолюдины, часть своей души, чтобы убить кого-нибудь. Это противоречит человеческой природе и всем инстинктам. А вот выполнить подобный приказ — запросто. Если ты раб, а твой статус закреплен клятвами Семерке.
Они уже спустились на первый этаж и сейчас спешили к дверям хранилища, как за поворотом показались трое в черных доспехах с боевыми топорами наперевес. Штурмовое звено Кватта.
Время на подумать? О чем вы! Солдаты сориентировались моментально. Один из них отбросил топор и потянулся за самострелом, что болтался за спиной, двое других, давая пространство для выстрела товарищу, ринулись по левой и правой стороне широкого коридора, занося для удара оружие. Дистанция — шагов пятнадцать, ее взрослый мужчина преодолеет за несколько ударов сердца.
Рисанриэль, почти на инстинкте, сложила ладони и сфокусировалась на точке между рук — накачивая пространство магической силой, чтобы вызвать огненное лезвие. Ее же наставник, слабенький маг воздуха, сделал шаг назад, за спину ученицы, и тоже стал колдовать, что именно, Риса не видела, да и не хотела — она разберется.
Магический поток, пронизывающий все здание Академии от земли до небес, отозвался нехотя, так что молодая магичка просто зачерпнула сил из собственного источника и, разведя руки в стороны, отправила в полет широкий и узкий, как струна, магический конструкт. Не бесполезен оказался и Нагаль: мэтр добавил к ее заклинанию еще и воздушный поток, который раздул пламя лезвия и закрыл их обоих от арбалетчика.
Огонь, созданный Рисанриэль, разрубил на две части левого бойца, далее лезвие вошло в грудь стрелка, рассекая тому руки вдоль, после чего заклинание иссякло. Оставался правый нападавший, который успел подойти к парочке магов почти в упор.
Тут тоже справилась Риса. Пафосно сложив пальцы пирамидкой, она запустила в лицо солдата Кватта огненную стрелу. Голова бойца должна была просто испариться, но, внезапно, стрела сумела оставить только ожог, ослепив атакующего.
Мужчина взвыл от боли и двигаясь больше по инерции, чем сам того желая, занес топор над головой, готовый погрузить лезвие в мягкую плоть проклятого мага.
Помог старик Нагаль. Он просто оттолкнул солдата, впечатав несчастного в каменную стену заклинанием воздушного кулака — простейший конструкт его школы, которому учат еще на первом курсе Академии и с помощью которого выясняют отношения молодые воздушники.
