— Скажите, советник Итан, это официальное предложение Парнама? — спросил я жреца, наблюдая за реакцией Каширы.
Герцог как-то совсем выпал из беседы. Видимо, эта информация была настолько же в новинку для него, как и для меня.
— Это официальное предложение Кватта. Уверяю, мы сможем убедить гонгорский престол в том, что подобное развитие событий — на руку всем, — заверил меня Итан.
— Но есть еще один момент, который вы не озвучили, — сказал я.
— И какой же? — удивился Итан.
— Люди. Маги. Согласно вашему… ультиматуму, мы должны выдворить с территории королевства всех колдунов, которых Клерия приютила за последние годы.
— Ах, это…
Я увидел, как Итан задумался. О чем?
— Скажите, Антон, почему вы так печетесь о судьбе магов?
— Может, потому что я сам маг? Причем самый притесняемый на континенте? — прямо ответил я.
Итан хмыкнул, а Кашира как-то весь подобрался. Я ощутил эманации страха, исходящие от этого гордеца. Что, до последнего не верил, что я менталист? Какая наивность.
Мы посмотрели с жрецом друг другу в глаза, а я потянулся к сознанию Каширы через бездну. Фолиант о магии сделал меня сильнее и умелее, так что в несколько касаний я просто «вырубил» герцога. Мы с Итаном остались наедине. Казалось, жрец даже не обратил на это внимания.
— Вы же понимаете, брат Итан, что если я приму ваше предложение, то выдворение магиков не имеет смысла?
— Почему же?
— Потому что мой плен окончится либо победой Единого, либо его поражением.
— Вы в этом так уверены?
— Более чем.
Жрец призадумался.
— Я в курсе ваших методов, брат Итан, и даже если вы оставили вашу кровожадность на той стороне, вы все равно помните, как развели множество костров… Все просто. Я соглашусь на плен, но войну это не остановит.
Итан приподнял бровь, пытаясь уследить за ходом моих мыслей.
— Я предлагаю Кватту выйти из сделки с гонгорцами. Как минимум — не вступать в боевые действия на границе и не сражаться за порт Миллер. И если это будет так, я помогу Клерии отбиться от западных соседей, нет, я сделаю так, что они больше никогда не захотят даже смотреть на восток, а уже потом — я весь ваш, — сказал я, внешне спокойно, но внутри все тряслось.
— А иначе? — по-деловому спросил Итан.
Я внимательно посмотрел на жреца. Очень внимательно.
— Знаете, брат Итан, вы упустили один важный момент, одну деталь, которая сейчас поставила вас в уязвимую позицию. Вы показали, что я вам нужен. Что я нужен Единому для того, чтобы одолеть местных богов. Я пока не знаю, как именно и для чего — но я ему нужен. Но вы, привычные решать все силой, идете напролом. Еще раз усомнитесь в моей способности склонить Кватт к нейтралитету в грядущей войне — и я потребую вступить в нее на стороне Клерии.
— Возмутительно! Антон! Вы создавали впечатление благоразумного человека, но сейчас ваши слова говорят об обратном! Кватт никогда не вступит в союз с государством, на троне которого сидят мерзки…
— Еще одно оскорбительное слово в адрес королевы, и вам придется отчитываться перед Единым за свой длинный язык, — прошипел я.
Итан осекся и посмотрел на меня другими глазами. Сейчас вместо дипломатичного Антона Тинта, человека, который все стремится решать переговорами и деньгами, он увидел мясника, что сотнями отправлял своих врагов в бездну. Просто потому что мог.
— Нейтралитет Кватта. Почему мы будем вынуждены предать наших союзников? — наконец-то спросил Итан.
— Потому что иначе вы не получите меня, брат Итан, — просто ответил я.
Жрец только фыркнул и одним движением допил свое вино.
— Давайте расскажу, как все будет Антон. Мы сомнем вашу армию, как смяли уже армии шаринцев. Мы разрушим каждый алтарь и разорим каждый храм и часовню на территории Клерии, сожжем каждого магика и отправим на дыбу любого, кто с ними сотрудничал. А после этого мы пойдем дальше. Единый поведал мне, что вы — почти вечный. Вам сорок, а вы не стареете, а мощь империи такова, что рано или поздно вам будет негде прятаться от Кватта. И мы возьмем силой то, что нужно нашему богу. Такого развития событий вы хотите, Антон?
Я только усмехнулся в ответ на жуткую тираду Итана, который сейчас не говорил — буквально шипел. Как же он глуп и слеп. Орвист преподал мне хороший урок.
— Если на поле боя появится хоть один солдат Кватта, — начал я медленно, наблюдая за реакцией жреца, — вы никогда не получите меня для вашего великого плана.
— Я уже сказал, что вам не скрыться, Антон.
— А я и не собираюсь бегать, брат Итан, — я подался вперед, глядя этому безумцу прямо в глаза, — я просто сделаю так, что вам будет некого ловить. Я разорву собственное сознание на части с помощи магии разума, а Лу сожжет своей божественной силой то, что от него останется. Плюс в армии достаточно магов огня, чтобы от меня не осталось даже пепла. И что вы будете делать тогда со своим богом-спасителем, брат Итан?
Это был нокаут. Итан понимал, что я нужен для плана Единого в целости и сохранности. А еще жрец понимал, что я — человек деловой и моя угроза вполне реальна.
Покончить с собой. Вот он, выход, когда за твоим телом и душой охотится кровожадное божество.
— У меня нет причин доверять вашим словам, Антон, — ответил Итан. — А если это банальная хитрость? Уловка?
— А если нет?
— Сдайтесь сейчас и войска Кватта не перейдут границу, — выдвинул встречное предложение Итан.
Я только покачал головой, удивляясь наивности жреца.
— А что вам помешает это сделать, когда вы получите меня? Так не пойдет. Понимаете, брат Итан, в оборонительной позиции сейчас я, а не вы. Так что и первый шаг делать Кватту. Покажите, что я важен для замысла Единого и вы готовы пойти на уступки. Не участвуйте в грядущей войне.
— И предать своих союзников? — спросил Итан. — Император хоть и истинно верующий, но на такое не пойдет.
— А вы его убедите. Или пусть Единый убедит, — в моем голосе сквозил сарказм. — Этот торг более не имеет смысла. Вы выдвинули свою цену за мою голову, я — свою. Кватт не суется в Клерию и ее дела с гонгорцами, а взамен империя получает меня в качестве своего трофея.
Я знал, что если Клерия разобьет гонгорцев, то и с Кваттом сможет бодаться достаточно долго. А там подойдут на помощь войска Ламхитана. Я выигрывал для Сании так нужное ей время.
— И когда мы получим желаемое?
— После поражения гонгорцев. Ну или если они каким-то образом сумеют разбить клерийские войска — на старых условиях. Порт Миллер и полуостров Фейн для Парнама, я — для Кватта.
В комнате повисла тишина, и только тонкая струйка слюны, которая спускалась из уголка рта герцога Каширы, портила весь момент. Впрочем, на сопящего вельможу я старался не обращать внимания.