– Нет, ну правда, чем ты его взяла? Разведенная женщина не первой свежести… Почему он на тебе женился?
– Боюсь, вам этого не понять, лорд Монт, – услышала я знакомый голос, и мою руку перехватили. – Ведь вы не верите в любовь с первого взгляда, – добавил граф, и Берти вынужден был отступить в сторону.
Я подняла глаза на мужа. Лицо Уинтшира казалось привычно холодным, но в его взгляде пылал огонь.
– Миледи.
Наши руки скрестились. И что-то произошло, что-то случилось. Дыхание участилось. Пальцы обожгло жаром. Сердце забилось в унисон тому, что стучало под черным фраком мужа. Фигуры танца сменяли друг друга, мы с Редклифом то сближались, то отдалялись, но так ни разу и не разъединили ни ладони, ни взгляды.
Я смотрела на графа, и видела в нем несомненное сходство с изображенными на картинах мужчинами. Те же суровые черты, тот же высокий рост, та же мужественная фигура. И та же неуловимая аура власти и силы.
– Вижу, вы хотите что-то спросить?
Уинтшир слишком легко читал мои мысли. И иногда это пугало.
– О чем вы говорили с Дейзи Варсон?
– Вас действительно это интересует?
Граф посмотрел на меня с иронией.
– Представьте себе.
– Что ж, я просто пожелал девушке встретить хорошего человека, который сумеет оценить ее по достоинству.
– А вы? Вы ее оценили?
– Дейзи довольно мила. Но ее мать слишком честолюбива, – ответил Уинтшир, и я поняла, что планы госпожи Варсон вовсе не были для него секретом. – Будут еще вопросы?
Граф говорил легко, словно бы не придавая значения своим словам, но я видела, каким острым стал его взгляд, и не удержалась:
– Как проходила Черная охота?
– Черная охота?
Уинтшир помрачнел и разом закрылся. И пальцы его стали ощутимо холоднее.
– Не уверен, что сейчас подходящее время и место, – сухо сказал он.
– Но вы мне расскажете?
– Позже.
– Что ж, раз вы не хотите отвечать на этот вопрос, может, ответите на другой? Кто такая леди Стелс?
– Где вы о ней услышали? – В голосе графа послышалось напряжение.
– О ней упоминали местные ари. Так кем она была, и что с ней случилось?
– Элизабет Стелси была моей невестой, – сухо ответил Редклиф. – Мы собирались объявить о помолвке, но Лиззи погибла. Упала с лошади.
В синих глазах мелькнула грусть, правда, Уинтшир сумел с собой совладать, и они снова стали непроницаемыми.
– Простите.
В душе шевельнулось сожаление. Зачем я спросила? Какое мне дело до прошлого Редклифа? К чему его ворошить? У каждого из нас своя боль, с которой мы живем, делая вид, что ее нет.
– Я не хотела вас расстраивать, – тихо сказала мужу.
Граф не ответил. Танец закончился, и Уинтшир, поцеловав мою руку, удалился к своему «трону». А бал продолжился. Правда, я решила сделать небольшой перерыв и отправилась в дамскую комнату.
Редклиф Бенси
Редклиф подошел к окну и попытался успокоиться, но в душе бурлила ярость, которую никак не получалось унять. Проклятый Монт! Да как этот прихвостень Блэка смел так смотреть на его жену? Жадно, похотливо, взглядом человека, который не раз обладал Александрой и слишком хорошо ее знал.
Редклиф сам не понимал, как сумел удержаться и не ударил соперника. Именно соперника. Он ведь не слепой. Видел, как поглядывала на бывшего мужа Александра. Любой бы понял, что этих двоих в прошлом связывали чувства. А может, и продолжают связывать, во всяком случае, голодный взгляд Монта, в котором Редклиф разглядел очень знакомую тоску, говорил именно об этом. Так смотрят только на любимую женщину. Любимую и желанную.
Грасс! Когда Генри сообщил, что в Горленде появился Блэк, Редклифа это не испугало. Он ждал визита главы Тайной канцелярии и внутренне был готов дать отпор не в меру ретивому дознавателю. Но то, что с Руфусом приехал Монт… Вот тут его проняло. Сам не помнил, как припустил к замку. Едва не загнал коня, но успел. А там… Александра играла. Играла безупречно, без капли фальши. Все-таки породу не скроешь. Еще тогда, в Кранчестере, он сразу понял, что женщина, склонившаяся перед ним в реверансе, настоящая леди. Белоснежная кожа, блеск золотистых волос, изящная линия плеч – как же она была хороша! С каким достоинством держалась. И тут не подвела, исполнила свою роль любящей жены до конца. Да так натурально, что даже он на секунду поверил.
Проклятье! С каждым днем Редклиф все больше увязал в неуловимом женском очаровании Александры. Невыносимом, колдовском очаровании. Серые глаза такого удивительно теплого оттенка, что, кажется, будто они могут согреть самое холодное сердце. Улыбка, нежная, чувственная, с налетом тайны. Тонкие брови вразлет, удивительно темные для блондинки, красивой формы. И родинка. Родинка, которая сводила с ума. С самой первой встречи эта крохотная черная точка манила его, ему хотелось коснуться ее губами, разгладить пальцами ту ямочку, что была совсем рядом, ямочку, которая появлялась, когда Александра улыбалась.
Редклиф качнул головой. Это какое-то безумие. Безумие, не идущее ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал когда-то к Лиз. Тогда он думал, что влюблен. Привязанность, симпатия, желание порадовать любимую подарком – все это казалось таким правильным. Вот только он не испытывал и сотой доли того, что переполняло душу при одной мысли об Александре.
Как ни пытался бороться, ему хотелось видеть жену, чувствовать, ощущать нежный, с едва уловимой морозной горчинкой аромат ее духов. Или это были не духи?
«Видели всё на этом свете мои глаза, но вернулись к вам, белые хризантемы…» – неожиданно всплыли в памяти строки из старого, принадлежащего прадеду, сборника стихов, и он усмехнулся. Но тут же посерьезнел, ощутив легкий привкус металла. Гверх. Откуда здесь взялся гверх?
Редклиф мгновенно отсек эмоции, медленно повернул голову и обвел взглядом веселящуюся толпу, пытаясь вычленить из нее донного. Знакомые лица проплывали перед ним одно за другим, и неожиданно он понял, что не видит среди них одного. Лица жены. Александры не было в зале.
Тревога ударила в сердце тугим холодным комом.
– Саймон, – активировав голософон, вызвал он охранника.
– Да, милорд, – мгновенно отозвался тот.
– Где миледи?
– Пошла в дамскую комнату.
– Давно?
– Минут пять назад.
– Хорошо. Дождись графиню и увези ее в Горленд.
– Сделаю, милорд.
Редклиф закрыл голософон и попытался отключить эмоции, сосредотачиваясь на поиске. Следов гверха не было, но он чувствовал присутствие донного в зале. Только пока не мог понять, в чьем обличье тот скрывается – в своем собственном, или гверх успел найти носителя?
