Между тем Мелас и Отт постоянно находились в самом пекле боя, силы австрийских полков начали исчерпываться. Стрелки часов приближались уже к трем пополудни, когда дружным напором всех трех французских дивизий их пехота атаковала и взяла австрийскую батарею, прикрывавшую подступы к Сармато. Поляки Домбровского обходили правый фланг австрийцев, нацеливаясь через деревню Корамелло выйти им в тыл между Сармато и Сан-Джованни, когда появился Суворов. Вот как он описал этот момент и последующее течение боя 6 июня:
«Отт уже уступал, как передовые наши войски приближаться начали. Полки казачьи Грекова и Поздеева ударили неприятеля в левой фланг и вслед за ними генерал-майор князь Горчаков
[1988] с полками Семерникова, Молчанова и двумя гранодерскими баталионами атаковал их правой фланг»
[1989].
Появление наших казаков и гренадеров стабилизировало положение. А между тем следом стали примыкать к боевой линии и другие русские части:
«Российская часть под генерал-майором князем Багратионом вступила в линию после, как значится на плане, и много к успеху поражения соучаствовала. Близость неприятеля построению всей линии препятствовала, но части войск как приходили, так скоро атаковали неприятеля более холодным оружием…»
[1990]
Таким образом, никакой линии для ведения ружейного огня не выстраивали, а атаковали, по мере подхода к линии боя, колоннами в штыки. Вечером 6-го этот способ, только что апробированный на поле боя, Суворов закрепил в наставлении войскам, разосланном вместе с диспозицией на 7-е число:
«Для наступления в боевой порядок идут многими колоннами.
Естьли паче чаяния неприятель нас встретит, тотчас строиться в линию, без замешательства, но и без педантизма и лишней точности
[1991].
Есть ли же неприятель ретируется, тотчас его преследует кавалерия и казаки, поддерживаемые пехотою, которая уже тогда линиею идти не может, но колоннами, не теряя нимало времени…»
[1992]
Как видно, главнокомандующий стремится полностью отойти от уставного шаблона построений и атак. Он просто разворачивает или сворачивает пехоту в зависимости от ситуации на поле боя.
Бой 6 июня закончился в 9 часов вечера:
«Неприятель был побежден. Убито его до 600 человек, взято в полон 400. Он отступил к реке Треббия, мы остались на Тидоне. Багратион с его частию перешел на правое крыло. Между тем прибыли протчие войска»
[1993].
Павел I, читая это место реляции, мог ясно представлять весь ход ожесточенного боя. На следующий день наш герой перевел армию тремя колоннами через Тидоне и повел ее вперед. Если 6-го 14–15 тысяч союзников дрались с 19 тысячами французов
[1994], то утром 7-го армия Рымникского насчитывала 22 тысячи человек
[1995], у французов же Суворов указывает 28 тысяч.
[1996] Однако Д. А. Милютин считает, что их было лишь 22 тысячи.
[1997] Так или иначе, русско-австрийская армия:
«…Перешед полторы мили, увидела неприятеля, стоящего по сю сторону реки Треббии уже во всех его 28 000. Все сии местоположения изрыты частями рвами сухими, как водяными, и наполнены шелковичными и иными деревьями. Армия стала в боевой порядок, что значит на плане…»
[1998]
План этот, а вернее, чертеж боевого построения сохранился в архиве и был приведен Д. А. Милютиным в его труде
[1999]. Из него видно, что герой наш использовал по форме линейный боевой порядок в две линии с интервалом в 300 шагов, как и было указано в диспозиции, данной в ночь на 7 июня
[2000]. Но если внимательно посмотреть на этот чертеж, то увидим, что Суворов избрал «косую» атаку Фридриха II, восходящую к боевому порядку фиванского стратега Эпаминонда при Левктрах и Мантинее. Чтобы сомнение отпало окончательно, обратимся снова к тексту реляции Павлу I от 19 июня:
«Как войскам надлежало обходить трудные места, то не прежде, как в час пополудни, князь Багратион с 6-ю баталионами, Карачай с 4-мя эскадронами и казачьи полки Грекова и Поздеева быстро атаковали холодным ружьем 7000 пехоты и кавалерии, до тысячи левого неприятельского крыла и опрокинули…»
[2001]
Да, перечисленные подразделения находились на правом, ударном, фланге русско-австрийской боевой линии, а батальоны Багратиона еще и составляли авангард армии, размещенный эксцентрически со смещением на ударный фланг, что было смелым новшеством. Атака правым флангом была избрана старым фельдмаршалом совсем не случайно: при той позиции, которую избрал Макдональд, его правый фланг прикрывался течением По и устьем Треббии, зато левый, подвергавшийся первоочередной атаке, определенно «висел в воздухе», не имея серьезного прикрытия.
Второй причиной атаковать именно так было то, что, атакуя в первую очередь левый фланг, Суворов имел возможность, сбив его, угрожать всем сообщениям Макдональда со Средней Италией, а при полном успехе – прижать Неаполитанскую армию тылом к реке По, что могло стать для нее прологом к катастрофе.
Наконец, в-третьих, на левом фланге стояла польская дивизия легионеров Домбровского. Можно было ожидать, что встреча с этим противником, битым уже пять лет назад, особенно воспламенит русских солдат и приведет их к победе. Полякам же встреча с их прежними победителями может напомнить о предыдущих поражениях и ослабит волю к борьбе. Так или иначе, на левом фланге французы сражались яростно, поляки – с ожесточением. Войска схватились грудь в грудь, польские жолнежи
[2002] пускали в ход приклады. Генерал Виктор, видя, что русские берут верх (Суворов пишет, что в это время погибло уже 500 поляков, было пленено 600 при 2 полковниках и адъютанте Домбровского, а также 2 пушки и знамя достались победителям
[2003]), послал на выручку часть дивизии генерала Руска и свою. Теперь счастье стало склоняться на сторону французов, бой кипел вокруг деревни Казалиджо. Багратиону грозил фланговый удар, могущий отрезать его от остальных наших сил. Но, как пишет Суворов:
