«Урон с нашей стороны в сей столь твердой крепости не более как убитых нижних чинов 1815-ть, раненых 2445…»
[1034]
В реляции перечислены сотни имен отличившихся офицеров. Мы приведем лишь несколько, чьи подвиги описаны наиболее пространно. Во-первых, это Матвей Иванович Платов, будущий герой войн с Наполеоном и войсковой атаман Донского казачьего войска. В тот день он был бригадиром и, командуя своей колонной, первым спустился в ров. Подавая пример, перешел его, увлекая казаков за собой, и не только взял свой участок вала, но и захватил куртину с орудиями. Когда же турки сделали вылазку во рву против колонны В. П. Орлова, Платов подоспел со своими казаками на выручку товарищам, опрокинул врага и спас разрезанную уже колонну.
«Был он, Платов, сам повсюду примером храбрости»
[1035].
Среди полковников на первое место реляция ставит полковника фанагорийцев В. И. Золотухина, любимца А. В. Суворова. О его подвигах уже было нами сказано. Также стоит отметить смелость и решительность Валериана Зубова, младшего брата фаворита императрицы. Он участвовал в десанте, командуя 1/4 колонны генерал-майора Арсеньева. Его группа была
«отряжена атаковать кавальер. Храбрый полковник, невзирая на безмерную крутизну онаго, на жарчайший огонь неприятеля и его упорство, мужественно атаковал и, дав пример твердости другим, влез на вал, опрокинул неприятеля на штыках и овладел кавальером»
[1036].
Среди майоров отличился секунд-майор 3-го батальона Екатеринославского егерского корпуса Леонтий Яковлевич Неклюдов, командовавший стрелками, возглавлявшими вторую колонну:
«…первым бросился в ров, а потом и на вал, с отличной храбростью отбил неприятеля от пушек, где и ранен в руку пулею навылет и в продолжении боя копьем в грудь и контузию получил в ногу…»
[1037]
Бригадир М. И. Платов рекомендовал к награждению за мужество премьер-майора Киевского карабинерного полка В. И. Гельвига, который по его приказанию защищал то место во рву, где казачья колонна накапливалась, готовясь к штурму вала. Турки множество раз пытались выбить В. И. Гельвига с позиции, но он с неизменной храбростью отбрасывал их; а до штурма крепости этот храбрый офицер находился дежурным в траншеях, постоянно под неприятельским артобстрелом
[1038].
Невозможно не остановиться на мужественном князе Н. Л. Шаховском, премьер-майоре Херсонского гренадерского полка. Этот офицер участвовал в десанте с судов гребной флотилии:
«…презирая всякое неприятелей сопротивление, занимал мужественным образом нижнюю батарею, лез в амбразуру и, сражаясь персонально саблею, так, как и команда его штыками, лишился сперва левой руки, но в жару том сей храбрый офицер, не чувствуя еще того и продолжая сражение, наконец занял батарею, где вторительно получил в голову жестокую рану, от которой обессилив, уже упал»
[1039].
Среди рекомендованных лично А. В. Суворовым хочется отметить еще одного офицера:
«Обер-квартирмейстер Федор Лен рекогносцировал
[1040] крепость, с лутчим узнанием всех мест был под картечными выстрелами, с неустрашимостию выбрав удобные места для заложения демонтир
[1041] батарей и при открытии оных на правом фланге, под канонадою успевал повсюду с отличным успехом и расторопностью, за что и заслуживает особливого воздаяния»
[1042].
Дальнейшая судьба этого отличного офицера, чья деятельность спасла в день штурма множество жизней наших солдат и офицеров, сложилась трагически. В царствование Павла I служил он в Генеральном штабе, на беду свою под командой пресловутого А. А. Аракчеева. Царский фаворит, всегда отличавшийся грубостью, а особенно к боевым офицерам екатерининского времени, в 1798 г. оскорбил Ф. Лена. Не имея возможности получить удовлетворение от своего начальника в честном поединке и не желая жить с запятнанной честью, подполковник и георгиевский кавалер Ф. Лен покончил с собой.
Последний среди выделенных нами из героев измаильского штурма – полковой священник Полоцкого пехотного полка отец Трофим Куцынский. Полк в начале штурма стоял в резерве 4-й колонны, а после был вызван на подкрепление нашим солдатам, изнемогавшим от турецких контратак на валу. Когда он двинулся в атаку, командир его, подполковник М. Яцунский «скончал тут жизнь свою»
[1043]. Отец Трофим встал с крестом впереди полка и увлек солдат за собой на приступ, в ходе которого был ранен в левую руку
[1044]. Хотя имени его нет в реляции, но А. В. Суворов пишет о нем Потемкину из Измаила 13 декабря 1790 г.:
«Простите, что сам не пишу: глаза от дыму болят. <…> Сегодня у нас будет благодарный молебен у нашего нового Спиридония
[1045]. Его будет петь Полоцкий поп, бывший со крестом, пред сим храбрым полком…»
[1046]
Куцынский был первым русским полковым священником, получившим наперсный крест на Георгиевской ленте в знак отличия в бою.
Рапорт же о победе был послан Суворовым своему патрону в тот же день 11 декабря:
«Нет крепчей Крепости, ни отчаяннее обороны, как Измаил, падшей пред высочайшим троном Ее Императорского Величества кровопролитным штурмом! Нижайше поздравляю Вашу Светлость!
Генерал граф Александр Суворов-Рымникский»
[1047].
Как бы в ответ на это Потемкин доносил государыне:
