На вопрос, где он взял взрывчатку и взрыватель для своей бомбы, Эльзер ответил, что получил их от двух незнакомцев в одном мюнхенском кафе, о чем было немедленно доложено фюреру.
С какого перепуга Гитлер решил, что к покушению на него причастны капитан Пэйн-Бест и майор Стивенс из «Secret Intelligence Service», Ханс Остер узнал от Артура Небе слишком поздно, когда англичанам уже ничем помочь было нельзя.
Еще до того, как личный поезд фюрера вернулся из Мюнхена в Берлин, Гитлер приказал арестовать офицеров британской разведки в Голландии. Одного упоминания о двух незнакомцах ему было достаточно, чтобы втемяшить себе в голову, что на него покушалась английская разведка. Определенная логика в этом была. Гитлер сам дал разрешение новоиспеченному шефу контрразведки СД Вальтеру Шелленбергу на игру с «Secret Intelligence Service», в ходе которой тот, представляясь гауптманом Шеммелем, дезинформировал англичан о якобы «сильной оппозиции», готовящей покушение на фюрера. И тут ба-бах! Покушение действительно случилось, и Гитлер разминулся с уготованной ему верной смертью в мюнхенской пивной всего на тринадцать минут. Убедив себя в том, что это покушение наверняка подготовила английская разведка, он приказал Гиммлеру схватить капитана Пэйн-Беста и майора Стивенса во время их переговоров с Шелленбергом в Голландии и доставить их в Германию. То, что при этом произойдет нарушение границы нейтрального государства, Гитлеру было совершенно безразлично.
Шелленберг в причастность Беста и Стивенса к покушению на фюрера не верил, но приказы не обсуждают. Все, что от него требовалось, это вызвать их по радиосвязи в кафе «Backus» и, как только англичане подъедут на своем бьюике, встретить их на улице, поскольку нельзя было допустить, чтобы они зашли в кафе. Все остальное — дело специальной команды СС, руководил которой штурмбанфюрер Альфред Науйокс, ранее отличившийся в секретной операции по инсценировке нападения на Глейвицкую радиостанцию.
Шелленберг справился с отведенной ему ролью провокатора блестяще. На следующий день после покушения на фюрера он на своем автомобиле пересек голландскую границу возле Венло и сразу же отправился в приграничное кафе «Backus», где у него в 15 часов была назначена встреча с ничего не подозревающими англичанами. Заняв место у окна, чтобы видеть приезд их бьюика, он заказал себе аперитив и стал ждать. Британские разведчики с сопровождающим их голландским лейтенантом Коппером прибыли с большим опозданием, заставив Шелленберга понервничать: приедут ли Бест со Стивенсом? На свою беду те приехали.
Увидев подъехавший бьюик, за рулем которого был Бест, Шелленберг с нарочитой неторопливостью вышел из кафе встречать его. Бест заехал на своей машине на автомобильную стоянку у кафе. Стивенс сидел рядом с ним, а Коппер и его водитель Ян Лемменс сидели на заднем сиденье. Когда Шелленбергу оставалось несколько шагов до бьюика, он услышал взревевший на пограничном переходе мотор автомобиля с эсэсовцами. Сбив шлагбаум, машина с эсэсовцами на большой скорости прорвалась на голландскую территорию. Лейтенант Коппер среагировал на это мгновенно. Он выскочил из бьюика и успел из своего табельного кольта несколько раз выстрелить в лобовое стекло нарушившего границу автомобиля. Выпрыгнувший на ходу из машины эсэсовец вступил с ним в короткую перестрелку, закончившуюся для лейтенанта Коппера смертельным ранением в голову.
Как только началась пальба, Шелленберг бросился за угол кафе к своему автомобилю. Оказавшись за рулем, он не стал дожидаться, чем все закончится, дал полный газ и помчался к немецкой границе. Беста и Стивенса вместе с Яном Лемменсом эсэсовцы выдернули из бьюика, как мешки с соломой, заковали их в наручники и закрыли в своей машине. Истекающего кровью Коппера уложили на заднее сиденье захваченного бьюика, после чего на двух машинах увезли всех через границу в Германию. Какого-либо заметного противодействия голландские полицейские им не оказали.
Как потом выяснилось, лейтенант Коппер оказался на самом деле офицером голландского генерального штаба Дирком Клопом. В бессознательном состоянии его доставили в протестантскую больницу Дюссельдорфа, где он в тот же день скончался от полученного ранения. Беста, Стивенса и захваченного водителя Лемменса отправили в Берлин. После допроса в штаб-квартире гестапо на Принц-Альбрехт-Штрассе Бест и Стивенс были отправлены в концлагерь Заксенхаузен, где с ними начали плотно работать специалисты из отдела контрразведки Шелленберга, обращавшиеся с англичанами вполне корректно. О результатах допросов захваченных в плен британских офицеров нужно было ежедневно докладывать Гитлеру, который намеревался представить мировой общественности покушение на него как дело рук «Secret Intelligence Service», в котором якобы участвовали Бест и Стивенс.
Несмотря на то что Георг Эльзер, допрашиваемый гестапо в Мюнхене, упорно настаивал на том, что действовал в одиночку, и никакой связи между ним и англичанами установлено не было, фюрер 21 ноября заявил, что у него есть неопровержимые доказательства того, что за взрывом в Мюнхене стояла британская секретная служба и что два причастных к этому взрыву агента СИС были задержаны недалеко от голландской границы. На следующий день на первой полосе немецкой всеобщей газеты «Deutsche Allgemeine Zeitung» были опубликованы фотографии заговорщиков под именами Георг Эльзер, «капитан Стивенс» и «мистер Бест».
Также нацистская пресса язвительно сообщила, что после того, как Бест и Стивенс были арестованы гестапо, немецкая контрразведка еще три недели водила за нос британскую секретную службу в Гааге, поддерживая с ней радиосвязь с помощью переданного англичанами радиопередатчика. Гиммлер по этому поводу потом шутил, что через некоторое время СД просто стало скучно разговаривать с такими высокомерными и глупыми людьми.
На допросах Бесту и Стивенсу бессмысленно было отрицать тот очевидный факт, что английская разведка тесно сотрудничала с голландской военной разведкой. И когда Нидерланды направили ноту Германии в связи со смертью их офицера генерального штаба Дирка Клопа, Гитлер назвал голландцев глупцами, ведь те, сами того не желая, официально подтвердили, что первыми нарушили нейтралитет.
Для оппозиции последствия инцидента в Венло оказались еще более тяжелыми и разрушительными, чем взрыв в мюнхенской пивной. Наступивший затем перерыв в контактах с Англией привел к тому, что тех целей, которые при помощи англичан участники Сопротивления надеялись достичь, добиться не удалось. А сам факт успешно выполненной операции Вальтером Шелленбергом, выдававшим себя за представителя офицерской оппозиции в вермахте и сумевшим обвести вокруг пальца секретную английскую спецслужбу, говорил о том, что нацисты осведомлены о структуре и целях антигитлеровского Сопротивления.
Тщетно шеф абвера адмирал Канарис пытался выяснить, какие сведения СД удалось получить от арестованных англичан. Узнать ответ на эти вопросы было практически невозможно, поскольку Гейдрих строго запретил передавать военной разведке какую-либо информацию на этот счет. Пребывая в полном неведении о том, сколько уже может быть известно людям Гиммлера о противниках режима, оппозиция была растеряна и в известном смысле даже деморализована.
* * *
