Так писал Суворов в реляции Румянцеву. Потери поляков составили до 2 тысяч человек, противник уходил в сторону Кременца-Подольского
[1369].
Сам полководец в коротком рапорте от 6 сентября с поля боя писал кратко, но выразительно:
«Атакованной неприятель сражался сильно более 5-ти часов, но разбит, потерял убитыми до двух тысяч…»
[1370]
С пленными Суворов обошелся гуманно:
«Из числа пленных полковнику Верещаке
[1371], офицерам 11-ти, кои обязались реверсами
[1372] не служить, а жить в своих домах спокойно, как равно и нижним чинам 212-ти, между которыми большая часть косенеров, именем ее императорского величества дана свобода и отпущены; оставшиеся же затем наместников и товарищей 10, рядовых 366, отправлены в Киев к тамошнему обер-коменданту <…> удовольствовав их кормовыми деньгами на полтора месяца»
[1373].
Но это будет через несколько дней, а пока что на следующий день он двинулся к Бресту. В час ночи 8 сентября войска выступили из-под деревни Трещин, два раза вброд переходили речку Мухавец, а в пятом часу и Западный Буг, на котором стоит Брест-Литовский. Двигались скорым шагом, после чего построили боевые линии:
«Неприятель быстротою наших движениев был удивлен»
[1374].
Отметим, что Суворов постоянно атаковал, как он однажды выразился, «сюрпризом», то есть на рассвете или рано утром, используя ночь для марша, как в свое время Фридрих II перед Кунерсдорфом. Впоследствии при опросе пленных выяснилось, что Сераковский хотел отступить еще накануне, но обнаружив перед собою лишь незначительные силы казаков, не подумал, что за ними может идти весь русский корпус. Тем более Костюшко накануне прислал ему письмо, чтобы ободрить, и ошибочно полагал, что это другой, казачий Суворов. Еще одним фактором, повлиявшим на роковое решение, было наличие в его штабе полномочного народного представителя из Варшавы Горайна, потребовавшего, чтобы генерал остался на месте и сражался.
Поляки занимали как сам Брест, так и мост через Западный Буг, прикрыв их артиллерией, так как считали, что Суворов будет атаковать сам город и попытается захватить мост, а вовсе не будет искать брод. Конечно, это было легкомысленно, равно как и отказ от ведения разведки. Но так как в принципе отход был решен, то обозы отправили вперед еще вечером. Сами же войска их должны были выступить в 7 часов утра уже 8 сентября. Но вместо этого пришлось драться с русскими. Когда стали видны строящиеся для атаки суворовские батальоны и эскадроны, Горайн, не ожидая боя, бежал из лагеря
[1375].
Полководец в своей реляции изложил ход боя кратко
[1376], поэтому мы обратимся к описанию сражения, данному его участником и одним из главных виновников победы. Это Петр Никифорович Ивашев, подполковник Фанагорийского гренадерского полка, квартермейстер, то есть начальник штаба корпуса Суворова. Это он:
«…отправляя корпусного квартермистра должность, по прибытии к деревне Трощин, рекогносцировал
[1377] за неприятельские посты, снял план позиции его, по которому ведена атака, отыскал и провел войски чрез удобнейшие броды, где совсем не ожидал неприятель. Во время же баталии употребляем был в самые опаснейшие места с нужными повелениями, которые наилутчим образом отдавал и храбростию своею впереди при атаках, куда он по доброй воле выезжал и подавал пример нижним чинам»
[1378].
После победы Ивашев составил подробный план сражения и в нижнем левом углу пометил его «Изъяснение»:
«…примечено было в неприятельском фронте построение трех густых колонн и вправо по варшавской дороге к Янову движение одной за другой, имея часть кавалерии в авангарде, в интервалах по бокам артиллерию и позади их и большую часть кавалерии в прикрытии
[1379].
Как скоро было усмотрено начало их ретирады
[1380] всей кавалерии велено было идти в атаку
[1381], в следствии чего левое крыло под командою генерал-майора и кавалера Исленьева
[1382] и бригадира Исаева
[1383] пошли прямо на них, достигли неприятеля, зашедшего между лесом в долину и пробирающегося от дороги влево к высоте и деревне Корошин, пронесся на саблях сквозь их кавалерию и прогнав ее в правую сторону колонн троекратно рубая последнюю из них, бодро выдерживая из сильной засады весь жар неприятельского пушечного и ружейного огня до самого их вступления в селение. Правое крыло кавалерии под командою генерал-майора и кавалера Шевича
[1384] поспешно вправо шло для пресечения неприятелю пути идущего во всей стройности из деревни к лесу и напрягая все свои силы к отпору производя беспрерывный огонь. Как сказанный генерал-майор с быстрым стремлением и неустрашимостью повел атаку, смял их кавалерию и нанес гибельный удар и поголовное истребление двум передним колоннам…»
[1385]
Как можно судить из последней фразы, генерал-майор Шевич «обскакал» кавалерию Исленьева и Исаева, обойдя их справа, пока те рубили 3-ю колонну, и, догнав 1-ю и 2-ю польские колонны, поразил их на обширной возвышенности, куда перетек бой с прибугской долины. У края же этой возвышенности как раз погибала 3-я колонна. Это также описано Ивашевым:
