К лету мы смогли насытить спрос на вклады и займы. В общей сложности мне удалось привлечь в казну под десять процентов годовых почти полмиллиона серебром, и столько же — под пять процентов — раздать в долг. Дефицит составлял двадцать пять тысяч, но мы легко покрыли эти расходы за счет моих старых лесопилок и производства бумаги, которая активно пошла на экспорт в Ламхитан, Ламию и Паринию. Спрос был такой, что поставленные нами производства были загружены заказом на несколько месяцев вперед. При всей ничтожной себестоимости производства, я не позволил сбросить цену слишком сильно — бумага продавалась в среднем ценовом диапазоне, даже ближе к местному папирусу, а по своим свойствам и чистоте выбеленного листа не уступала лучшему пергаменту. Но я боялся перегреть рынок избыточным предложением, так что сейчас мы шли на средней скорости, постепенно заключая все новые и новые договоры на поставку.
От арха Арвана пришла хорошая весть: мой проект молота и токарного станка прижился, был одобрен и уже стал внедряться на южных производствах и кузнях, пока, правда, только государственных. Но и этого было достаточно, чтобы получить серьезные отчисления в несколько тысяч золотых. Как минимум кузни в Ламхитане сейчас работали на износ благодаря возобновившимся активным поставкам металла из баронства Тиббот.
— Знаешь, Антон, ты удивительный человек, — заявил граф Арман за небольшим семейным ужином.
Собрались только самые близкие: я с Лу, Орвист с Рисой и Вила с мужем.
— Что ты имеешь в виду? — уточнил я, цепляя вилкой кусок сочного мяса.
— Ты за короткий срок разогнал экономику страны почти на семнадцать тысяч золотом, но при этом расход короны на этот маневр — всего восемьсот золотых! Удивительная схема!
Я только хмыкнул, запивая мясо вином.
— Арман, семнадцать тысяч не слишком большая сумма, — включился Орвист. — Это годовой доход хорошего герцогства или пары графств, а мы говорим о целой стране. Сколько был приход у Тиббота, когда ты работал писарем, Антон? Тысяч десять?
— Да, около того, — согласился я. — Орвист прав, семнадцать тысяч — это очень мало.
— Так а в чем проблема нарастить выпуск бумаг? — спросила Вила. — Сейчас каждый дворянин хочет заиметь такую расписку. У нас тут даже черный рынок организовался.
Я только покачал головой.
— Причина в людях, — просто ответила за меня Лу, потому что мы с богиней не раз обсуждали объемы эмиссии, — точнее, в их невоздержанности.
— В смысле? — спросила Риса.
— В смысле, что кто-то может не рассчитать свои аппетиты и вложить больше, чем нам нужно, — сказал я. — Толку нам от привлеченных денег, если дворянство выгребет всю свою оборотку и начнет жить исключительно на процент, забыв о делах? Выпуск этих бумаг — лишь вспомогательный механизм, который позволяет насытить деньгами отдельные районы, где они на самом деле нужны. Вот смотри, принесет завтра герцог Нирифор пятьдесят тысяч золотом под десятину. И что нам с ними делать? Выстроенной сети нет. Развозить по всей стране, чтобы через год собирать в казне для выплаты герцогу? Так это масса накладных и административных расходов. Деньги будут просто возить туда-сюда, без дела, а в итоге корона еще останется должна. Так что печать бумаг происходит очень аккуратно, и продаются они именно там, где прямо сейчас нужны оборотные средства. Нам не имеет смысла занимать у вельмож слишком много, если мы не сможем пустить эти деньги в дело. В кредиты мастерам или на какие-то проекты для самого престола, вот и вся математика.
Все присутствующие меня внимательно выслушали.
— Но выпуск бумаг стоит увеличить, пока на них есть хороший спрос, — заметил Арман, — мой кабинет постоянно штурмуют посыльные и некоторые знатные особы, которые бы хотели пристроить часть своих накоплений.
Я согласно кивнул. У знати на руках слишком много денег, а традиции были таковыми, что вкладывать их можно было только в какие-то свои, четко оговоренные производства. А ввязываться в это хотели далеко не все, предпочитая жить с оброка и налогов.
— Кстати, я давно хотела спросить, — начала Вила, — почему серебро? Намного престижнее было бы брать в золоте, но все долговые бумаги — исключительно на серебряную монету. Даже те, которые на условные пять золотых, по факту — на сто пятьдесят серебра. Почему?
— О! Я знаю! — вклинился Орвист. — У меня были такие же вопросы! Антон сказал, что золото — средство накопления, а нам не нужны накопления, нам нужны работающие деньги.
— Все верно, — подтвердил я слова графа, — золотой, а тем более «король» — слишком крупный номинал. Мы же берем в долг у вельмож, чтобы потом перезанять эти деньги простолюдинам. А они считают все в серебре, платят серебром и медью и вообще, золотые особенно не в ходу. Только при крупных операциях, типа покупки лошади или расчета за поставку товара.
— А ты слышал, что твои займовые векселя стали уже использовать в расчетах? — внезапно выдал Арман. — Изредка, но все же проскакивает. И мы, кстати, не знаем, как на это реагировать. По закону на территории Клерии можно платить только в кло или монетами других государств по курсу обмена, а по факту — у нас уже стала ходить просто бумажная расписка, пусть и выпущенная короной. Причем если обычные векселя ходят с убытком, то долговые бумаги престола — один к одному объявленной стоимости!
«А народ быстро смекнул, чем удобны бумажные деньги», — подумал я.
Долговые бумаги на самом деле были крайне удобны и безопасны для вельмож. Обналичить их можно только, если ты благородных кровей, то есть, красть эти документы не было никакого смысла. Сначала я вообще думал нумеровать их, чтобы закрепить намертво за первоначальным держателем, но пока от этой идеи пришлось отказаться — слишком выросла нагрузка на канцелярию и Королевскую торговую гильдию. Как бы не надорвались.
В целом, я был согласен с Арманом — нужно наращивать эмиссию. Но аккуратно, чтобы эти деньги работали, а не стали камнем на шее королевской казны.
Была у меня еще пара идей, как оздоровить экономику Клерии, но для их реализации потребуются годы. А по ощущениям этого самого времени у меня было не слишком много. Что-то назревало, и хотя гонгорцы вроде как не собирались пока нападать на восточные королевства, в целом мне было неспокойно.
Глава 6. Законы и традиции
Лето показало, что даже небольшие финансовые вливания в обычные домохозяйства Клерии производят серьезный эффект. В первую очередь это отразилось на кузнецах и прочих мастерах, которые смогли взять ссуды на инструмент и материалы, и вместо простоя и поиска заказчика, готового вносить полную предоплату, на которую уже и закупалось железо, уголь, ткани или кожа, работать с большей интенсивностью.
Это повышало продуктивность и среди крестьян, которые быстрее получали свои заказы в виде сбруи, инструмента или обычных гвоздей, что выливалось во всеобщее повышение производительности труда. Одно цепляло за собой другое и так далее.
