Между тем, оправдывая предсказания нашего героя, собиралась гроза: пользуясь дарованной им распоряжениями Тугута передышкой, французские войска под предводительством Моро и армия во главе с Макдональдом приблизились к подступам к По. Силы их были следующие: на территории Генуэзской республики у Моро в рассредоточенном состоянии было 25 тысяч штыков
[1967] Итальянской армии дивизий Гренье, Лабуассьера и Виктора в разной степени готовности. Макдональд привел Неаполитанскую армию в 23 200 человек, притянул дивизию Монришара из Итальянской армии, отошедшую после битвы при реке Адде к границам Тосканы и насчитывавшую 5800 человек, а кроме того, части генерала Готье, находившиеся в Тоскане. По оценке Д. А. Милютина, у него было свыше 30 тысяч человек
[1968], а в четвертом томе книги «А. В. Суворов. Документы» приведена цифра 38 500 человек
[1969]. Не имея целью в настоящем сочинении установить подлинность оценок сил Макдональда, хотим отметить, что их было достаточно, чтобы вместе с Итальянской армией составить силу, опасную для соединенной армии Суворова. Однако Моро как старший в чине и должности решил поставить русско-австрийскую армию «в два огня», то есть действовать обеими армиями, не соединяя их, чтобы русский фельдмаршал, устремившись на Неаполитанскую армию, дал Итальянской атаковать себя во фланг и тыл.
Суворов же, не имея от своих шпионов и от местного населения ясного представления о намерениях французских полководцев, решил в последние дни мая 1799 г. дислоцировать полевую армию таким образом, чтобы, находясь на равнине правого берега реки По, иметь центр у Асти, продолжая осаждать Александрию и Тортону. Чтобы прикрыть эти осады с фланга и предупредить наступление от Генуи и Александрии или же на Турин, Суворов выдвинул авангарды на юг в долину реки Бормиды и Акви. Тем самым запер выход из Лигурийских Апеннин и на юго-запад в Аньбу, перекрывая кратчайший путь на Турин через реку Танаро. Такое расположение позволяло фельдмаршалу, откуда бы неприятель ни двинулся на Турин или Александрию, в два или три дневных перехода стянуть к одному из этих пунктов более 30 тысяч человек. Так он оставался верен принципу дислокации, выработанному им еще в Польскую войну 1794 г.: не распылять силы на множество кордонов, но держать ядро армии разделенным на 2–3 «корпуса», которые можно соединить в одно целое за 2–3 дня и тогда иметь свободу стратегического маневра. Принцип этот оправдается через неделю.
Убедившись с помощью разведданных, что наступление французов следует ожидать к Александрии, Суворов 30 мая направляет корпус Розенберга от Турина к Асти:
«Завтрашнего числа весь российской корпус, стоящей у Турина, выступает к Астии <…> 30 числа его сиятельство главнокомандующий будет в Астии…»
[1970]
Оттуда всем нужно было идти к Александрии. Сюда же вызвал фельдмаршал и Бельгарда с его австрийцами, идущих от швейцарских рубежей, отсюда собирался он спешно, уже 31-го, идти к Александрии:
«Российские выступают сего часу. Российские впереди, а цесарцы за ними. Полевая артиллерия следует за войсками, обозы позади нее. При войсках остаются только кухни и самые легкие обозы. <…> Вся армия идет левым флангом, авангард составлен для пехоты из полку князя Багратиона
[1971] и четырех сводных гранодерских баталионов, казаки идут впереди, прочие тож обыкновенным порядком»
[1972].
Отдает полководец приказ 31 мая в Асти. Багратиону приказывает:
«…как прибудете в Асти, повидайтесь со мною и отправьтесь немедленно к Александрии, где вы таинство побиения неприятеля холодным оружием бельгардовым войскам откроете и их к сей победительной атаке прилежно направите. Для обучения всех частей довольно 2х-3х раз и, коли время будет, могут больше сами учиться…»
[1973]
Наконец и Отту 31-го он предписывает:
«Приближение неприятельского авангарда генерала Виктора к Ла-Бокетте и высадка 15 000 французов у Савонны
[1974] делает необходимым стягивание всех сил армии.
Поспешите, ваше превосходительство, преодолевая все препятствия, прибыть в Александрию, чтоб принять участие в сражении…»
[1975]
Рымникский настолько был уверен в приближении сражения, что, как следует из приказа о походном порядке следования от 31 мая, ведет русские войска уже боевым походным порядком, отсылая все тяжелые обозы в тыл и ведя артиллерию в арьергарде. Так движутся они на сближение с неприятельской армией.
Войска собрались у Александрии 1 июня, и Суворов на другой день отдает приказ:
«За скорое собрание и поспешность в марше войскам, следующим от города Турина и прибывшим вчерашний день сюда, объявляю мою благодарность»
[1976].
Как был он прав, когда примерно за неделю до этого поспешного марша писал в своих записках:
«Шпионы, Генуя, сведения – они меняются ежеминутно, – надо действовать, следуя здравому смыслу, если не хотят быть лунатиками; пренебрегают их мнением, большинство из них двойные шпионы и они не могут слишком рисковать, чтобы достать правильные сведения. Они получают их от случая к случаю, и по ним нельзя судить об армии, находящейся в удалении…»
[1977]
Так оказалось и в этот раз. К 1 мая фельдмаршал собрал в кулак около 34 тысяч человек, ожидая удара через Бокету армии Моро. В течение еще двух дней рассчитывал Суворов увеличить свою армию почти до 50 тысяч. Однако выяснилось, что никаких французских войск в Савоне не высадилось, а вот под Александрией нет продовольствия для такого количества собранных союзных войск. И Суворову пришлось 2 июня отправить корпус Розенберга назад в Асти. Пройдя половину пути, русские встали на ночлег в Кадоре, как вдруг в 5 часов утра 3 июня Розенберг получает записку от Суворова:
«Новейшие известия. Французы как пчелы и почти из всех мест роятся к Мантуе. Нам надлежит на них спешить. Где это вас застанет, отдохнувши сколько надлежит, поспешайте к нам в соединение… Мы скоро подымемся. Они сильны. С нами бог! Простите мне, что вы были затруднены по обстоятельствам…»
[1978]
