Путь к браку был открыт. Через два месяца, 29 апреля, в Таврическом дворце состоялось бракосочетание. Суворова на нем не было, он по-прежнему командовал войсками в Польше. В 6 часов вечера во дворец приехали гости со стороны невесты: тетушка М. В. Олешева с сыном Василием, двоюродным братом Наташи, младшим племянником полководца, князь Алексей Горчаков, старший племянник, А. И. и Д. И. Хвостовы, столь долго опекавшие новобрачную, М. Н. и А. Н. Голицыны, родственники со стороны матери Варвары Ивановны, а также С. Д. и Ю. М. Вильегорские. Посаженой матерью невесты была А. В. Браницкая, племянница Потемкина, посаженым отцом – П. Б. Пассек. Со стороны жениха прибыла его мать – Е. В. Зубова
[1528], Е. П. Шувалова – посаженая мать, брат жениха граф В. А. Зубов и сестра А. А. Жеребцова, Е. О. Хорватова.
Без четверти семь к большому подъезду дворца прибыла карета с невестой, ее провели через Китайский зал во внутренние апартаменты императрицы, где и «убрали» бриллиантами. Семья же Зубовых проследовала прямо во дворцовую церковь, куда ровно в семь часов вечера была приведена и невеста с ее гостями. Но церемонию не начинали, так как ждали августейших особ. Вскоре прибыли великий князь Александр Павлович с супругой Елизаветой Алексеевной, великий князь Константин и великие княжны Александра, Елена, Мария и Екатерина. Наконец в церковь вступила и сама императрица в сопровождении дежурных придворных кавалеров. Бракосочетание началось. Во время обряда А. И. Горчаков держал венец над невестой, а фаворит – над женихом.
Через полчаса новобрачные и их родственники уже в Китайском зале дворца приносили благодарность императрице. После этого тут же начался бал, который открыли великий князь Александр Павлович с новобрачной. В четверть одиннадцатого свадебный ужин был в большой галерее дворца, государыня пила кубок за здоровье новобрачных. В одиннадцать часов вечера Екатерина II удалилась в свои апартаменты, а новобрачные и гости уехали в дом молодых супругов
[1529].
Вскоре стало очевидно, что Н. А. Зубов все-таки «интересантен» к деньгам Суворова. Приданое невесты стоило отцу 16 тысяч рублей
[1530], а покупка имений, передаваемых за нее в приданое, обошлась еще в 61 750 рублей
[1531]Более того, Зубовы добились от полководца участия в оплате их долгов, и поэтому в деловых бумагах Д. И. Хвостова появляется следующая запись:
«…способствовать весьма г[ра]фу Н[иколаю] Александровичу] в уплате их общего долгу…»
[1532]
Конкретно же это выражалось в следующем:
«…по сему из имеющих быть налицо по 24 июля сего года
[1533] 40 000 рублей доставить г[ра]фу Ни[колаю] Александровичу] 13 000. Из доходов же вступаемых будущих 1797, 98, 99 и 1800 годов, полагаю оные доходы не менее 50 000 руб[лей] бумажных денег, отпускать во все сии четыре года к г[ра] фу Ни[колаю] Алек[сандровичу] каждогодно по 25 000 для заплаты общего их долгу, и вновь для приобретения имущества…»
[1534]
Как мы видим, алчная зубовская семья сумела взвалить на нового родственника своеобразный оброк, равный половине его годовых доходов.
Но это будет через год, а пока полководцу казалось, что открываются отличные перспективы. И действительно, то, как и где была сыграна свадьба, являлось очередной почестью, оказанной императрицей фельдмаршалу. Мы не случайно столь подробно описали брачную церемонию: все подробности говорят, что императрица в узком, почти семейном кругу празднует бракосочетание дочери Суворова. Его ненавистники могли о таком только мечтать, на время им пришлось умолкнуть. Сбывалось то, о чем писал он 6 марта Д. И. Хвостову из Варшавы:
«Теперь, слава Богу, предикания
[1535] от клевретов сокращены …»
[1536]
Обрадованный письмом П. А. Зубова о венчании Наташи с его братом, Суворов пишет фавориту короткое, но теплое письмо, в котором обещает быть взаимно искренним с могущественным родственником
[1537]. Он явно расположен к Зубову.
Но главным занятием полководца в эти весенние и летние месяцы 1795 г. была не переписка с Петербургом, а работа по обучению вверенных ему войск. Уже 17 мая рапортует он государыне о выходе наших войск в лагеря
[1538], 5 июня из его генерального дежурства поступает приказ пехоте и артиллерии проводить учения со стрельбой «до обеда по утрам»
[1539], 18 июня он пишет о постоянных учениях войск в письме де Рибасу
[1540]. 27 июля фельдмаршал лично присутствует на учении полков под командой генерал-майора Ф. Ф. Буксгевдена под Варшавой, и как сказано в приказе, отданном Ф. Ф. Буксгевденом:
«…быв доволен произведенною сего числа сею частию войск эволюциею с верностию, живностию и ревностию изъявленною, в сем случае как начальниками, так и подкомандующими, препоручил мне изъявить всем господам полковым и батальонным начальникам, всем штаб и обер-офицерам и нижним чинам свою благодарность как за исправность, так и за усердие, каждым в сем случае изъявленные…»
[1541]
А 1 августа наш герой известил фаворита, что покинул Варшаву для объезда лагерей, в которых стоят войска
[1542].
Есть серьезные основания предполагать, что именно в эти летние месяцы 1795 г. во время лагерных учений разрабатывалось знаменитое наставление войскам, получившее в 1806 г. название «Наука побеждать», когда ее издал в Санкт-Петербурге М. И. Антоновский.
Как человек творческий, как военачальник, всегда стремившийся путем обучения в мирное время приготовить войска к победам на поле брани, Суворов прошел долгий путь накопления боевого опыта в сражениях и его закрепления в тактических наставлениях своим войскам. Впервые это было в апреле 1774 г. в инструкции полкам резервного корпуса, мы писали об этом. Второй раз это же было закреплено в приказе войскам Кубанского корпуса от 16 мая 1778 г.
[1543] В третий раз на опыте неудачного сражения со шведами 19 апреля 1790 г. при Пардакоски Суворов дает анализ применения атаки колоннами в письме П. И. Турчанинову от 10 мая 1791 г.
[1544] В четвертый раз это было летом 1794 г. в Польше, где перед нами уже большое, развернутое наставление по обучению войск, известное из приказа от 22 августа П. С. Потемкина
[1545], который называет это наставление «Правила на всякое приготовление и на случай сражения от его сиятельства господина главнокомандующего предписаны; должно оные затвердить всем господам штаб и обер-офицерам и внушить нижним чинам и рядовым, чтоб каждый знал твердо ему предписанное»
[1546]. Это наставление и есть прямое преддверие «Науки побеждать». Чтобы удостовериться в этом, сравним отдельные места из наставления и второй части «Науки побеждать» – «Словесного поучения солдатам».
