Сообщество Sandbox возникло из будущего, которое было невозможно предвидеть. Это произошло в конце 2008 года: только что рухнула американская финансовая фирма Lehman Brothers, и мировая экономика лежала в руинах. Как и мы. Изначальный план – собрать на конференцию двадцатилетних людей со всего мира, стремящихся к переменам, – теперь казался неосуществимым. Мы потратили целый год на переговоры с потенциальными спонсорами и поиск подходящего места. Корпоративные партнеры проявляли интерес, но теперь всем приходилось сокращать бюджет – особенно для инициатив вроде всемирной молодежной конференции.
Мы понимали, что организовать глобальную конференцию без бюджета невозможно. В то же время сама идея формирования такого сообщества приводила нас в восторг. Для начала мы устроили пару неформальных обедов в Цюрихе и Лондоне, и люди вроде бы отбрасывали в сторону настороженность и просто наслаждались знакомствами. Мы стали организовывать все больше мероприятий скромного масштаба и поняли, что таким образом можно привлекать новых участников гораздо эффективнее – шаг за шагом, а не за один гигантский скачок.
Хоть поначалу наше предприятие задумывалось как конференция, мы осознали, что локальный подход будет более выгодным с точки зрения финансов и позволит со временем сформировать нужный нам состав. Мы не отказались от общей цели, от нашей путеводной звезды – создать сообщество молодых творцов перемен. Мы лишь избавились от плана провести большую конференцию.
Мы забросили подход «сверху вниз» (провести огромную конференцию) и вместо него освоили модель, основанную на хабах, управляемых местными участниками. Это более простой подход, не требующий особых затрат, с более уютными мероприятиями, которые иногда проходят даже дома у членов сообщества. Со временем на этой основе мы стали проводить и региональные ретриты – обычно в уединенном домике где-нибудь за городом, арендованном на срок от двух до четырех дней. На таких встречах знакомились люди из разных хабов. Часто такие собрания были интерактивными и организовывались совместно с членами сообщества – с целью углубления отношений.
Когда четыре года спустя в Лиссабоне состоялась первая всемирная конференция Sandbox, люди уже были знакомы в реальном мире или в интернете благодаря группам в Facebook (на конференции то и дело можно было услышать восклицание «Как здорово наконец встретиться лично!»). Сообщество Sandbox сработало, потому что люди чувствовали глубокую эмоциональную связь с другими участниками. Они не пытались показаться «лучшей версией себя», а оставались собой – у них просто не было необходимости скрывать части своей личности, которые могли показаться кому-то чрезмерными.
Оглядываясь назад, мы можем увидеть, что необходимость сменить модель теперь выглядит скрытым благословением. Мировой финансовый кризис мог бы стать концом Sandbox – и все-таки (хоть нам и пришлось провести немало ночей без сна) он оказался прекрасной возможностью переосмыслить наши идеи и подходы и помог создать не конференцию, а сплоченное глобальное сообщество на базе местных собраний. Конечно, и на этом пути встречались трудности, но главное препятствие мы преодолели. Мы иначе взглянули на ситуацию.
Последствия переосмысления заключаются еще и в том, что мы усваиваем образ мышления, который поможет нам и будущим поколениям цепляться за неожиданные возможности, а не идти ко дну, когда жесткие модели начнут терпеть бедствие. Достижение этой цели потребует реформирования системы образования и стажировок – от твердых навыков к серендипному мышлению, которое позволяет распознавать и использовать случайности. Нам следует внушить следующему поколению, что все мы способны влиять на собственную удачу.
Разгадывая удивительное
Бывало ли с вами такое, что в разговоре кто-то описывал вакансию, которая, как вы думали, не имела к вам никакого отношения? Вас устраивала текущая работа, так с чего бы вам хотеть другую или подумывать об иной сфере деятельности? Но спустя месяц-полтора ваша жизнь менялась, и вы осознавали, что готовы к чему-то новому. Вспоминая тот разговор, вы понимали, что теперь эта вакансия как раз то, что надо.
А если бы вы не слушали и, не обращая внимания на «несущественную» болтовню за обедом, размышляли бы об ингредиентах лазаньи? Возможность была бы упущена. Любопытство и, главное, открытость к информации и событиям, которых вы не искали, невероятно повышают шансы испытать серендипность
[67]. Часто они сочетаются с желанием найти в ситуации аномалию или сюрприз. Таким образом совершают открытия и создают серендипность любопытные, открытые, задающиеся вопросами умы
[68].
Одна из моих настольных книг на сегодня – «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Это история о маленьком мальчике, который исследует мир и удивляется в нем всем и всему. Это вечное напоминание о том, как важно всегда задавать вопросы, даже (или особенно) если они могут показаться детскими. Один из моих любимых отрывков – когда Маленький принц задает вопрос деловому человеку, занятому подсчетом звезд, которые, как он полагает, принадлежат ему:
– А для чего тебе владеть звездами?
– Чтоб быть богатым.
– А для чего быть богатым?
– Чтобы покупать новые звезды, если их кто-нибудь откроет.
«Он рассуждает почти как пьяница», – подумал Маленький принц
[69].
Мы вернемся к этому позже.
Писатель Уолтер Айзексон, который возглавляет Институт Аспена
[70], изучал великие умы мира, представителями которых были Альберт Эйнштейн (современник гениальной Марии Кюри) и Леонардо да Винчи. Их объединяла общая черта: любознательность в разных дисциплинах. Айзексон проиллюстрировал это в беседе с американским психологом Адамом Грантом, объяснив, как Бенджамин Франклин проехал по атлантическому побережью, где наблюдал воздушные вихри, напомнившие ему вихри штормов на северо-востоке страны, – и затем открыл всему миру Гольфстрим
[71]. Или возьмем Леонардо да Винчи, который увидел закономерности в природе. Или Стив Джобс, который всегда заканчивал презентации продуктов сплетением искусства и технологии
[72]. Точки пересечения идей, наблюдений, перспектив и областей применения – вот где происходит серендипность.
